XXI Всемирный конгресс политических наук: Отчет Александра Сунгурова
Всемирные конгрессы Международной ассоциации политических наук (МАПН) проходят один раз в три года в разных странах. Предыдущий, XX Конгресс состоялся в в Японии, в городе Фукуока.
Работа XХI Конгресса МАПН в Сантьяго проходила при активном личном участии политического руководства страны-хозяйки. На его открытии выступил министр иностранных дел Чили Марьяно Фернандес, а во второй день на конгрессе с лекцией выступила президент Республики Чили Мишель Бачелет (еще через день президент устроила прием для руководства МАПН). Наконец, на закрытии Конгресса выступил Государственный секретарь МИД Республики Чили Альберто Ван Клаверен.
Согласно представленной на Конгрессе статистике, было подано 3931 заявки на выступления, из них было принято 2417 докладов. Так как не все участники смогли найти деньги на дорогу, в реальности в работе конгресса приняло участие около двух тысяч человек.
Тематически пятидневная программа Конгресса включала в себя пять видов сессий (панелей) - от трех до пяти докладов каждая, - и пленарные заседания.
Для лучшего понимания типология сессий заслуживает отдельного описания. Если коротко, это были, прежде всего, сессии, организованные Исследовательскими комитетами МАПН. Всего в МАПН 52 комитета, каждый имеет свой номер; из них исследовательские – 48, каждый занимается отдельной темой.
Во-вторых, это так называемые «Сессии основной темы Конгресса», каждая из которых включала несколько двухчасовых панелей. Всего таких сессий было восемь: «Международные отношения», «Сравнительная политика и политические институты», «Политическая социология», «Международная политическая экономика», «Политическая теория», «Публичная политика» (Public Policy), «Гендер, культура и идентичность» и две сессии, названиями которых были аббревиатуры – ECPR и IDEA.
Третий вид сессий проводил чилийский Локальный организационный комитет Конгресса. Рабочим языком здесь был, как правило, испанский.
Четвертый вид – так называемые специальные сессии, которые формировались, как правило, из заявок на Конгресс новых участников, которые еще не имели устойчивых связей с тематическими исследовательскими комитетами.
Наконец, в программу Конгресса были включены две предшествующих ему предварительных сессии (workshops – рабочих встречи): «Политические изменения: возможности и ограничения для женщин в Латинской Америке и в мире» и «Возможности и ограничения для женщин в процессе международной феминистской организации (organizing): институты и стратегии», которые состоялись, соответственно, 10 и 11 июля.
Права человека
Тематика прав человека была достаточно широко представлена в программе Конгресса в Сантьяго. Наряду с четырьмя панелями, организованными непосредственно Исследовательским комитетом по правам человека, термин «права человека» присутствовал также в названиях двух панелей Специальных сессий, а также в названиях еще семи презентаций в различных панелях Конгресса. Само же понятие прав человека и правозащитная тематика присутствовали в существенно большем количестве выступлений, В частности, в презентациях на тему «Справедливости в процессе демократического транзита», на которых я остановлюсь особо ниже.
Итак, в рамках сессии Исследовательского комитета по правам человека (ИК-26) состоялось четыре панели, озаглавленные «Глобальная справедливость, развитие и права человека», «Гражданское общество, государство и права человека», «Свободы и их изменения» и «Права человека и справедливость в процесс поставторитарного транзита». В первых двух панелях мне удалось участвовать, причем во второй – в качестве дискутанта, однако я получил также и некоторые тексты выступлений из вторых панелей исследовательского комитета. Общее впечатление – преобладание тематики коллективных прав человека, а также феномена прав человека и их нарушения как части политического процесса. В целом же в большинстве презентаций речь шла скорее о социально-экономических проблемах в разных странах или на транснациональном уровне. К собственно же правам человека в классическом, либеральном смысле их понимания, большинство докладов имело косвенное отношение.
