Источник: Новая Газета

Не прошло и месяца, как всеволожский «Форд» вновь прекратил работу. Более двух тысяч человек отправились в простой на две недели, с 31 августа до 14 сентября. Это уже третья внеплановая остановка конвейера за последнее время. В прошлый раз фордовцы принудительно отдыхали в июле — с 1-го по 10-е. Потом планово по графику все вместе — с 20 июля по 10 августа.
— Что происходит на заводе? Мы теряемся в догадках, — пожимают плечами рабочие. — Сегодня мы перестали понимать даже то, работаем мы еще или уже нет.

Посторонним вход воспрещен

На подъезде к заводу «Форд» во Всеволожске сразу бросается в глаза: нет охраны. В специальных будках — их по периметру заводской территории размещено около десяти — никого. Хмурый неразговорчивый охранник у главных ворот подтвердил мою догадку, когда в ответ на, видимо, больной для него вопрос все-таки буркнул: 
— Сократили. Еще в начале года.

На «Форд» мы приехали в один из последних дней августа — накануне сентябрьской производственной паузы. Сотрудников как раз знакомили с приказом о перерыве в работе — с 31-го числа.

На сам завод нас не пустила администрация. Пришлось дожидаться рабочих возле проходной. У первой смены, заступившей в 8.30 утра, в 17 часов заканчивался рабочий день. В 17.05 людской поток (в первой смене — примерно тысяча человек) оживил вертушки на выходе из здания. Женские лица мелькают не реже, чем мужские: 40% на «Форде» — дамы.

Жестокая экономия

От толпы отделилась хрупкая девушка лет двадцати пяти. Стремительным шагом опаздывающего человека полетела к остановке. Не налегке: в одной руке — упитанная сумка, в другой — легкая дамская и приложенный к уху мобильник. Бегущую впереди всех и говорящую по пути догоняю тоже бегом: вид ее заставляет пойти следом.
— Что-то случилось? — спрашиваю на ходу.
— Нет, — отрывается от своих мыслей девушка, Лена, 27 лет, живет с мамой во Всеволожске, — ничего…

В ее «ничего» отчетливо слышится: «случилось», «случилось», «случилось…»

Елена отработала на заводе пять лет. Раньше трудилась в третью — ночную смену: с полуночи до утра. Теперь третьей смены нет. Коллеги девушки (по ночам «Форды» собирали около 500 человек) отправлены в вынужденный отпуск до 22 сентября. Потом им предстоит выбирать: либо перевод в другую смену, либо поиск нового места работы. Но Лена не может себе позволить отдыхать: катастрофически не хватает денег. Мать — лежачая больная. Дочь пока заняла вакантное место в дневной бригаде.
   — Но это и ненадолго, и неудобно мне, — сетует Елена. — Мама прикована к постели. Я всегда выходила в ночную смену, поскольку днем ухаживаю за ней. Пять лет всех это устраивало. А сейчас «Форд» решил сэкономить на людях, чтобы сохранить свою прибыль, и лишил меня рабочего места.

Все при местах

Высоко и далеко сидящее российское руководство «Форд Мотор Компани» убеждает персонал всеволожского предприятия (пока не слишком успешно. — Н. П.), что все непопулярные меры, принимаемые им, — вынужденные и необходимые. Свою позицию бизнесмены математически выверили и доказывают как теорему: «В 2009 году продажи автомобилей упали вдвое». Компания «делает все возможное, чтобы не увольнять сотрудников»: с июня на предприятии до четырех дней сокращена рабочая неделя, с сентября отменена работа в третью смену, в четвертый раз за девять месяцев коллектив отправлен в отпуск (продолжительностью от недели до месяца). Зато действительно «все рабочие места сохранены», — глядя сверху, не без гордости рапортует руководство компании.
   — Спорный вопрос! — парирует хор голосов снизу.
   — Информация о числе увольнений скрывается, как и многое другое на «Форде», — отмечает рабочий, член профсоюза ЗАО «Форд Мотор Компании» во Всеволожске Евгений. — Фактически же при резко уменьшившихся заработках многие перестали держаться за свои места. Только в августе трое из моих приятелей уволились и уехали из Петербурга. Им стало просто не на что здесь жить…

   Сухой остаток

— Знаете, сколько мы получили в июне, июле и августе, с вводом четырехдневки, в результате всех наших простоев и отпусков? — обращается ко мне Роман, старожил «Форда» (трудится тут с момента основания), отец двоих детей-школьников.
 — Наверное, мало…
— Не то слово! Я каждый день считал: хватит ли семье до конца месяца моей зарплаты на молоко и хлеб?

