01.01.2014 | 00.00
Общественные новости Северо-Запада

Персональные инструменты

Лица

Лев Усыскин: Историческое послесловие к фильму "Царь"

Вы здесь: Главная / Лица / Колонки / Лев Усыскин / Лев Усыскин: Историческое послесловие к фильму "Царь"

Лев Усыскин: Историческое послесловие к фильму "Царь"

Автор: Лев Усыскин — Дата создания: 25.11.2009 — Последние изменение: 27.11.2009 Cogita!ru
Ратуя за чистоту представлений сограждан о собственной истории, Лев Усыскин приводит и кратко комментирует наиболее частые заблуждения, касающиеся правления Ивана Грозного и его эпохи.
Есть, увы, странные закономерности. Ситуации, когда абсурд не только обретает право на существование, но и может быть заранее предвиден, а то даже – просчитан. Взять хотя бы прошедший по нашим экранам фильм режиссера Лунгина "Царь". Собственно, рецензию на эту "мощную фреску" мне уже довелось опубликовать

: в ней я попытался проанализировать фильм в разных аспектах и, по результату такового анализа, пришел к неизбежному выводу о полной кинематографической несостоятельности ленты. Несостоятельности с любой точки зрения, от идеологической до коммерческой.

Едва ли стоит здесь повторять ту статью, скажу лишь, что одним из пунктов несостоятельности фильма Лунгина, причем пунктом, по важности далеко не первостепенным, является его несостоятельность в плане исторической достоверности. Все там – ложь, все там – не то и не так, все там - неправильно.

Это, в общем-то, было бы и не важно для художественного, тем более столь слабого фильма – однако, вот ведь как все устроено: доверие наше к картинкам столь высоко, что по прошествии времени мы начинаем считать увиденное в кино едва ли не документом. И логическое знание перед образным отступает.

В связи со сказанным, ратуя за чистоту представлений наших граждан о собственной истории, попробую привести здесь и кратко откомментировать сколько-нибудь представительный (хотя и заведомо неполный) список наиболее частых заблуждений, касающихся правления Ивана Грозного и его эпохи.

Итак:

Иван Грозный вел борьбу за выход России к Балтийскому морю.

К началу равязанной Грозным Ливонской войны 1557-1583 России в международно-признанных границах принадлежала изрядная часть побережья Финского залива – от устья реки Нарвы до реки Сестры, что немногим меньше нынешней протяженности. Этот берег включал в себя устье Невы, где Петр потом основал Петербург, Лужский залив, где сегодня строится порт Усть-Луга и т.д. А вот по окончании начатой Грозным Ливонской войны Россия выхода к Балтике как раз и лишилась. Так что, выходит, царь Иван вел четвертьвековую борьбу как раз за потерю Россией выхода к этому морю.

Опричнина Ивана Грозного была средством борьбы с противостоящими царю боярами и князьями, мечтавшими о возвращении России в эпоху удельной раздробленности.

Выяснение целей и смысла учреждения опричнины Грозным в 1565 – по сути, открытая историческая проблема. Существует много версий, каждая из которых в той или иной степени ущербна. Видимо, методологически вообще не оправданно рассматривать эту институцию как последовательное воплощение некоторого единого предварительного замысла царя Ивана. Едва ли Грозный-управленец был столь даровит, чтобы планировать резко неординарные шаги, беря в расчет длительную перспективу. Большинство его самостоятельных государственных решений – ситуативны, эмоциональны. Видимо, создание опричного режима произошло под влиянием одних ощущений царя, другие ощущения (в значительной степени намеренно порожденные самим этим режимом) возникли уже по ходу его деятельности – и так далее.

Во всяком случае, сутью опричнины было следующее: в 1565 году территория страны была разделена царем на две произвольные части опричнину и земщину, в каждой создавалось свое правительство, свои вооруженные силы, своя финансовая система. Границы между двумя частями проходили самым причудливым образом, скажем, Москва оказалась при этом разделенным городом. Иван был сувереном обеих частей, однако в опричной его власть не имела никаких даже теоретических ограничений. Кроме того, в опричной части (и до некоторой степени в земщине) развернулся беспрецедентный процесс насильственного перераспределения собственности, одним из важнейших инструментов которого стала опричная гвардия – привилегированные вооруженные формирования, знаменитые "опричники" с метлами и собачьими головами. Господствовавшее долгое время представление о том, что опричная гвардия и опричный террор носили классовый характер и были направлены против знатных бояр, "княжат", в пользу служилого дворянства, не выдержали проверки статистикой: как среди жертв террора, так и среди его бенефициаров подобного классового расслоения проследить не представляется возможным. Грабили и убивали все и всех. Списки жертв формировались исходя из привлекательности их имущества, личных счетов или параноидальных приступов царя. Столь же несостоятельны представления об оправданности опричнины заботой о единстве страны. Во-первых, само разделение России на две раздельно управляемые территории не особенно способствует ее единству – что показал и ряд характерных военных поражений, обязанных отсутствию взаимодействия между опричным и земским войском. Во-вторых, никаких реальных замыслов возврата к удельной самостоятельности представители знати того времени уже несколько поколений как не питали: все, за что они боролись друг с другом – это значимость занимаемого места при дворе московского монарха. Даже в годы сиротского малолетства Грозного участники нескольких прошедших чредой боярских смут ни разу не ставили под сомнение власть юного Ивана, а лишь пытались закрепить положение своего рода в его окружении.