Так, в рамках первой панели состоялся доклад Саньджаи Гупты (Индия) на тему «Специальные экономические зоны или специальные зоны эксплуатации в Индии: реализация политики социально-экономического развития и будущие перспективы», в котором, как и следует из названия, речь шла о проблеме эксплуатации рабочих в специальных экономических зонах страны. В рамках второй панели прозвучал доклад Аланы Манн (Австралия) на тему «Новый формат глобального продовольственного кризиса: [Международная ассоциация фермеров] la Via Campesina и политика сопротивления», в котором освещалась история самоорганизации движения фермеров – мелких производителей сельхозпродукции разных стран, положивших в основу некое право на собственный способ производства продуктов. На мой вопрос, о нарушении какого, собственно, права, пусть и коллективного, идет речь, я получил ответ – прав потребителей, на что возразил, что здесь скорее идет речь о «правах производителей», то есть отстаивании собственных интересов определенного класса производителей, что собственно к правам человека отношения, по сути, не имеет.
Канадская исследовательница Мишель Боннэр представила в рамках второй панели интересный анализ освещения в чилийской прессе действий полиции при разгоне студенческих волнений в Сантьяго весной 2006 года. Ее доклад назывался «Протест и эксцессы полиции в Чили: пределы социальной ответственности». Сам метод политологического анализа показался мне интересным, и я даже отметил в своем выступлении, что этот метод хорошо было бы использовать при анализе освещения в прессе действий российской милиции при разгонах «Маршей несогласных» в 2007-2008 годах. С другой стороны, в этом тексте только вскользь упоминалось о действиях провокаторов в рядах демонстрантов, которые собственно и спровоцировали насилие полиции (отметим, что ряд ответственных чиновников чилийской полиции были уволены после описываемых событий).
На этой же панели состоялся доклад политолога, одного из основателей Венгерской Ассоциации политических наук, а ныне - омбудсмена Венгрии Матье Шабо на тему «Гражданские организации и защита прав человека в Европе». В докладе Шабо был дан сравнительный анализ процессов демократического транзита в Венгрии и в других странах Восточной Европы. При этом собственно права человека в этом докладе фигурировали лишь как цель демократических преобразований в этих странах. Вместе с тем позже, в ходе завязавшейся после моего выступления, как репортера этой сессии, дискуссии, Матье Шабо уже говорил о проблемах, с которыми он сталкивается сегодня, как Омбудсмен Венгрии. В частности, о проблемах баланса прав граждан на митинги и прав других граждан на безопасность и спокойствие, прав митингующих и прав сотрудников полиции. В этой дискуссии получила развитие и тема соотношения индивидуальных, личных и коллективных, групповых прав человека.
Общие проблемы соблюдения прав человека в контексте, точнее, гипотетический новый мировой порядок, когда права человека будут защищены, были представлены все же в одном из докладов на первой, утренней панели, организованной ИК-26. Это было выступление Кэрол Голд из университета Темпла, США - «Подходы к глобальной справедливости (justice) через права человека: элементы теории и практики». В нем Кэрол Голд предложила картину становления глобальной системы управления, которая позволила бы соблюдать как личные, так и социально-политические права. Одним из штрихов такой картины были особые налоги, которые бы жители планеты платили, и благодаря которым достигалась бы социальная справедливость. На вопрос о том, кому бы жители планеты платили эти налоги, ответа не было. И, конечно, в становлении этой концепции глобальная роль отводилась США.
Две специальные сессии, в названии которых был термин «права человека» были озаглавлены «Защита прав человека: основная международная забота» и «Глобальные ценности, локальные практики: противоречия в реализации прав человека». В рамках первой из них, которую мне удалось посетить, было заявлено три доклада на английском: «Эффективность контроля выполнения договоров: Сравнение режимов мониторинга прав человека и контроля за наркотиками» (Саул Таканаши, Австрия), «Глобализация: перспектива прав человека» (Шила Чава, Индия) и «Следы лап террора: ограничения в международном режиме прав человека для поставторитарных требований соблюдения прав человека» (Тереза Масиас, Канада), из которых в реальности состоялся лишь один – последний доклад, а также одно сообщение на французском языке.
