Журнал «Антропологический форум» - это совместное издание Музея антропологии и этнографии (Кунсткамера) и Европейского университета в Санкт-Петербурге. Он был создан в 2004 году как площадка для дискуссий и обмена идеями между представителями дисциплин «антропологического круга» (этнография, фольклористика, история культуры, лингвистика, социология, музееведение) из России и других стран. Работая на поддержание связей между этими науками, АФ способствует формированию в России единого антропологического сообщества, открытого для общения с зарубежными коллегами. Значительное место на страницах АФ занимает раздел «Форум», где публикуются ответы российских и зарубежных ученых на вопросы по теме очередного номера.

Поколения в науке: существует ли проблема?

АФ-11 посвящен проблеме поколений в науке. Аудитории журнала предлагалось поразмышлять о том, какие поколения можно выделить в российской науке, чем они различаются, как строятся отношения между ними, и как это влияет на научную жизнь. С точки зрения Редакции АФ, уникальность поколенческой ситуации в современной российской науке в том, что «среднее поколение» - люди, которые пришли в науку в 1980-ые, – здесь оказалось очень малочисленно.

Их становление пришлось на тяжелые годы перестройки, и многие нашли себе применение в зарубежной науке или в других сферах деятельности. В результате основные руководящие посты занимает старшее поколение ученых, большая часть научной биографии которого пришлась на советское время, и именно у него вынуждено учиться теперь младшее поколение. Дисциплины «антропологического» круга в советское время были относительно сильно идеологизированы, поэтому можно предположить, что они особенно страдают от таких особенностей преемственности.

Свои высказывания на Форум прислал 21 человек. Из младшего поколения отозвались всего четверо. Наиболее активными оказались лингвисты, социологи и фольклористы, этнографов представлено совсем мало. Тем не менее, получилась интересная и информативная мозаика, которая, несмотря на отсутствие некоторых важных кусочков, все же дает, кажется, довольно верное представление о действительной ситуации, по крайней мере, в научных центрах столиц.

Почти все ответы единодушны в том, что «поколение» - не совсем адекватная категория для описания существующих проблем, и говорить следует скорее о разных научных школах, а также о разнице в этических убеждениях и мировоззрении. Вопрос преемственности между поколениями, тем не менее, явно глубоко лично задевает многих российских исследователей. Старшее поколение сетует, что российская наука увядает, и им некому передать накопленные знания и опыт, и вместе со средним поколением вспоминает о трудностях своей научной социализации, пришедшейся на советское время, и контактах со своими старшими предшественниками.

Молодые вернутся к «конфунцианской» науке?

Б. Фирсов в своем ответе противопоставляет современное и советское положение науки в обществе при помощи остроумного сравнения с религиями старого Китая. В советское время, пишет он, реализовывалась «конфунцианская» модель, когда ученые становились чиновниками, жили за счет государства и говорили то, что ему требовалось. «Даосская» модель в полной мере существовала в 1990-ые годы: ученые получили полную свободу выражать свои мысли при отсутствии какой-либо финансовой поддержки. Возникает извечный вопрос о цене свободы. В ответах старших учёных слышится опасение, что младшее поколение, при его прагматизме и отсутствии опыта противостояния тоталитарной власти, окажется неразборчиво и допустит новую идеологизацию науки и подчинение её государству.

Для старшего поколения учёных характерно несколько романтическое отношение к науке, стремление к занятиям «чистой» наукой, склонность к большей «классичности» в выборе теории и методологии, подозрительное отношение к новомодным научным течениям, приходящим с Запада. Тезис редакции о том, что старшее поколение более затронуто советской идеологией, не нашел никакой поддержки. Молодежь критикуют за прагматизм (мало кто из молодых готов «бескорыстно служить чистой науке») и чрезмерное увлечение модными постмодернистскими концепциями.

Это выглядит вполне закономерно, если учитывать условия, в которых эти поколения формировались/формируются. В советское время занятия чистой наукой неплохо оплачивались государством и, более того, могли стать хорошим прибежищем для мыслящих людей, так как позволяли отвлечься от малопривлекательной для интеллектуала повседневности. Обращение к классическим, дореволюционным, т.е. ещё не затронутым советской идеологией, научным концепциям и методам тоже помогало избежать необходимости следовать «единственно верному учению». В современной России науке, особенно гуманитарной, все время приходится доказывать свое право на существование и финансовую поддержку, в то время как количество других возможностей для самореализации существенно выросло.

В нескольких ответах, впрочем, встречаются обнадеживающие метафоры, связанные с передачей традиции: старшее поколение ученых сравнивают с последними носителями исчезающего языка или фольклора в деревне, которые остаются «последними» до тех пор, пока их не заменяют в этом статусе их дети, а потом – внуки.

Научному сообществу не хватает единства

По итогам опроса, складывается ощущение, что конфликта как такового между поколениями в российской науке нет, а выделяемые различия поколений характерны и для современного российского общества в целом. Правда, помимо слов о взаимоуважении между учителями и учениками, которые произносили многие, мелькает замечание о том, что кое-где старшее и младшее поколение не конфликтуют просто потому, что никак не соприкасаются. О проблеме отсутствия интегрированного научного сообщества говорит и Б. Фирсов.

