"В рамках уголовного дела сейчас проводятся оперативно-розыскные мероприятия. Устанавливается причастность еще 3 лиц к совершению данного преступления. В ближайшее время данные фигуранты будут выявлены и, я надеюсь, привлечены к уголовной ответственности. На Рамазанова и Киримова напала толпа из 25-30 человек, но сегодня лишь 5 человек привлечены к уголовной ответственности, те, которые нанесли наиболее тяжкие телесные повреждения потерпевшим. После скандала, который разразился при обнародовании психолого-лингвистической экспертизы, уголовное дело передано Следственному Комитету при Прокуратуре по Санкт-Петербургу. Следствие возглавляет Гаврилов – заместитель начальника Следственного Комитета. На мой взгляд необходим еще целый ряд следственных действий: нужно еще раз допросить свидетелей, Рамазанова. Те допросы, которые есть в материалах дела, не отражают всей картины преступления. Как мне стало известно из оперативных источников, дело только сейчас начали расследовать в полном объеме, в том числе устанавливать всех фигурантов данных событий. В рамках адвокатского расследования и в рамках моего сотрудничества с ассоциацией «Агора» я решил провести собственное психолого-лингвистическое исследование. Исследование будет проводить кандидат филологических наук доцент кафедры русского языка и сравнительного славянского языкознания Новгородского государственного университета Колтунова Е.А. Она выявит, направлены ли были фразы, выкрикнутые во время избиения на разжигание межнациональной розни, вражды, а так же на унижение человека или группы лиц по признаку национальности, этнического происхождения. К середине сентября уже будут известны результаты исследования.

Сложилась анекдотичная ситуация: следователь Михайлов решил выделить дело об избиении Рамазанова в отдельное производство, чтобы потом присоединить его к основному уголовному делу. Но уголовное дело по факту избиения Рамазанова до сих пор не возбуждено. Что сейчас происходит с теми материалами, которые были выделены для отдельного производства и направлены в органы дознания, неизвестно. Где они находятся, выяснить не удалось. Органы дознания Калининского района ничего не смогли разъяснить по данному вопросу. Ситуация в отношении нападения на Рамазанова остается неопределенной: будет ли он признан потерпевшим – неизвестно. Я считаю, что Керимов и Рамазанов должны проходить как потерпевшие вместе по одному уголовному делу. На них обоих напали и избили их.

Еще могу сказать, что следствием было затянуто проведение судебно-медицинской экспертизы по телесным повреждениям Рамазанова. Имелась волокита по данному уголовному делу. Можно было в короткие сроки направить его в суд, тем более есть достаточно полная оперативная поддержка по данному уголовному делу. Я готов был помочь. Следователь отказывался от моей помощи, не согласовывал со мной никаких действий. Пытался держать меня в неведении. Мне с большим трудом удалось познакомиться с материалами уголовного дела, с результатами экспертиз. А с психолого-лингвистической экспертизой следователь вообще меня не ознакомил. Он сказал: «Вы ознакомитесь с делом в конце, когда я соберу весь материал». Следователь меня полностью игнорировал. Причина в том, что путем замалчивания, утаивания ситуации следователи пытаются избавиться от таких сложных дел: рассматривать их как нападение из хулиганских побуждений. Следователь Михайлов сразу был не в восторге, что ему поручили такое уголовное дело. Практика такова: эти дела стараются переквалифицировать на менее значительные, менее тяжкие статьи УК. Лишь бы не было никакого упоминания о национальной розни. Все свести к «бытовухе», к хулиганству, к дракам. Это происходит потому, что все такие уголовные дела, которые связаны с межнациональной рознью, сразу автоматически становятся на контроль в Городскую Прокуратуру. С учетом политической обстановки как в Санкт-Петербурге, так и в стране. С учетом этого контроля Прокуратура, Следственный Комитет предъявляют повышенные требования к расследованию. Такие дела портят показатели по району. Кроме того за такие дела приходится каждый месяц отчитываться в Городской Прокуратуре. Многие следователи не справляются с повышенными требованиями, которые предъявляются к расследованию преступлений на национальной и расовой почве, пытаются уходить от этих уголовных дел, переквалифицировать, скидывать в районные отделы милиции и заниматься «текучкой». Я сам бывший следователь Прокуратуры. Следователь дела не выбирает. Ему поручают вести дело. Никому в районе (ни следователю, ни его начальству) неинтересно иметь дело, которое стоит на контроле в Прокуратуре, по которому надо постоянно отчитываться. Проще переквалифицировать.