На второй из этих сессий были заявлены такие доклады: «Война против терроризма в Верховном суде США: отражение на решения об узниках Гуантанамо» (Кристина Пачеко, Бразилия); «Деглобализация универсального: демократия, прав человека и безопасность после 11 сентября 2001 года» (Ян Сент-Пьер, Швейцария) и «Усиление роли гуманитарного права и Межамериканского суда по правам человека в вооруженном конфликте в Колумбии» (Денис Гальвао, Бразилия).
Справедливость в процессе демократического транзита (Transitional Justice)
Одной из ключевых тем политологического конгресса в Сантьяго самых разных сессиях, была тема «справедливости в процессе демократического транзита». При этом обращение понятие «восстановления справедливости» в прошлое обсуждалось также и для случаев прошлых столетий. Так, на заключительной панели сессий ИК по правам человека, был представлен доклад Филиппа Гомеса (Испания) «Примирение и историческая несправедливость: случай эндогенных народов», в котором достаточно подробно рассматривалась тема восстановления исторической несправедливости по отношению к африканским народам, несправедливости в виде рабства в колониальные времена. Одним из тезисов этой статьи в пользу необходимости восстановления такой справедливости, например, в виде выплаты компенсаций (правда здесь встает резонный вопрос – кому выплачивать эти компенсации? и кто должен их платить?) были решения международной конференции ООН в Дурбане, Южная Африка, 2001 г.). Как известно, на этой конференции, кроме требований репарации, были приняты и ряд антиизраильских резолюций, что вынудило представителей ряда российских правозащитных организаций инициировать специальное заявление протеста.
Тем не менее тема репараций эндогенным народам по прежнему актуальна, что подтверждает доклад Филиппа Гомеса. Более популярной, тем не менее, на конгрессе была все же тема восстановления справедливости по отношению к жертвам авторитарных и военных режимов, прежде всего, стран Латинской Америки и отчасти, современной Африки. Так. Этой теме было посвящен еще один доклад на последней панели сессии ИК по правам человека – сообщение Аупмы Курикарни (США) на тему «Травма и эффективность: влияние включения концепции справедливости в процессе демократического перехода в процессы постконфликтного развития в Восточной Африке».
Обсуждаемой проблеме была посвящена и специальная панель SS01.382 в рамках специальных сессий, озаглавленная «Прорезывание (eruption) памяти и авторитарное прошлое в современных демократиях. Европейская и латиноамериканская перспектива», на которой мне удалось побывать утром 14 июля. В рамках этой панели были представлены четыре презентации: «Справедливость в процессе демократического перехода и память: интегративные процессы» (Александра Барахона де Брито, Португалия), «Должны ли мы говорить о «постпереходной справедливости»? Уроки иберийских и центрально-европейских демократий» (Филиппа Раймундо, Италия), «Разбираясь с авторитарным прошлым в демократиях Юга Европы: сравнительная перспектива» (Антонио Коста Пинто, Порутгалия) и «Прорезывание памяти в ре-демократизированных Аргентине, Чили и Уругвае» (Марио Шнайдер, Израиль).
В этих сообщениях обсуждался как сам феномен «поиска справедливости в процессе демократического перехода», так и конкретные формы реализации такого поиска. Общий тезис всех общий тезис этой концепции – справедливость едина сегодня и вчера, а раз так, жертвам и палачам должно быть воздано по заслугам. Насколько я понял, в рамках этой концепции подразумевается три уровня справедливости. Во-первых, это восстановление справедливости на уровне памяти о прошлом, то есть «правильной», с позиции сторонников такого подхода трактовки истории. Во-вторых, это выплата определенной компенсации жертвам репрессий и их родственниками. В-третьих, это наказание диктаторов и их подчиненных, невзирая на то, был ли переход к демократии мирным, при согласии бывших диктаторов, или нет.
