Бывают типажи, подобные Андрею Миронову – харизматичные, реактивные, пластичные в движениях и в выражении лица. Актер Санкт-Петербургского Театра юных зрителей Олег Сенченко из таких «гуттаперчивых» и характерных актеров. Молодой – 31 год, перспективный, помимо театра снимающийся в кино. Одного ему явно не доставало – вокальных данных. И вот случилось невероятное – он запел, и весьма неплохо! Речь идет о роли Мэннерса-младшего в мюзикле «Алые паруса», поставленном весной 2019-го в Театре юных зрителей имени Брянцева.  Более того, Сенченко номинирован на главную петербургскую театральную премию «Золотой Софит» в разделе «Музыкальные театры» за лучшую мужскую роль. Вот это кульбит, что называется, неожиданный поворот судьбы!

– Олег, что за недюжинные способности в вас сидят? Может, вы и в опере запоете?

– О, нет! Но то, что я смог справиться с вокальными партиями в мюзикле, – и вправду для меня самого открытие. Когда Сусанна Цурюк, очень опытный постановщик мюзиклов, выбрала меня на роль Мэннерса-младшего, я сразу ее честно предупредил: с вокалом у меня сложности. Но она сказала, что убеждена в том, что эту роль должен играть я: «Пойми, в нашем мюзикле очень важно драматическое начало. Что не сможешь спеть, ты сыграешь, а в остальном я тебя прикрою». Она настолько верила в меня, что мне ничего не оставалось, как согласиться на эту авантюру.

– Но вот же не пришлось прикрывать? Я вас слышала в «Алых парусах» - звучит все очень достойно.

– Наверное, когда в тебя очень верят, все и получается. Цурюк прекрасно владеет профессией и она знала, что хочет добиться настоящей драматической истории, раскрытой музыкальным языком. Спасибо музыкальному руководителю Александре Чопик за ее невероятное терпение в обучении меня вокалу.

– Мне кажется, «Алые паруса» можно показывать везде, получилась интернациональная история. Эта сказка вызывает искреннее и настоящее сочувствие. Как вы добились такого результата?

– Думаю, дело в точном разборе материала, точном взгляде на предложенный текст Михаила Бартенева. Расставлены точные акценты. Поэтому спектакль работает. Музыка Максима Дунаевского прекрасная, многие партии – просто хиты. Да, история интернациональная. Она же о любви. Это история большой Мечты, которая необходима каждому человеку. По пути к мечте, человек вопреки всему, сохраняет все свои лучшие черты, дарованные ему родителями, богом, просветляется и становится чище.

– Как вы относитесь к своему герою, он ведь совсем не положительный? Оправдываете его в чем-то?

– Начнем с того, что мне далеко не впервой играть всяческих негодяев и мерзавцев, я просто на них специализируюсь ещё со студенческой скамьи. Я актер с отрицательным обаянием. Но тут я столкнулся как раз не с таким откровенным злодеем. Когда я начинал работу над этой ролью, я, разумеется, пересмотрел множество фильмов и спектаклей и прочитал уйму рецензий, и, как правило, обнаруживал, что линия моего героя резко отрицательна. Мэннерс добивается любви силой. Его оправдывает то, что он испытывает очень сильные и искренние чувства. Он не знает, какой способ применить, чтобы победить. Да, он поначалу издевается над Ассоль, она ему кажется сумасшедшей глупой чудачкой. Он же не привык получать отказа от девушек, раздает направо и налево поцелуи, объятия. К тому же, он очень богат. Тем ярче и неожиданнее оказывается его встреча с настоящей любовью. И он находит в себе силы отпустить свою любовь, чтобы не сделать несчастными двоих. Благородный жест. И нужно много сил, чтобы к нему прийти. Мэннерс – подлец с большим сердцем.

– Мэннерс как персонаж вышел намного ярче и интереснее, чем капитан Грей. Почему, как вы думаете?

– Судя по откликам зрителей и рецензиям, именно так и вышло. Но дело тут не только в актерской игре. Кузьма Стомаченко и Дмитрий Ткаченко, которые играют Грэя в состав - прекрасные артисты. Но они заложники пьесы, которая предполагает такой поворот и такое раскрытие образов. Мне просто повезло. 

– Вы играете Мэннерса на пару с Фёдором Федотовым. И вы с ним совсем разные.  

– Да, Федя играет не такого напористого и необузданного человека, когда его чувства созревают, его Мэннерс становится более трепетным, нежным, чем в моем исполнении. Мне это кажется превосходным решением. Федя в этом образе очень убедителен. К моей радости мы не просто коллеги, мы друзья и потому сообща размышляли над тем, как нам построить образ нашего общего героя. Шли от природы каждого, а она у нас разная. Благодаря великолепным актрисам, сполнительницам роли Ассоль, Анне Слынько и Анастасии Казаковой. Вместе с нами они проделали большой путь, порой ведь доходило до отчаяния, но они спасали нас находчивыми предложениями решений сцен. 

– Слушаю вас и думаю, что при всей разности вас с Федей объединяет наивная и чистая вера в то, что вы делаете.

– Мне кажется, эта вера есть у многих артистов ТЮЗа. Мне и Феде регулярно поступают предложения из других театров перейти туда. Но мы остаемся в ТЮЗе, потому что тут работают близкие нам по духу люди, одной группы крови, одной веры. Наверное, секрет в объёме работы. Тюзовские актеры играют в месяц по 20-25 спектаклей, а если в школьные каникулы, то и больше. В середине 90-х у Алексея Титкова был рекорд – 42 спектакля за месяц! Недавно я побил этот рекорд – у меня оказалось 46. Невероятно, но факт. 

