Прощание с Арленом Виктровоичем Блюмом состоится завтра, 8 июня 2011 (среда), в морге по адресу ул. Комсомола, 12 (угол улиц Комсомола и Михайлова) недалеко от Финляндского вокзала.

Время встречи: 9:30.

В 10 час отъезжает автобус (автобусы) на кладбище в Кузьмолово, где состоятся похороны.

Арлен Викторович Блюм - библиограф, историк цензуры в СССР, доктор филологических наук, профессор СПб государственного университета культуры и искусства.

Доступные журнальные публикации Арлена Блюма.

UPD

8 июня 2011. Гражданская панихида.

8 июня в морге медсанчасти №70 на улице Комсомола на прощание с Арленом Викторовичем Блюмом собрались десятки людей. Все желающие не смогли поместиться в помещении морга, стояли на улице перед открытыми дверьми. Пришли друзья, коллеги, профессора и доценты СПбГУКИ и других вузов, ученики и аспиранты, литераторы, сотрудники телевидения и петербургских музеев, представители общественных организаций. На гражданском панихиде присутствовали директор петербургской дирекции канала "Культура" Бэлла Куркова, директор Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме Нина Попова, известный социолог Андрей Алексеев, представители общества "Мемориал" и журнала "Звезда"...

Объявили о том, что основные речи будут произнесены на Кузьмоловском кладбище, где состоятся похороны, но несколько человек выступили здесь. Арлена Блюма вспомнили как верного, прекрасного друга, с которым кому-то посчастливилось дружить "более полувека", "всегда веселого, всегда с юмором", всегда готового к шутке, талантливого и трудолюбивого ученого. Называли его Аликом, благодарили за верную дружбу, говорили о нелегкой жизни Арлена Блюма здесь и о его мужестве...

Сергей Владимирович Белов сказал, что познакомился с Арленом Блюмом сорок пять лет назад в кафе "Сайгон", и они сразу подружились: "Он всегда писал для меня отзывы и предисловия, мы были очень дружны". С.В.Белов вспомнил о совместной поездке в Киев в 2005 году: "Арлен во все вникал, возил меня по церквям и монастырям... Я думаю, что величайшая заслуга Алика была в том, что в годы застоя, будучи преподавателем Института культуры он оставался беспартийным".

Литературовед Константин Азадовский сказал, что "Арлен был человеком, которого нельзя было не любить": "Человек, обладавший неотразимым обаянием, тонким юмором, человек. с которым всегда хотелось встретиться и провести время, пообщаться... И все любили Арлена. То, что сделал Арлен в науке - это, конечно, особый и долгий разговор. Я хотел бы только сказать, что то, чем он занимался последнее двадцатилетие - это было не просто профессиональной работой, это было в какой-то степени внутренней задачей, потребностью. И в этом смысле Арлен принадлежал к тем историкам России 20 века, для которых история была не отделима от переживаний современности и от их участия в современной жизни. Историками такого типа были Натан Эйдельман и Юрий Давыдов. Таким историком является Яков Гордин. И работы, которые он оставил после себя, книги последних двух с половиной десятилетий - его огромная заслуга. Эти книги отражают важнейшую страницу истории русского террора 20 века, ибо цензура, идеологическая цензура, духовная цензура советского периода являются именно такой страницей. Мы все тебя не забудем, дорогой Алик, и будем любить тебя также, как любили при жизни". 

Доцент кафедры библиографоведения и книговедения СПбГУКИ Елена Николаевна Бурминская сказала, что А.В.Блюм был первым человеком, которого она встретила в Ленинграде, когда приехала учиться в аспирантуре в Институте культуры. "Я привезла ему привет от приятеля, с которым они вместе работали в Челябинске. И помню ту комнату в общежитии: беспорядок, стол книги, кофе, сигареты и настолько интересный человек, настолько яркий. Я уходила с ощущением, насколько интересен человек, с которым я познакомилась. И так оказалось, что мы стали коллегами, проработали больше сорока лет вместе. И у нас никогда никаких конфликтов не было, всегда полное понимание у него было на кафедре со всеми. Безусловно, он очень глубокий исследователь, очень интересный лектор. Но тем не мене, когда были принципиальные вопросы в науке, Арлен всегда легкий и демократичный, но принципами научными он не поступался. И каждая книга его - это, конечно, было событие для вуза, для кафедры, для науки, для всего книжного мира. Есть у него одна книга, она называется "Очарованные книгой". Он собирал материал и писал о людях, которые были очарованы книгой. Но, по-моему, самая большая любовь Арлена в жизни - это была любовь к книге, которую он пронес до самого конца. У него было возвышенное, совершенно необыкновенное ощущение книги. И это он передавал своим студентам. Студенты его любили. Мы его любили тоже очень и будем любить. И в памяти он останется как самый светлый человек, который любил хорошую шутку, обладал необыкновенным чувством юмора. С ним всегда было так просто, так легко, несмотря на высокий научный статус - никто не ощущал, что рядом вот такой известный доктор наук, профессор. Алик, мы будем тебя всегда помнить. Светлая тебе память. Прощай".  

