Данный текст был написан весной 2008 года для конкурса работ молодых ученых и студентов памяти Г.В. Старовойтовой "Галатея". Эссе получило второй приз конкурса.

______________________

Введение

Данный текст основан на исследовании, которое не было запланировано и структурировано заранее. «Поле», которое предоставило мне материал для анализа, само нашло меня, и ориентироваться в нем, подбирать «исследовательский инструментарий» пришлось буквально «на ходу». Ситуация, на примере которой я попыталась рассмотреть вопрос «политической» активности молодежи, - это закрытие в феврале-марте 2008 года Европейского Университета в Санкт-Петербурге (ЕУСПб), которое вызвало не только широкую общественную дискуссию, но и четкие активные действия слушателей Университета – в большинстве своем молодых людей, которые до упомянутых событий были достаточно аполитичны и связывали возможность собственных активных действий исключительно с научной работой.

Контекст событий таков: ЕУСПб, учебное заведение постдипломного образования, закрыли в феврале 2008 года в связи с требованиями пожарной инспекции. Однако, из «технической плоскости» дискуссия сразу переместилась в политическую или, скорее, сферу проблем гражданского общества. Основная рамка этой дискуссии легко реконструируется при анализе основных публикаций в прессе[1]: независимая организация (ЕУСПб) столкнулась с бюрократической машиной, которая исходя из интересов неопределенных, но обладающих большой властью агентов, несправедливо применяет административный ресурс для уничтожения этой организации.

В этом контексте возникло явление, которое и стало предметом анализа в данном тексте - речь пойдет о мобилизации и коллективном действии[2] молодых ученых, «аутичных интеллектуалов», от которых мало кто ожидал осознанного, спланированного и эффективного действия. Сформировавшаяся в ходе защиты ЕУСПб Инициативная группа слушателей, выпускников и абитуриентов ЕУСПб, активно вела подписные кампании, проводила публичные акции и т.п. (среди них – отправка собранных подписных листов в Министерство образования, Губернатору Петербурга, проведение флешмобов, фотовыставки и пресс-конференции, посвященных ЕУСПб, нескольких заседаний Уличного Университета – семинаров и дискуссий под открытым небом и т.д.).

Целью данной работы является описание и анализ динамики развития общественного движения слушателей ЕУСПб как коллективного действия, а также реконструкция мотивов, которые заставили выйти на «активистскую сцену» молодых людей изначально не ориентированных на выступления подобного рода. В представленном тексте мы постараемся показать, что мобилизация молодежи возможна и эффективна для защиты гражданских прав и своих личных жизненных перспектив.

Поскольку дизайн исследования, как уже упоминалось, не был разработан заранее, и «полевой этап» предшествовал какому-либо осмыслению и теоретизации, наиболее адекватным способом представления материала является аналитическое описание ситуации.  Как активный участник событий, которые и сформировали «поле» моего анализа, я имела возможность использовать метод включенного наблюдения, интервью с другими активистами, а также активно пользоваться методом самонаблюдения или саморефлексии – эти материалы и составили основной корпус данных.

Активизация акторов. Формирование сообщества

Почва, на которой «произросла» инициатива слушателей ЕУСПб по защите своего учебного заведения, с первого взгляда не кажется благодатной. Небольшие интервью, которые давали слушатели ЕУСПб в период, когда университет был закрыт, позволяют следующим образом охарактеризовать позицию как самого заведения, так и его слушателей, по отношению к внешнему миру: жизнь университета была достаточно закрытой, слушатели и аспиранты в основном были ориентированы на научную деятельность, не обращая особого внимания на происходящее в политической и общественной жизни страны. До закрытия ЕУ СПб функционировал как замкнутый, закрытый мир, в котором комфортно «проживали» и вели свою научную деятельность пара сотен человек. Это ощущение закрытости и уютности передает цитата из интервью с одной из слушательниц: «Когда я пришла, меня очень привлекла атмосфера, которая есть в Европейском Университете <…> И мы, когда заходили в университет, ну, по крайней мере я, у меня было такое ощущение, что я от другого мира закрывалась, и вот можно было быть в уютной для себя атмосфере, обстановке и заниматься тем, что тебе нравится. И мне, конечно, было очень хорошо, то, что очень плотный был график».

