Мария была курчава.

Толстые губы припухли.

Она дитя качала,

Помешивая угли.

Потрескавшейся, смуглой

Рукой в ночное время

Помешивала угли.

Так было в Вифлееме.

Шли пастухи от стада,

Между собой говорили:

– Зайти, узнать бы надо,

Что там в доме Марии?

Вошли. В дыре для дыма

Одна звезда горела.

Мария была нелюдима.

Сидела, ребенка грела.

И старший воскликнул: – Мальчик! –

И благословил ее сына.

И, помолившись, младший

Дал ей хлеба и сыра.

И поднял третий старец

Родившееся чадо.

И пел, что новый агнец

Явился среди стада.

Да минет его голод,

Не минет его достаток.

Пусть век его будет долог,

А час скончания краток.

И желтыми угольками

Глядели на них бараны,

Как двигали кадыками

И бороды задирали.

И, сотворив заклинанье,

Сказали: – Откроем вены

Баранам, свершим закланье,

Да будут благословенны!

Сказала хрипло: – Баранов

Зовут Шошуа и Мадох.

И богу я не отдам их,

А также ягнят и маток.

– Как знаешь, – они отвечали,

Гляди, не накликай печали!..–

Шли, головами качали

И пожимали плечами.

1973