Еще менее походит на укрепление единства страны кровавое разорение опричниками Новгорода в 1569 году. Присоединенный к унитарному русскому государству Иваном Великим за сто лет до Грозного, Новгород, жестоко страдая от упадка ливонской торговли, не выказывал, тем не менее, никаких признаков измены или сепаратизма. А вот после опричного погрома такие мысли не могли не появиться – и довольно заметная поддержка шведским оккупационным властям со стороны части новгородцев в начале 17 века, по-видимому, является прямым следствием деяний царя Ивана.

Князь Андрей Михайлович Курбский – главный полководец Грозного до своего бегства в Литву, именно он взял Казань в 1552 году.

В казанском взятии 1552 года Курбский – лишь второй воевода полка правой руки, помощник воеводы Щенятьева. В штурме города этот полк, стоял против Елабужских ворот – в самом спокойном месте. Правда, именно через эти ворота татары предприняли последнюю попытку прорыва из города – полк Щенятьева-Курбского был смят, но, однако, сумел восстановить порядок и принял активное участие в преследовании и добивании убегающих. В октябре 1553 князь впервые становится первым воеводой – в полку левой руки, затем – в сторожевом полку, с которым воевал до 1556, подавляя партизанское движение бывшего Казанского ханства. В тот же год Курбский получает боярство. В списке думских бояр он на последнем, десятом месте. Однако в следующем, 1557 он вновь второй воевода полка правой руки при том же Щенятьеве.

Затем начинается Ливонская война. В январском походе 1558 года Курбский возглавляет сторожевой полк. Весной-летом того же года весьма активно участвует в боевых действиях, но во второй половине года отзывается на тульский рубеж, где служит опять-таки вторым воеводой полка правой руки до 1560 г. И вдруг весной 1560 г. князя Андрея назначают первым воеводой большого полка – руководителем основной ударной группировки в походе на Ливонию. Это была вершина военной карьеры князя – в ту кампанию он выигрывает 30 августа тяжелейшее сражение под Феллином, совершает рейды на Венден и Ригу. Фактически, именно Курбский завершает разгром Ливонского ордена.

Затем случилась опала, причины которой нам неизвестны. Уже в конце года Курбского отзывают на южную границу сперва на знакомую должность второго воеводы полка правой руки, затем он служит городовым воеводой в Мценске и Великих Луках, участвует в набегах небольших отрядов на окрестности Витебска (по случаю вступления в войну Литвы и Польши). Видимо, в 1561-1562 опала с Курбского была снята, он опять получил командную должность и, несмотря на проигранное незначительное сражение под Невелем в 1562, был в 1563 назначен первым воеводой в Юрьев Ливонский (Дерпт).

Жертвами репрессий царя Ивана стало 3-4 тыс. человек, что гораздо меньше, чем было убито во время кровавых эксцессов в современных Грозному странах Европы.

Данная цифра восходит к так называемым синодикам – составленным самим царем спискам для поминовения своих жертв. То есть, это та часть уничтоженных репрессиями людей, которые, во-первых, были лично знакомы Грозному, во-вторых – остались в его памяти, а в-третьих "заслужили" после смерти поминовение от своего кающегося убийцы. В действительности, по современным оценкам прямыми жертвами репрессий Грозного стали десятки тысяч человек – достаточное для тех времен число, чтобы называть эти репрессии массовыми. Надо сказать, что большую часть погибших составляли люди, лично царю неизвестные, приказа об истреблении которых он непосредственно даже не отдавал – они стали жертвами бесконтрольной деятельности опричников, чаще всего с корыстной мотивацией. Действительно, 16 век ознаменовался и в Европе целым рядом кровавых эксцессов – история помнит и "Варфоломеевскую ночь" и "Стокгольмскую кровавую баню", целый ряд коллег-современников Грозного были людьми, мягко скажем, сомнительного человеколюбия и столь же сомнительного душевного здоровья. Но нигде в Европе, даже в беременных революцией Испанских Нидерландах, репрессии властей не принимали форму государственного террора – то есть, системы управления страной, при которой жертвой репрессий в любой момент времени мог стать любой ее житель, независимо от его личных действий, слов, убеждений, социального положения и т.д. Количество жертв здесь даже не главный показатель – важнее всеобщий страх, моральная деградация, потеря дееспособности обществом, подвергнутым государственному террору.