– А когда же успевать вживаться в образ? Репетировать?

– Работа в питерском ТЮЗе напоминает учебу в институте или очень плотный съёмочный период, когда ты постоянно находишься в тренинге. При этом параллельно успеваешь сниматься в кино, озвучивать роли и еще занимаешься педагогической деятельностью. Привыкнув к такой плотной занятости, ты на меньшее уже не согласен. Это как хорошо, так и плохо. Нужны, конечно, остановки для раздумий и переходов к новым личным этапам.

– Для меня как для зрителя ваши три работы – в «Зимней сказке», «Обрыве» и в «Алых парусах» - выстроились в одну линию. Младший Мэннерс – страдалец, трагический персонаж, у Волохова в «Обрыве» - надрыв, протест, неприятие этой жизни, отсюда такой нигилизм и революционный настрой – все разрушить и начать заново. В «Зимней сказке» у вас четыре роли – вы и Вор, и Тюремщик, и Матрос. А под маской шута Автолика – грусть, нераскрытые чувства…

– Никогда не думал о том, что есть нечто связующее между этими ролями. Но слушаю вас и начинаю соглашаться, что в той или иной степени все эти герои находятся в поисках любви. Вообще любви. Мне  как личности всегда особенно хочется говорить о любви, о сохранении этого чувства. Это сейчас мое внутренне состояние. Прелесть профессии в том, что сталкиваясь с хорошим материалом , ты можешь говорить о том, что тебя волнует. С помощью драматурга, режиссера, в первую очередь, говорить о себе. Мои герои недополучили любви. Где-то в процессе их становления были допущены ошибки. Они недолюблены. А человеку нужен человек. Это истина. В поиске человека и соединяются эти три работы. Я бы продолжил ряд. Это недавняя моя работа с Александром Баргманом в «Таком театре», где был создан спектакль «История медведей Панда» по пьесе Матея Вишнека.Я уверен, что все наши болезни, наши грехи, все наши несовершенства произрастают из детства, от недостатка должного количества любви.

– В вашей жизни было достаточно любви?

– Да, я тот счастливый человек, который умеет видеть любовь во всем.

– Почему вы выбрали ТЮЗ?

– Я выбирал не ТЮЗ, а пошел на манящий свет личности, режиссера, который тогда работал в Самарском Театре юных зрителей и ставил там спектакли. Это был Адольф Шапиро, автор ряда театральных книг, в том числе и  «Как закрывался занавес», в которой описана история, как он пытался отстоять театр в Риге. Книга – моя первая встреча с мастером. И я отправился на этот свет. В 16 лет поступил на спецкурс при театральной академии и Самарском ТЮЗе «СамАрт» под руководством Шапиро. В то время СамАрт был на пике своего расцвета. Как в Питерском ТЮЗе все вспоминают славное время Зиновия Корогодского, так же в России вспоминают время середины 2000-х в самарском ТЮЗе. С одобрения Шапиро меня с середины 2 курса приняли статистом в театр. Это были прекрасные времена. Я работал рядом с удивительными, невероятными артистами старшего поколения: Ольгой Агаповой, Розой Хайруллиной, Сергеем Захаровым, Василием Черновым и многим другими. Несколько лет бок о бок работал с  Денисом Бокурадзе, будущим создателем театра «Грани». Все они задавали тон целому поколению молодых актеров по всей России.

Каждый сезон в Самарском ТЮЗе начинался с фестиваля «Золотая репка» и лаборатории молодых режиссеров. Ставились спектакли для детей и трудных подростков. К сожалению, для них и про них  практически не пишутся пьесы. В Самару приезжали режиссеры-выпускники ЛГИТМИКа и ГИТИСа, лучшие из их постановок потом включались в репертуар театра.

– А как вы очутились в Петербурге?

– Мне всегда хотелось и хочется продолжать обучение. Еще в Самаре, после института, я поступил на курс к Анатолию Праудину. Он приезжал каждый месяц из Петербурга и учеба у этого Мастера с большой буквы стала одним из сильнейших потрясений в моей жизни – я всерьез увлекся этюдным методом. По окончании третьего курса Анатолий Аракадьевич сказал, что если  я хочу заниматься этим методом, надо знания получить из первых рук. Тогда мастерскую в Питере набирала Лариса Вячеславовна Грачева, специалист высшего класса, под руководством Вениамина Михайловича Фильштинского. И я в одночасье оставил все театры, в которых, служил и переехал в Питер учиться. Начал все с нуля.

– Не пожалели?

– Нет, конечно. Никогда не жалею о своих поступках. Даже о провальных. Это все уроки. Я нашел свой путь. Я много чего умею в жизни, например, классно чинить мотоциклы. Но центральная дорога – это театр. Как способ сказать что-то людям, возможность самому осознать и прочувствовать что-то глубже. Понятно, что актерский труд граничит с тщеславием, но я надеюсь, что когда подойду к окончанию своей земной жизни, я обрету просветление, и мне не так будет важна оценка моих способностей другими, неважен успех.

– А пока какая главная задача?

– Продолжать движение. Постоянно практиковать, искать возможность сыграть в тех постановках, где существует живой и современный взгляд на материал.

– Вы счастливы?

– Часто думаю о том, что знаю многих хороших актёров, гораздо меньше знаю выдающихся актеров, уникальных, тех, кто задаёт вектор современному театру и кино. И все же реже всего я встречаю счастливых актеров. Среди них мало счастливых людей. Моя работа делает меня прежде всего счастливым человеком. А кто счастлив – тот и прав. Быть актером – лучшая работа на свете.