UPD 2. Из электронной почты

Арсений Рогинский: "А я не знал. Много лет в Публичке близко отсидели. Кое-что и он делал по моей просьбе. В 70-е. Но не вспомнить, что конкретно..."

Николай Вахтин: "Как грустно, что нет Арлена. Вот уже действительно - ушел целый огромный мир, колоссальный объем знаний. Вечная память".

Из рассылки А.Н.Алексеева от 9 июня 2011:

Из выступления на радио писателя Андрея Арьева, соредактора журнала "Звезда"// "Эхо Москвы в Петербурге", 7 июня 2011:

«…Арлен Викторович одной из своих книг предпослал эпиграф из Евгения Замятина "Человек перестал быть обезьяной и победил обезьяну в тот день, когда была написана первая книга. Обезьяна не забыла этого до сих пор: попробуйте дайте ей книгу – она сейчас же испортит её, изорвёт, изгадит". И вот Арлен Викторович своим делом чести и своей профессией избрал борьбу с "обезьянами", с теми "обезьянами", которые портят книги и не дают людям свободно мыслить. Ещё в советское время он заглянул за кулисы "Министерства правды" и остался там на долгие годы, когда появилась возможность работать в архивах. Он написал несколько книг о том, как работала цензура в советские времена. Создал целый индекс книг русских писателей и литературоведов, запрещённых с 1917 по 1991 год. Не забывал он и о своём городе Ленинграде, где жил и замечательно работал в институте и очень много печатался. Он написал одну из последних своих книг по названием "Как это делалось в Ленинграде. Цензура в годы оттепели, застоя и перестройки"…» 

"Если бы меня на высоком Суде спросили, «Что можешь сказать в свое оправдание?», я мог бы ответить: «Я дружил с Арленом Блюмом». Дружба с Арленом – предмет не только радости, но и гордости.

Для меня Арлен был и навсегда останется идеальным сочетанием Интеллигента, Энциклопедиста и Артиста (только последнее, кажется, не прозвучало в прощальных речах). Это  высокое искусство - быть не просто равно органичным, но и вообще «одним и тем же» - за лекционной кафедрой и дома, на кухне (за «пиршественным» столом с 2-3 друзьями), перед многотысячной радиоаудиторией и перед коллегами-профессионалами!

Кто бы еще назвал свою очередную книгу: «От неолита до Главлита», - а курс лекций по истории цензуры предъявил как собрание исторических анекдотов! Таков был Арлен.

Сейчас, когда Арлена не стало, горечь Потери и сбережение Памяти должны идти рядом. Я кинулся в Интернет и обнаружил, что универсальная «энциклопедия мира» не так уж богата текстами Арлена Блюма. Он был старомоден и предмет своей любви – типографскую Книгу - предпочитал Мировой паутине.

Конечно, в Сеть попадало кое-что, но без его участия и догляда. Нет там ни одной из  книг А. В. Блюма, встречаются лишь отдельные статьи из журналов, имеющих электронные версии.

Я собрал здесь то, что «близко лежало», чтобы поскорее поделиться с коллегами и друзьями. Это даже нельзя назвать композицией – последовательность текстов тут такова, как их предъявляют Яндекс или Гугл с их «машинной логикой». Так что читать можно «вразброс». Какое название в оглавлении заинтересует, то и открывать. Для чего не надо листать страницы, а всего лишь дать команду: CTRL + f, и в открывшуюся поисковую строку вписать из оглавления, скажем: (4) или  (П. 5) (именно так, в скобках!) и откроется текст соответствующий этому обозначению.

Со временем, можно будет расширить, упорядочить и, вообще, усовершенствовать, а сейчас пока – так.

Кто знал Арлена – тот никогда его не забудет, а кто не знал – пусть узнает. Помянем его ЧТЕНИЕМ. Обогатимся его знанием и улыбнемся - ВМЕСТЕ С НИМ.