Между тем, в качестве «благодатной почвы» могла послужить та роль, которую играет ЕУСПб в жизни слушателей. В университете обучается значительное количество так называемых «региональных» студентов, которые приехали в Петербург специально для обучения в ЕУСПб. Для большинства из них переезд и поступление в ЕУ стали серьезным шагом, определившим значительные перемены в их жизни. Однако такая значимость не всегда осознавалась самими студентами. Все это вышло на первый план в момент закрытия ЕУ, которое стало серьезной угрозой личным жизненным планам и траекториям слушателей, в которых ЕУ занимал определяющее место. Большинство участников Инициативной группы слушателей ЕУ СПб сообщали о том, что начали активные действия именно потому, что возникла угроза потери «чего-то хрупкого», «несправедливо отнятого», важность чего вдруг стала очевидной. Важно подчеркнуть, что в процессе развития активистского движения из пункта в личной биографии ЕУСПб стал превращаться в «общее дело», которое объединило людей в «коллектив». То есть, объединение и, в итоге, успешные действия стали возможны только тогда, когда индивидуальное и атомизированное существование слушателей сменилось осознанием себя как коллектива, как сообщества: «И даже если через год-два мы уйдем отсюда и не сохраним тесных связей с ЕУ, его место в нашей жизни будет гораздо значительнее, чем было бы без этих событий. Мы сплотились, за это время качественно изменилось само понятие «мы». (А.Н., член Инициативной группы).

«Мы» и другие: внешнее позиционирование

Помимо того, что произошла кристаллизация внутриуниверситетской идентичности и единства, по классической схеме должны были начаться и процессы сопоставления себя с другими и позиционирования себя по отношению к ним[3].

В период закрытия ЕУСПб слушатели оказались против своей воли выброшены во внешний мир, который до сих пор являлся для них лишь предметом исследовательского внимания, а не пространством их собственной активности, в котором они занимали бы определенную позицию. Когда оказались опечатаны аудитории, им пришлось занимать позиции участников событий. Во «внешнем мире» при этом уже существовали определенные идеологические, политические позиции и группы интереса, из которых новые акторы условного гражданского общества должны были либо выбирать свою позицию, либо определять свою дистанцию по отношению к ним. «Внешний мир» и существующие там группы прямо задавали вопросы: «Нам постоянно говорили: «Определитесь, кто вы такие». Далее предлагались разносторонние варианты в спектре от аутичных интеллектуалов до оранжевых активистов. «Кто вы? Созидатели науки или студенты, жаждущие протеста?» (А.К., член Инициативной группы).

Например, «политическое поле» («понимаемое одновременно как поле сил и поле борьбы, направленной на изменение соотношения этих сил, которое определяет структуру в каждый данный момент»[4]) тут же предложило на выбор несколько позиций, к которым можно было бы присоединиться. Среди них в первую очередь были те оппозиционные организации, партии, идеологические группы, которые видели в ситуации, сложившейся вокруг ЕУСПб, результат действий своего «врага» - несправедливой государственной машины. Объединение с этими организациями было более чем возможно – на почве противостояния общему «врагу».