Белые пятна на получившейся картине тоже информативны. Редакция предполагает, что низкая активность младшего поколения в опросе может объясняться тем, что молодые то ли не видят проблемы в разнице поколений, то ли предпочитают оставить этот вопрос старшим. Вполне естественно, что люди старшего возраста ощущают бОльшую потребность рассуждать о проблеме поколений и преемственности и чувствуют за собой больше прав на это. Между тем весьма вероятно, что те, кто считает себя свидетелями или тем более участниками поколенческого конфликта, не станут выносить сор из избы и говорить об этом публично, особенно люди молодые, чья позиция в научном мире заведомо более уязвима.

Другой возможной причиной является отсутствие у младшего поколения учёных привычки участвовать в дискуссии, тем более, публичной, тем более, наравне со старшими. Низкий «градус» дискуссионности в современных науках антропологического круга в России постоянно отмечается на страницах АФ, который создавался во многом именно для того, чтобы решить эту проблему, предоставив площадку для дискуссий.

Реплики иностранных исследователей-русистов из университетов Европы, которые тоже звучат на Форуме, позволяют сравнить российское положение вещей с западным и убедиться, что различий не так уж много, и проходят они не там, где их обычно проводят. Иностранные ученые точно так же, как и российские, говорят о проблемах низкой оплаты труда преподавателей и исследователей, большой административной нагрузки. Очевидно, правда, что в Европе выше мобильность научных кадров, высока конкуренция за рабочие места в научной и преподавательской сфере. В российских исследовательских институтах между тем, как замечает М. Алексеевский, назревает острая проблема нехватки сотрудников, что снимает проблему трудоустройства в научной сфере (но пока никак не влияет на уровень оплаты труда научных работников).

Разница между поколениями в действии?

Этнографы и антропологи, которые оказались в меньшинстве среди высказавшихся на поколенческую тему в разделе «Форум», на деле продемонстрировали читателям журнала, как могут проявляться различия между поколениями исследователей, в разделе рецензий. Впрочем, в данном случае, как, судя по ответам на Форуме, и во многих других, разница в возрасте, думается, все же не так важна, как разница научных школ.

В разделе рецензий опубликованы две рецензии на одну и ту же книгу Марины Могильнер «Homo imperii. история физической антропологии в России», написанные представителями разных научных школ и разных возрастных поколений: физическим антропологом Александром Козинцевым (МАЭ РАН) и культурным антропологом Екатериной Мельниковой (ЕУСПб). Рецензируемая книга написана в духе модного ныне социального конструктивизма и истории идей и представляет попытку деконструкции российской физической антропологии. Е. Мельникова отзывается о книге в целом благожелательно, признавая её достоинства, и критикует не столько сами используемые теории и методы, сколько конкретные способы их применения и недостаточно ясную форму изложения. А. Козинцев подвергает жесткой и уничижительной критике самые основы книги, указывает на политизированность и одиозность построений автора, их научную несостоятельность.

Такая реакция подтверждает справедливость критики Е. Мельниковой: тем, кто, подобно М. Могильнер, пытается пересадить западные концепции и методы на российскую почву, следует очень тщательно подбирать формулировки и большое внимание уделять объяснению своих теоретических основ, непривычных для российского читателя, а возможно и заняться их адаптацией к российской научной традиции. В противном случае отторжение неизбежно.

Социальное функционирование искусства и памяти

В рубрике «Исследования» найдется, что почитать, не только для антропологов или фольклористов, но и для искусствоведов, необычной для АФ аудитории. Статьи Д. Захарьина и Т. Букиной рассказывают о проблемах восприятия и социального функционирования искусства (на примерах звукового кино и опер Вагнера). С. Рыжакова пишет о современном конструировании национальной истории в Латвии, где историки, фольклористы и этнографы оказались востребованы для создания основы коллективной идентичности. Статья М. Алексеевского, М. Лурье и А. Сенькиной посвящена локальной легенде об одной «гражданской инициативе» - установке памятника Гоголю в Могилеве-Подольском, небольшом городе на Украине. Фольклористы показывают, как вокруг объекта в публичном городском пространстве на основе печатных источников и бродячих сюжетов формируется фольклорный текст, который становится частью знания горожан о своем городе и, в конечном счете, частью их локальной идентичности. Тема формирования, устройства и работы коллективной памяти продолжается в подборке докладов с прошлогодних Зеленинских чтений. Это и еврейский фольклор, и современное состояние коллективной памяти о землетрясении в Армении 1988г., и вторичное освоение Зарядья – района старой Москвы, недавно ставшего туристической достопримечательностью, - его прежними обитателями, чья память о жизни в этом месте вдруг стала востребована.

11 номер АФ – первый номер журнала с электронной версией. Электронный АФ не повторяет, а дополняет печатный. Здесь можно найти ещё больше публикаций исследований, а также обзор конференций, библиографические материалы и многое другое, полезное антропологу и интересное праздному читателю. Печатный журнал уже не в состоянии вместить все, что проходит отбор для публикации. Это значит, антропологическое сообщество в России, пусть недостаточно интегрированное и не слишком активное в дискуссиях, прилежно выполняет свою основную работу – делает интересные и качественные исследования и выносит их на суд широкой публики.