Грозный – успешный правитель, несмотря на издержки и эксцессы, при нем страна развивалась, стала сильнее и сплоченнее.

Формальное правление Ивана четвертого продолжалось долгих полвека – с 1533 по 1584 год. За это время, разумеется, в большой стране не могло не произойти ничего хорошего. Также как и плохого. Тем не менее, весь этот долгий период обычно делят на две части – до начала 60-х годов и после. В первой части страна интенсивно развивалась экономически, территориально и политически. Были проведены реформы во многих сферах, обновилось законодательство, появился суд присяжных, местное самоуправление, было завоевано и  колонизировано Поволжье, начата торговля с Англией и Голландией по Белому морю, нанесен мощный военный удар по Крымскому ханству и т.д. Во второй части, когда повзрослевший царь в более самостоятельном режиме принялся управлять страной, полуторавековой период экономического роста сменился резким и масштабным спадом, крымские татары сожгли Москву (впервые с 1382), страной была утрачена часть исконных территорий на Северо-западе, а грозный царь, убив своими руками наследника престола, спровоцировал еще и неминуемый династический кризис.

Митрополит Филипп Колычев, Андрей Курбский и Иван Грозный – друзья детских лет.

Эта концепция обыгрывается в великом фильме Эйзенштейна. На самом деле, митрополит Филипп (Федор Степанович Колычев) был старше царя на 23 года – в 1537, когда царю Ивану шел лишь седьмой год от роду, Федор оставил мирскую жизнь, удалившись в Соловецкий монастырь. Что же касается Курбского, то согласно имеющимся сведениям, отрочество князя и начало его придворной службы прошли в стороне от непосредственного окружения царя Ивана. Теоретически, они могли быть близки в самом конце 1540-х годов, хотя должность, занимаемая в то время Курбским в свите царя крайне незначительна. Тем не менее, знаменитая переписка Курбского с Грозным дает  основание предполагать довольно высокую степень близости этих людей – но уже в сравнительно зрелые годы.

Малюта Скуратов – верный спутник и подручник Грозного с самого начала опричнины.

Григорий Лукьянович "Малюта" Скуратов-Бельский появляется на виду историков (и в окружении царя) лишь в 1567, через два года после начала опричнины – а не в 1547, как в фильме Эйзенштейна. Нет его, понятно, во главе пыточных застенков и в 1565, как показано в фильме Лунгина. А в январе 1573 менее года спустя после ликвидации опричнины, Малюта погиб при штурме крепости Пайда в Эстляндии.

Род Колычевых был уничтожен опричниками под корень.

Многолюдный род Колычевых (родственники Романовых, Шереметьевых и др.) действительно понес ощутимые потери в годы правления Грозного – однако, потери были отнюдь не тотальными: даже во времена Петра Первого несколько Колычевых присутствовало при царском дворе. Следует добавить, что представители этого рода служили и в опричнине также – именно В. И. Колычев-Умной, ветеран опричнины, возглавил, кстати сказать, Розыскной приказ после гибели Малюты.

Грозный – покровитель книгопечатания, благодаря ему Иван Федоров открыл первую московскую типографию, издал первую русскую печатную книгу "Апостол".

"Апостол" был не первой, а в какой-то степени – последней печатной русской книгой. Типография работала в Москве, по всей видимости, еще с 50-х годов 16 века, в ней было отпечатано несколько недатированных и неподписанных книг. "Апостол", отпечатанный И. Федоровым и П. Мстиславцем в 1565 г. превосходил их полиграфическим качеством – однако стал своего рода "прощальным аккордом": под давлением кокурентов-переписчиков, а может и из-за общей неблагоприятной атмосферы, первопечатники в том же году перенесли свою деятельность во Львов, то есть во враждебное России государство.

Россия Ивана Грозного вынуждена была противостоять объединенной агрессии Запада.

Никакой объединенной агрессии Запада не было, ибо не было никакого объединенного Запада. Ливонскую войну начал Грозный, велась она, за исключением заключительного своего этапа (4 года из 25), за пределами русской государственной территории. При этом, несмотря на крайне грубую и негибкую внешнюю политику, антизападную риторику и коммуникационные сложности, далеко не все "страны Запада" были противниками Ивана Грозного – да и вообще Ливонская война была очень сложно организованным конфликтом многих государств с "плавающими" союзами. Но вот международный авторитет Русского государства, если верить запискам европейских современников Грозного, к концу его правления упал весьма заметным образом – при том, что ранее, с середины 15 века , он лишь возрастал и возрастал.

 

Лев Усыскин для Cogita!ru

 

относится к: ,
comments powered by Disqus