Однако занимать определенную позицию в политическом поле Инициативная группа не стала. Конкретной целью сложившегося движения была ликвидация противоправных действий «врага», а не уничтожение его самого, в то время как многочисленные потенциальные союзники требовали от движения действий и высказываний именно такого радикального толка. В этой ситуации Инициативная группа слушателей осталась группой целевой, не стала идеологической или политической, продолжая эксплуатировать свой легитимный статус слушателей, выдвигая конкретные требования («Мы хотим учиться!» оставалось лозунгом кампании до самого конца, и не превратилось в более глобальные или абстрактные требования). Это является важной характеристикой всего процесса мобилизации слушателей ЕУСПб: исключительно целеориентированный характер действия, не предполагающий выхода в более широкие активистские, политические контексты[5]. Возможно, отчасти такое положение обусловлено тем, что группа была изначально неоднородна – активисты были объединены только угрозой Университету, идеологически, психологически при этом являлись очень разными людьми. Другое важное объяснение – неавтономность Инициативной группы. При том что на практике активность слушателей была абсолютно независима от руководства Университета (которое никак не участвовало и даже не высказывалось по поводу действий слушателей), слушатели не могли не ориентироваться на саму организацию – ЕУСПб, руководство которой также делало все со своей стороны возможное для спасения университета. То есть инициатива слушателей не могла вылиться в отдельное общественное движение, политическую инициативу, поскольку всегда должна была балансировать в рамках общего русла действий, предпринимаемых для открытия ЕУСПб разными акторами.

Интересно, что отказ Инициативной группы занять четкую идеологическую позицию был достаточно негативно воспринят некоторыми «возможными союзниками» из «политического поля», которые желали в обмен на свою поддержку в реализации цели открытии ЕУСПб получить новых активных единомышленников, «профессиональных оппозиционеров», которых из слушателей ЕУ не получилось.

Карта позиций

Итак, с самого начала, в том числе, с подачи руководства ЕУСПб (которое всячески избегало помещения ситуации ЕУСПб в контекст политического противостояния несправедливых властей и оппозиционного учебного заведения, делая упор на противостояние гражданского общества и «давшей сбой» государственной машины), активность приняла «аполитичное» звучание.

В ходе первых обсуждений был найден наиболее компромиссный вариант поведениям слушателей: «аполитичного», но довольно четкого заявления своей позиции. Уже в процессе подготовки открытого письма, что стало первым действием Инициативной группы слушателей, стало понятно, что общественность ЕУ разделилась на несколько групп, которые по-своему видели судьбу университета и позицию его сотрудников и слушателей.

- «Отчаявшиеся» (не принимали участия в попытках защитить ЕУ),

- «Революционеры» (стремились к максимальному расширению контекста протеста, выведению его за рамки конкретной проблемы),

- «Умеренные коллективисты» (ориентированные на достижение цели – открытия ЕУСПб – активисты, которые отвергали вариант острой политизации ситуации, стремящиеся тем не менее к коллективным действиям и открытому протесту),

- «Умеренные индивидуалисты» (ориентированные на достижение цели, но призывающие ограничиться написанием писем в инстанции, не переходя к стадии публичных акций),

- «Радикальные индивидуалисты» (открыто высказывающие протест – в том числе выходящий за рамки конкретной конфликтной ситуации),

- «Элитные переговорщики» (индивидуально и непублично задействовавшие свои контакты в «высоких сферах» для решения проблемы, не выводя вопрос в публичную плоскость).

Активные слушатели в основном попали в категории «революционеров» и «умеренных»: и именно попытки интегрировать усилия двух этих групп характеризуют весь последовавший процесс мобилизации. Поиски баланса, компромисса и продуктивной коммуникации между «революционно настроенными» и умеренными активистами в ходе всей кампании потребовали больше времени и сил, чем собственно организация публичных акций.

При этом движение носило «демократический» характер и не имело лидера: практически все решения принимались коллегиально в результате общих обсуждений группы активистов. Эта группа включала не только слушателей и выпускников ЕУСПб, но также неравнодушных представителей «внешнего мира», о которых речь шла выше. Был создан Координационный Совет, на котором регулярно собирались около 20 человек.

