Ранее по теме на Когита!ру: Гастарбайтеры в Петербурге: условия труда и адаптация

Вчера в пресс-клубе «Зеленая лампа» прошел круглый стол «Условия труда гастарбайтеров и их адаптация». Встречу провели в рамках кампании «Ксенофобии. NET», которую с 19 по 29 марта проводит коалиция 20 общественных, политических и правозащитных организаций. Тема заинтересовала правозащитников и журналистов. В тоже время официальные органы власти не разделили с ними этот интерес. Комитет по молодежной политике и взаимодействию с общественными организациями сослались на занятость, а Комитет по труду и занятости вообще не отреагировал на приглашение. Это хоть и не придало статусности мероприятию, но не помешало обмену мнений.

Язык не доведет

Основная трудность в адаптации мигрантов в Петербурге, по мнению большинства собравшихся, – возникший в последнее время языковой барьер.

Руководитель молодежного отделения таджикской диаспоры (МОСТ – молодежное общество студентов-таджиков) Фаррух Сатторов, являющийся аспирантом ЛЭТИ, рассказал свое видение проблемы. Он отметил, что 80% мигрантов из стран СНГ – это мигранты из Таджикистана. Так, только в Петербурге и Ленобласти около 86 тысяч таджиков и примерно 70% из них – нелегалы. И основным фактором, мешающим адаптации приехавших в Петербург, да и в Россию в целом, таджиков, Фаррух считает отсутствие должного уровня знания русского языка.

«Плохо, когда в процессе работы человек не может объясниться. Он не понимает языка, значит, он не может ни на что претендовать, ни на лучшие условия жизни, ни на защиту. Вот он работает на стройке на высоте 8 этажа и нуждается в соответствующей экипировке, но даже попросить ее не может. В строительной отрасли – над работодателями начальников нет, а значит нет контроля, что хотят, то и делают».

По мнению Фарруха Сатторова, приезжие должны не только знать язык, но и отрасль, в которой собираются трудиться. Очень много приезжих работает вообще не по специальности. В Таджикистане был учителем или врачом – здесь строитель. При этом, говорит Фаррух Сатторов, «более успешные уехали из Таджикистана в США или Канаду, а в Россию едут, в основном, из сельских районов».

Что делает в этом случае диаспора? «Молодые таджики нашей организации готовы обучать русскому приехавших, но должна быть поддержка и среди городского правительства, ведь это важно» - отмечает Сатторов. Есть предложения и к официальным органам. По словам аспиранта ЛЭТИ, «российское правительство должно выдвигать требования – кто из мигрантов нужен».

Диаспора, в свою очередь, не может без поддержки официальных структур найти должного контакта с приезжими. «Мы помогаем, когда наших граждан обманывают с оплатой труда, когда происходят несчастные случаи на работе. Или когда надо гроб отправить на родину. А когда нет вопросов, то и не обращаются к нам… Мы бы хотели, чтоб на контакт шли не только в печальных случаях», - утверждает Фаррух. Ну и, наконец, отсутствие образования мешает таджикам вступать в профсоюзные организации.

Заведующий орготделом профсоюза среднего и малого бизнеса «Единение» Николай Простов также не имеет должных полномочий по соцзащите приезжих. «Мы, конечно, можем помочь в защите прав легальных мигрантов, что касается нелегалов – это заведомо провально. Очень тяжело защитить трудовые права, мало перспектив выйти в суд. Да и легальный иностранный работник иногда просто не знает, что у него такие же права, как и у гражданина России: 40-часовая рабочая неделя, оплата сверхурочных и так далее».

Позиции у различных профсоюзов по отношению к гастарбайтерам, как сказал Простов, разные. ФНПР, по его мнению, считает гастарбайтеров «нашествием, съедающим рабочие места наших людей». «Продвинутые» профсоюзы – за активное вовлечение в профсоюзное движение гастарбайтеров и создание их собственного профсоюза. Но при этом Простов считает, что у работодателей будет мало желания нанимать таких «обученных» гастарбайтеров: они же будут отстаивать свои трудовые права. Но все же создание профсоюза – единственный выход.

