Заведующий кафедры уголовного права РГПУ им. Герцена Яков Гилинский провел анализ суицидальных настроений среди подростков. По его мнению «самоубийство есть результат экзестенциального вакуума, это понимал еще Достоевский», и напрямую связал этот процесс с социальными условиями и перспективами.

Эксперт отметил, что «уровень самоубийств сокращается во время войн, когда народ сплачивается  при общей угрозе, растут во времена безработицы».

Также им зафиксирована цикличность таких процессов. Гилинский привел данные, что «в 1965-66 годы мы отмечаем первый минимум самоубийств - годы хрущевской оттепели, затем 1986-87 - годы горбачевской перестройки, годы социальных надежд». А вот пики самоубийств состоялись после разочарований - «как после оттепели пошел рост, так и после перестройки – 1994 год был зафиксирован пик» - замечает специалист.

Известно, что самоубийства совершают чаще мужчины чаще, чем женщины. Но Гилинский указал, в первую очередь на социально-экономическое неравенство. Назвав этот фактор «самым страшным в стране», он сослался на данные: «Соотношение 10% самых богатых и 10% самых бедных слоев населения составляло в 1990 году – 4,5 раза (средний показатель в экономически развитых странах - NEVA 24), то сейчас по оценкам экспертов этот показатель около 25, а, например, в Москве 40-50 - это катастрофический уровень социального неравенства».

Еще один момент - включенность в социальную, политическую и культурную жизнь и исключенность из нее. Сегодня, по словам специалиста в России «не менее 70% исключенных». В Петербурге и Москве включенность в несколько раз выше, чем в целом по России, но тоже достаточно низка.

Другой социальный аспект сформулировала главный детский психиатр комитета правительства СПб по здравоохранению Людмила Рубина. По ее словам, организованная горячая линия для детей, у которых возникают какие-то проблемы, за пять месяцев приняла около 6 тысяч обращений от подростков. Но вот исходящих обращений от взрослых «в связи с тем, что детям нужна помощь мы практически не получали».

Более того, продолжает эксперт, «даже те, кого мы вызывали, а это учителя, директора школ, представителей муниципальных образований, представителей органов полиции, инспекторов по делам несовершеннолетних и даже работников детских садов из 95 случаев - ни один не удосужился явиться и даже позвонить. Понимаю, что все заняты, мы не назначали точного времени, даем только телефон».

По словам Людмилы Рубиной, «школы отвечают стереотипно: у нас все хорошо, у нас этого быть не может». Однако на вопросы, в том числе родителей на избиения детей детьми, оскорбления детей учителями «учителя разводят руками, фактически потворствуя руководству школы, а потом удивляются, что с каждым днем растет количество суицидов». «На Руси до сих пор действует правило «не выноси сор из избы»», - заявила психиатр.

«Дети не могут дипломатично изысканно отвечать на то хамство, которое они постоянно встречают в своей жизни. Они обучаются этому и становятся такими же - мы воспитываем монстров», - уверена Рубина.

При этом она напоминает, что «очень много учреждений занимается детьми, не все разрушили. Но даже там, где сохранили, мы не выстраиваем линию поведения с детьми. Дети нам попросту мешают. Школы мечтают об одном – преподавать, но без детей», - заключила эксперт.

Тему Рубиной продолжил руководитель Кризисного центра детской психиатрии Борис Фролов: «Представьте ситуацию в армии - многочисленные комиссии отдельно по гайкам, отдельно по винтам. Далеко эти танки не уедут. Также и у нас сформированы многочисленные программы по поддержке детей, вот только детей забыли».

Он напомнил, что в 2008 год – эпидемия по наркомании, 2010 – эпидемия насилия. Теперь по суицидам. Отдельно по каждому вопросу отчитывались. В тоже время раннего выявления проблем, а тем более профилактики, не проводилось: «Работа идет по хвостам, по событиям, большая, необходимая, но не профилактическая, не профилактика той же безнадзорности», - отмечает специалист.