Необходимо отметить, что в активистское движение в защиту ЕУ актуализировало «социальную сеть» университета: к активным действиям подключились некоторые люди, не имеющие прямого отношения к ЕУСПб, однако, находящиеся в его «сети» - собирающиеся поступать, связанные партнерскими отношениями и совместными проектами, имеющие друзей и знакомых среди слушателей и сотрудников, и т.п. Интересно, что «материализации» этих сетей способствовали виртуальные сети: постоянное использование для оповещения сообществ на сайтах Livejournal и Blogspot, портала «В контакте», рассылок по электронной почте, активная электронная переписка способствовали не только организации встреч «в реальном времени», но и подготовке и проведению акций, обмену информацией с ключевыми людьми и организациями, чей опыт и помощь оказались решающими (мало кто из активистов, например, имел опыт проведения уличных акций, и консультации в области права от опытных людей были необходимы, что и было получено с помощью активизации связей через Интернет).

Результат действий и последующая динамика

Саму активность в поддержку ЕУ можно охарактеризовать как достаточно эффективную, однако для нас интерес в данном случае представляет не столько структура коллективных действий, сколько динамика позиции активистов: как уже говорилось выше, из аполитичных и занятых своими делами молодых ученых активные слушатели ЕУСПб довольно быстро трансформировались в целеустремленных акторов, создающих и направляющих события, нацеленных на защиту своих прав, своих жизненных планов. Интересно то, что происходит с активистами теперь, когда конкретная проблема решена и ситуация исчерпана.

Группа активистов на практике познакомилась с приемами активистской борьбы и уже существующей расстановкой сил на активистском поле. На поверхность вышли многие общественно-политические проблемы, требующие немедленного вмешательства и решения (например, актуализировавшиеся в дискуссии проблемы системы высшего образования и науки в России). Были аккумулированы навыки и «связи», которые можно продолжать использовать – в том числе, и для активизма в более широком контексте. Другой важный момент – это фактически «принудительное» расширение контекста протеста. Закрытие ЕУСПб в ходе публичной дискуссии оказалось вписано в общую рамку проблем образования и науки, их взаимодействия с государственной бюрократией. В эту же рамку попадали такие случаи, как формирование инициативной OD-группы на социологическом факультете МГУ, требующей повышения качества образования, активистов Саратовского Госуниверситета и т.п. Помимо этой «дискурсивной» связи случаев появилась и более осязаемая: переписка и личное знакомство.

Однако, лишь единицы из активистов-защитников ЕУСПб высказали желание и готовность переключаться на новые цели и более широкую гражданскую активность. Большинство активных участников событий вернулись к своему состоянию «до конфликта»: к написанию магистерских и кандидатских диссертаций.

 С одной стороны, можно увидеть в этом крах надежд на возможность активных гражданских и политических позиций у молодежи: решив свою «местечковую» проблему люди отказались идти дальше и бороться с «первопричиной» своих проблем. С другой стороны, Инициативная группа ЕУСПб продемонстрировала, что молодые представители академической среды способны достаточно быстро и эффективно мобилизовываться и организовывать действие, что в случае угрозы гражданская активность возможна, что для этого находятся ресурсы, в том числе «мировоззренческие» (имеются в виду готовность на действие и высказывание критической позиции). В любом случае, активистский опыт повлек за собой изменения как во внутренней жизни университета – о переосмыслении концепта «мы» и образа сообщества выше уже было сказано, так и перемены в самоопределении и личных планах и установках участников событий, «молодых ученых»[6], которые «против воли» и вопреки своему стилю жизни оказались в центре активности гражданского общества.

Список литературы

Hall S. Introduction: Who Needs Identity? // Stuart Hall, Paul du Gay (eds.): Cultural Identity. London: Sage. 1996.

McAdam В. The Biographical Consequences of Activism// American Sociological Review, vol 54, no. 4 (October 1989).

McCarthy J., Zald M.N. "Resource Mobilization and Social Movements"// American Journal of Sociology (82). 1977.

Бурдье П. Политическое представление// Социология социального пространства. М.-СПб. 2005.

Закирова М. Мобилизация жильцов как стратегия борьбы за социальное пространство двора. (Диссертация на соискание степени магистра социологии, Европейский университет в С.-Петербурге). 2006.