Простов сказал, что создать профсоюзную организацию несложно, достаточно троих работающих человек и регистрация займет 20 минут. «Но в идеале первичная организация должна быть такой, чтобы она смогла осуществить основную задачу – солидарный отказ от работы в ненадлежащих условиях, ресурс, который не позволит работодателю бесчинствовать».

Представитель дагестанской диаспоры Гамид Гасанов сказал, что для дагестанцев, граждан РФ, языкового барьера нет, но есть проблемы воспитания… «Многие наобум приезжают, ведут себя, как на родине, поэтому такое отношение и местного населения к нам. Нехватка информации о том, куда едут. Причем информировать надо не столько тех, кто уже приехал, а тех, кто еще собирается ехать. Надо знать, как ведут себя люди в других городах. Мы проводим культурные мероприятия, говорим о том, как себя вести, куда обращаться. Конечно, есть и религиозный вопрос. Нам надо показать обратную сторону гастарбайтера. Раздатки готовим на вокзалах, в аэропортах - как себя вести. У нас же много делается по родственным связям, здесь – не так, и люди об этом не знают».

Анжела Амилаева, специалист по связям с общественностью дагестанской диаспоры, отметила и другой момент. Она утверждает, что, если старшее поколение петербуржцев еще помнит советское время и относится хорошо к приезжим, то молодежь - однозначно негативно. Мне это показалось сомнительным.

Представитель общественной организации «Дом мира и ненасилия» Елена Виленская начала свое выступление с истории. Она рассказала, как на ее глазах два таджикских подростка помогали дойти до дому не совсем трезвой бабушке. Было это в районе Пискаревки. Разговорившись, Елена Виленская выяснила, что одному из них 15, другому – 18 лет. Они нигде не учатся, они нелегалы. Они даже не знают, что была Вторая Мировая война. Но с интересом выслушали ее рассказ о блокаде и Пискаревском мемориальном кладбище, мимо которого они как раз проходили.

Елена Виленская убеждена, что надо для приезжих и обучение организовывать, в том числе и экзамен по языку, и подтверждение диплома – если у кого есть, и привлекать НКО для знакомства с культурой города. Виленская отметила, что через Дом Национальностей (он, если кто не знает, находится на Моховой улице, 15) связываться с диаспорами трудно.

Без политики все равно никуда

Самый тяжелый осадок по итогам выступления Фарруха Сатторова остался в связи с его напоминанием «о гробах». Фаррух сообщил, что в целом по России речь идет о «сотнях нападений на таджиков и сотнях гробов». Это приводит ко вполне понятным последствиям: «В Таджикистане 10 тысяч военных из России. Это у многих в республике уже вызывает недовольство, также у нас думают о пересмотре конституции, где русский назван языком межнационального общения. Также недовольны, что 75% акций крупнейшей таджикской ГЭС – у РФ. Молодежь, особенно та, что составляет элиту, настроена все более националистически. И определенную роль в этом играет отношение к таджикам в России».

В тоже время здесь, говорит Фаррух,  «у нас нет групп самообороны. 70 лет мы жили вместе и хотим быть в мире с россиянами».

Мнение о том, что отношение к мигрантам - вопрос политический поддержал Николай Простов: «У нас нет разумной политики по отношению к мигрантам. Во многих странах Европы не допускают компактных поселений мигрантов, предоставляют жилье в разных местах, компактные поселения ведут к закрытой жизни, сужают возможность интеграции». Еще он коснулся и темы «отбирания мигрантами рабочих мест у местных». «А попробуйте устроиться дворником – лучше возьмут гастарбайтера, а вам скажут, что нет мест. Потому что с гастарбайтера можно требовать работать больше, и он ничего не скажет. А милиции выгодно их доить. Государство проводит политику, потворствующую поборам» - добавил Простов.

Вот и получается, что приглашенные чиновники в диалог не вступили. Высказывания и намерения НКО и диаспор повисают в воздухе: да, всем очевидно - необходима грамотная миграционная политика - но «воз и ныне там». А на выходе мы получаем не только демографические проблемы, которые уже давят на нас. Можем получить еще большую конфронтацию с нашими недавними соотечественниками, а теперь соседями.

Ну и, опять-таки, гробы… Может все-таки проще найти общий язык?