В рамках сравнительного анализа процессов поставторитарного перехода Филиппо Раймуно, например, отмечала, что, например, в случае Испании, благодаря совместному решению – правых и левых – забыть о прошлом – не было попыток наказания франкистов. С другой стороны, как следует из материалов презентаций, сам обсуждаемый феномен связан с процессами глобализации, когда события в отдельных странах и внутренние договоренности политических элит уже могут и не иметь существенного значения для мирового общественного мнения.
Ярким примером последней тенденции является ордер на арест генерала Пиночета, выданный испанским судьей Балтасаром Гарсоном в 1998 году и содержание Пиночета под арестом в Лондоне более года, пока не было принято решение о его возвращении в Чили по причине болезни генерала. Этот арест продолжался несмотря на требования правительства Чили соблюдать суверенитет страны. Вскоре после возвращения Пиночета домой обвинение против него возбудил уже чилийский судья Хуан Гусман и процессы над генералом продолжались вплоть до его смерти, снова расколов страну на его сторонников и противников [1]. И хотя сам Пиночет умер дома, но многие из его сподвижников получили серьезные тюремные сроки. По горькой иронии судьбы среди них оказался и сын казачьего генерала Семена Краснова, выданного Англией СССР в 1945 году и тогда же казненного, родившийся уже после гибели его отца продолживший его дело борьбы с коммунистами уже вместе с Пиночетом.
Этот последний пример показывает, на мой взгляд, сколь неоднозначным может быть трактовка истории и ее пересмотр, а также поиски виновных и стремление их наказать. Однако мои вопросы на этой и других сессиях, посвященных «справедливости перехода» о том, не станет ли подобная неотвратимость наказания (даже оставляя в стороне логику сторонников Пиночета, включая и детей белых казачьих генералов) препятствием на пути мирного выхода из возможных будущих диктаторских режимов, остались без ответа. Напротив, в ответ звучали голоса немолодых женщин, о том, что пока не наказаны палачи детей их знакомых, нельзя жить спокойно…
Представление о возможности поиска и установления уже глобальной справедливости, отталкиваясь от концепции «справедливости перехода» было отражено и в названии последней панели, которую мне удалось посетить непосредственно перед заключительным пленарным заседанием конгресса, уже во второй половине дня 16 июля. Эта панель из серии «специальных сессий» носила название «Глобальная справедливость: изменение теоретических перспектив». В программе этой панели были такие доклады, как: «Идеалы международной справедливости и подход с позиции глобальной осторожности» (Пьер Алан, Швейцария), «Влияние новых наук о жизни на политическую теорию справедливости» (Тео Папаиоану, Великобритания), «Нужна ли демократия глобальной справедливости?» (Регина Клейде, Германия), «Справедливость в процесс демократического транзита: логически обоснованная концепция или только фантазия?» (Андреа Абель, США), и я надеялся наконец то поучаствовать в серьезном обсуждении этой концепции. Однако, как это часто было с форматом «специальных сессий», в наличие был только один докладчик, аспирант из Франции Дельфина Лекомбе, с докладом на тему «Международный центр «справедливости перехода» и внедрение постконфликтных «лучших практик» в Колумбии», которая воспринимала уже обсуждаемую концепцию как данность и описывала конкретные примеры ее институционализации
Литература
[1] См., в частности: Ксения Киселева. Диктатор — сенатор — пациент — арестант. // Журнал «Власть» № 41 (293) от 27.10.1998; Александр Игнатов. Дело Пиночета: как раскололась сталь.
Об авторе: Александр Сунгуров, президент СПб гуманитарно-политологического центра СТРАТЕГИЯ; заведующий отделением и кафедрой прикладной политологии СПб филиала ГУ-ВШЭ.
Другие тексты А.Сунгурова на Когита!ру:
Александр Сунгуров. Динамика российского политического режима: можно ли заглянуть в будущее?
Александр Сунгуров. Развитие публичной политики на Северо-Западе РФ