Борис Фролов рассказал, что проведенное исследование в одной из школ города из 500 учащихся выявило 66 учеников, которые нуждаются в срочной психологической помощи. Но подобными вопросами «занимаются 10 ведомств и у всех свои начальники, свои штаты, свои зарплаты», а вот собрать их воедино невозможно. В тоже время «на эту работу с подростками - ноль: ни штата, ни средств, ни начальника», - уточнил Фролов.

Елена Малкова, доцент кафедры клинической психологии РГПУ им. Герцена напомнила тот факт, что с 2009 года наша страна на 1 месте по подростковому суициду «и уверенно его удерживает до настоящего времени».

Она также пояснила: «Сейчас происходит разрыв поколений, пропасть огромная, а что мы знаем о современных подростковых субкультурах? Ничего». Елена Малкова сообщила, что за последние 10 лет подростковая субкультура вообще не исследовалась, хотя «субкультура возникает как оппозиция существующей культуре».

В итоге, это факт напрямую выводит детей из обычной жизни в виртуальную. Эксперт отмечает: «Раньше представителям субкультуры достаточно было эпатажно выглядеть, теперь это лишнее. Они уходят в виртуальный мир, при том, что родители уверены, что раз ребенок дома, все в порядке. Он тих, ведет себя прилично, но чем он занимается, родители не знают». Но при этом количество суицидальных групп в различных сетях «постоянно увеличивается и сейчас их насчитывается около 2000», - заявила Елена Малкова.

Уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге Светлана Агапитова сообщила, что согласно докладу ЮНИСЕФ в ноябре 2011 года уровень депрессии подростков составляет 5% в развитых странах мира, а - в России 20%. «Все зависит от региона, Петербург не на первом месте, в отличие от Бурятии, Чукотки, Оренбурга и Пермского края, но Петербург формирует специфические риски, не характерные в крупных городах» - отмечает Агапитова. Она сообщила, что 62% самоубийств у нас связаны с семейными конфликтами, боязнью насилия со стороны взрослых, бестактностью педагогов.

Заместитель главного врача Центра восстановления детской психиатрии им. Мнухина Марина Сернус добавила статистики. По ее словам суицидальным настроения подвержены в Петербурге порядка 3,5% от общего детского населения. Суицидальное поведение было зафиксировано в 2011 году у 119 подростков, а за 4 месяца 2012 года уже 91 человек.

«Возьмем первый класс. Дети, которые платят за обеды, получают яблоко, дети, которые не платят – не получают. Как будет выглядеть самооценка ребенка, которому не дали яблоко?» - поясняет психиатр.

После этих сообщений по лицам Людмилы Косткиной, экс вице-губернатора Петербурга по социальным вопросам, и нынешнего вице-губернатора Василия Кичеджи было видно, что они потрясены масштабом проблем. Однако, по итогам более чем двухчасового обсуждения, Кичеджи сообщил, что «с большим удовольствием выслушал мнение специалистов». Но вот предложение о создании единого органа, который будет координировать деятельность по решению данного вопроса, назвал «не совсем правильным», так как «это желание уйти от ответственности».

При этом он напомнил: «С 1 сентября мы начнем внедрять религию в школу, а вы знаете, что даже против этого какая кампания идет! Тут нам очень интересна поддержка гражданского общества». Далее чиновник заключил, что «статус культурной столицы не позволяет нам иметь ту проблему, о которой мы говорили».

Людмила Косткина также не считает, что необходим отдельный орган по решению психиатрической помощи подросткам. Она лишь отметила, что «может быть, это будет центр имени Мнухина».

О том, как и зачем работают психологи в школах, которых, правда, после секвестра бюджета 2008 года серьезно сократили, практически ничего сказано не было. Эксперты лишь отметили, что «дети им не доверяют». Ну и еще общее мнение экспертов: «даже соседние комитеты по соц.политике и образованию не могут договориться». Но тема, наконец, артикулирована на высшем городском уровне. И это уже не так мало.