Что касается проведенной психолого-лингвистической экспертизы, то надо выяснить, не направлена ли она была на развал уголовного дела. И если это так, то в чьих интересах это делалось. О скандальной экспертизе я сам узнал, когда следователь Михайлов передал уголовное дело сначала в Следственное Управление МВД Калининского района, а затем дело было передано в Главное Следственное управление по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Следователь Михайлов не сообщил мне об экспертизе и о решении передать дело в Главное Следственное Управление.

Сейчас в Петербурге находится только Сулейман Рамазанов, а Тагир Керимов до октября будет лечиться в Дагестане. Потом приедет. У него очень тяжелая травма. Я присутствовал на его допросе. У него полная амнезия касательно тех событий. Он ничего не помнит, что было в тот день: кто на него напал, как его били.

Лица, которые привлечены к уголовной ответственности по данному делу, не пытались принести свои извинения, компенсировать в той или иной форме моральный и материальный ущерб (а Керимову потребовалось очень дорогое лечение), поговорить с родителями. Но и угроз в адрес потерпевших или в мой адрес не поступало.

Я раньше в качестве адвоката участвовал в процессах такого рода с противоположной стороны: со стороны защиты лиц, которые обвинялись в преступлениях на расовой почве. Это мое первое дело, в котором я как адвокат представляю сторону пострадавших от нападения на национальной почве.

Как адвокат я представляю «Агору». Они со мной заключили соответствующий договор на представление интересов Рамазанова и Керимова. В рамках этого договора я и работаю. У «Агоры» сейчас довольно большие проблемы в Казани, связанные с действиями в отношении них силовых структур. Конфликт до сих пор находится на пике. Я предложил им свою помощь, я готов туда выехать и принимать участие в защите тех правозащитников, которые могут подвергнуться репрессиям. В связи с имеющимися проблемами мы отложили идею создания представительства «Агоры» в Петербурге. Когда закончатся неприятности, мы к этому вопросу вернемся и скорее всего реализуем этот проект".

"Я уже 6 лет живу в Петербурге, никогда с такими ситуациями прежде не сталкивался. Все годы я учился в одной школе. С одноклассниками всегда все было нормально. Скинхедов я увидел первый раз в жизни, я их вообще в городе не видел. Тех, кто нас избивали, мы никогда прежде не видели. Они были взрослые. Они были пьяные, кричали: «Бей хача! Мочи хача! Россия для русских! Вперед». Рядом стояли наши одноклассники, но их не тронули. Одноклассники не пытались за нас заступиться или позвать кого-то на помощь. Просто стояли и смотрели, как будто ничего не происходит. После того, как это случилось, в школе прошло обсуждение. Я не сразу пришел в школу. Лечился недели две. Когда пришел, стали расспрашивать. Сочувствовали. Я спрашивал, почему же они стояли и просто смотрели. Они говорят: «Не знаю. Стыдно». Но они даже «скорую» не вызвали. А когда стали «скорую» вызывать, то в «скорой» не верили. Потом уже через 40 минут приехала обычная «скорая», хотя вызывали реанимационную. Говорили: «Человек не дышит». Когда врачи приехали, то сказали: «Некуда его везти». Мы опять ждали. Три часа. С восьми до одиннадцати. Даже больше.

Я хочу забыть это все и жить дальше, как будто ничего не было. Сейчас я уже в 11 класс перешел. Я никогда не участвовал ни в каких уличных драках, но защитить себя могу. Я уже очень давно занимаюсь боевым самбо. Я хочу поступать в высшую школу МВД, а там проверяют. Если в драках участвовал – не поступишь. Поэтому я от всяких драк пытаюсь держаться подальше.

Следователь сначала вообще сказал, что это я избил Тагира. Он потом только допросил свидетелей. Потом другой следователь появился. Не знаю, какое должно быть наказание за это. Суд должен решать. Но лучше построже".