Подсчитать ежемесячный доход рабочего «Форда» несложно.

Самая маленькая зарплата на заводе — 21 тыс. руб., самая большая — 36 тыс. Минус налоги. Остается на руки: минимум — 18 270 руб., максимум — 31 320 руб. Но это в том случае, если есть переработки в выходные и сверхурочно (а их нет с конца 2008 года), надбавки за труд в ночное время (отсутствуют с лета), компенсация за вредность производства (лишь она и сохранилась). Поэтому, по словам сотрудников автомобильной компании, надо вычесть еще 2–5 тысяч рублей (соответственно окладу). Пресловутая четырехдневка с июня узаконила неоплату одного рабочего дня в неделю или 4–5 дней в месяц (всего рабочих дней в месяце 20–22). Таким образом, секвестрируем зарплату еще на четверть — в среднем на 4–7 тысяч рублей. Итого в сухом остатке: от 12 до 20 тысяч рублей. И последнее арифметическое действие: за период простоя работникам выплачивается не сухой остаток, а две трети от него.

Последняя остановка

Весь август по заводу курсировали слухи о новой остановке осенью. Никто до конца не верил в ее возможность.

— Нет объективных причин для простоя, — рассуждает член профсоюза Евгений. — Нас кормят байками о «потерях продаж». А в то же время мне вчера звонил знакомый из дилерского салона в недоумении: «Не заказать вашу машину! Говорят, нужно ждать три месяца! Почему?..» А на бюджетные машины (ценой 345 тысяч рублей) вообще очередь год. Однако нас уверяют, что наши машины никто не покупает. Мы не верим в это.

Для многих фордовцев существовать на две трети — захлебнуться в море собственных проблем: дети, растущие вместе с их потребностями, «прожорливые» школы и университеты, пожилые родители и их врачи, растущие квартплаты или дорожающий съем жилья, ярмом повисшие на шее кредиты…

Но слухи ходили не зря: 31 августа «Форд» снова встал.

 — Однако в простой отправились только рабочие, которые собирают машины, офис как работал, так и работает, хотя непонятно: что они делают? Ведь конвейер стоит, и завод продукцию не выпускает. А между тем им надо платить зарплату, причем немаленькую, — возмущен несправедливостью член профсоюза Дмитрий. — Четырехдневка тоже введена лишь для трудяг, офиса она не касается. В итоге рабочий теряет от 20 до 35% (в зависимости от смены, в которой работает) своей и так небольшой зарплаты, а офисники, у которых зарплаты больше в 4–10 раз (в зависимости от должности), не теряют ни копейки. Их кризис не коснулся…


Выход надо найти

— Теперь и сентябрь не предвещает ничего хорошего, — вздыхает бригадир Борис, и в знак согласия с ним кивают головами несколько десятков человек. — Всем тяжело. Все знают, что так оставлять нельзя. Но каждый пока решает этот вопрос по-своему, сам для себя: один — готов выходить на забастовку, второй — все сносит, лишь бы вообще удержаться, третий — просто увольняется. Пока в трудовом коллективе нет единого мнения: что делать дальше?

 — Мы еще не решили окончательно: что предпринять, чтобы защитить рабочих, — признается Евгений. — Пока профсоюз «Форда» размышляет: будет ли это забастовка в течение месяца или она более выгодна работодателю, который не станет платить, чем нам? Выводить ли людей на митинги? Мы выбираем способ: не хочется тыкать пальцем в небо. Но скоро решим, как быть. Могу сказать точно, что терпеть молча и сидеть сложа руки мы не будем.

— Большинство все равно останется на заводе, — не сомневается сварщик Алексей. — Есть люди, которые отработали здесь по 5–7 лет и даже со дня открытия. Я сам на этом предприятии пережил двух генеральных директоров, пятерых начальников цеха, кучу мелких начальников, которые поменялись… Это наш завод. Мы на нем работаем и будем работать. Руководители разных рангов все время бьют себя пяткой в грудь и говорят красивые слова о чаяниях «Форда», но при первой подвернувшейся возможности сбегают. Человек, который стучал копытом на нашей первой забастовке и кричал, что мы развалим завод, едва открылось производство «Тойоты» в Петербурге, сбежал туда, не обращая внимания на то, что он — «патриот «Форда». Нет, настоящие патриоты не они. А те, кто делают машины «Форда», работают на этом заводе и просто пытаются улучшить свою жизнь.