Вообще-то в Берлине есть район с классическим названием «Центр» (Mitte), но центром он является скорее географически и административно: Митте находится более или менее в середине карты Берлина, а также именно там расположены многие министерские и правительственные здания. Однако вечером жизнь в этом районе прекращается – сотрудники министерств отправляются по домам, магазины на торговой улице Фридрихштрассе закрываются, и делать в «центре» становится решительно нечего. Тогда вниманию местных жителей и гостей города открываются другие «центры» - районы, которые гораздо увереннее можно назвать центрами городской жизни, чем туристически-административный «Mitte»: Кройцберг, Пренцлауэр-Берг, Шарлоттенбург, Фридрихсхайн…

Стена есть. Стены нет.

Возможно, это уникальное состояние децентрализации города связано с многолетней историей Берлинской Стены, которая разделяла город пополам с 1961 по 1989 год. За это время то, что раньше было центром, превратилось в окраины, а центр переехал подальше от Стены и оказался там, где раньше была периферия. Стену снесли, но до сих пор не все территории, где она проходила, освоены – поэтому в географическом центре еще остались пятна, ожидающие застройки: это производит довольно странное впечатление, особенно на петербуржцев, привыкших к плотно застроенному и такому желанному центру.

Итак, Стена поделила город на две части – «социалистическую» и «капиталистическую», которые развивались в течение десятилетий практически независимо друг от друга и по совершенно разным сценариям. Западный Берлин перестал быть столицей (столица ФРГ переехала в Бонн) и превратился в огромный, но идеологически важный пункт расходов Западной Германии: город практически сделали полигоном для градостроительных экспериментов и идеологической борьбы с социалистическим Востоком. Здесь реализовывались дорогостоящие проекты, в том числе нацеленные на повышение качества жилья, на улучшение транспортной сети – самыми радикальными методами. Сегодня некоторые из реализованных тогда мега-идей пытаются «откатить назад»: не все они оказались удачными, например, сложная система транспортных развязок на Западе Берлина.

С другой стороны, здесь были реализованы такие интересные строительные проекты, как постройка в 1950-е годы «города-сада»: к международной строительной выставке 1957 года был построен целый жилой район «Hansaviertel», надо которым работали видные архитекторы-функционалисты со всего мира, в том числе, Вальтер Гропиус. В то время как в социалистической части города доминировал стиль, очень похожий на советский «сталинский ампир», и возводились огромные проспекты со тортоподобными зданиями, западная часть демонстративно работала в духе разогнанного в СССР архитектурного функционализма, продвигала идеи комфортного и экологичного жилья для всех групп населения.

В целом, Западный Берлин стал для ФРГ средством идеологической борьбы с ГДР. После войны он уже не действовал как промышленный или деловой центр и отошел на задний план по сравнению с торгово-промышленными гигантами Мюнхеном, Франкфуртом или Гамбургом. Тем не менее, немецкое правительство вкладывало в развитие города большие деньги, и Берлин стал настоящей инвестиционной ямой – часто вложенные средства никакой отдачи не приносили, а легкость, с которой в огороженном городе брались за реализацию любых безумных проектов, стала почвой для коррупции. Кроме того, для жителей Западного Берлина действовали некоторые особенные условия – например, отмена обязательной службы в армии, благодаря чему в город потянулись пацифисты и неформалы со всей страны. В итоге Западный Берлин и получил свою специфическую, до сих пор ощущаемую в городе окраску неформальности, творчества и свободы.

Особенно это актуально для упоминавшегося уже Кройцберга – этот район на самой окраине Западного Берлина, граничащий, тем не менее, с Митте, стал местом поселения сначала турецких эмигрантов, приезжавших отстраивать Германию после войны, да так и не собравшихся назад, а потом и творческих неформалов. Кройцберг до сих пор хранит свою районную гордость в местном музее, в котором рассказывается об истории появления в районе такой специфической публики, а также о многочисленных протестных движениях, возникших в результате попыток благоустроить район в 1970-е годы. Музеем, конечно, все не ограничивается – бесконечные бары, этнические лавочки и разношерстные магазинчики отличают этот район от буржуазного Митте и даже от Пренцлауэр-Берга, который тоже всегда славился неформальностью, однако постепенно начинает светиться чистотой и благополучием.

Две разных повести

После падения стены Берлина прошло уже 20 лет, однако, однако различие между западным и восточным городом окончательно не исчезло: это заметно и по архитектуре построенных после войны зданий, и по особенностям планировки районов. Во время Второй мировой войны Берлин сильно пострадал, а после разделения на восточную и западные части восстанавливали и заселяли их в соответствии с совершенно разными принципами, политическими и идеологическими условиями. Например, в районе улицы Бернауэр-штрассе на севере города это различие можно видеть «невооруженным глазом»: Стена проходила непосредственно по улице, одна сторона которой относилась к Западному, а другая – к Восточному Берлину. Сегодня, стоя на Бернауэр-штрассе, можно заметить, что с одной стороны улицы начинаются кварталы функционалистской застройки Западного Берлина, а с другой – довоенные дома социалистического когда-то Пренцлауэр-Берга, которые власти ГДР решили не сносить, а оставили практически в неизменном виде.

В Западном Берлине, к слову, гораздо чаще применялся принцип, в соответствии с которым старые здания старались не сохранять и реконструировать, а сносить и строить вместо них новые. В принципе, реконструкции старых кварталов и зданий можно найти только на территории бывшего Восточного Берлина: например, знаменитая туристическая достопримечательность Николай-фиртель. Этот маленький клочок старого средневекового Берлина был полностью воссоздан из руин гэдээровскими властями.

Однако, современные архитектурные проекты реализовывались и в Восточном Берлине: помимо застройки района Фридрихсхайн в духе сталинского градостроительства (из-за чего главная улица района Карл-Маркс-Аллее ужасно напоминает Московский проспект), были в Восточном Берлине и свои проекты строительства массового жилья, в результате чего возникли районы типовых домов, а в географическом центре города возникла площадь Александерплатц и пара жилых кварталов с панельными домами, с которых сегодня максимально стараются стереть налет советскости – раскрасить, оборудовать новыми балконами, входами в подъезды и т.д. Стирание всего социалистического – одна из самых заметных тенденций в пространстве современного Берлина: чего стоит снос гэдээровского здания Дворца Республики на улице Унтер-ден-Линден, вместо которого теперь зияет огромный пустырь.

Все, что связано с социалистическим прошлым города, старательно убирают с глаз подальше – остаются только туристические лавочки, торгующие шапками-ушанками, время от времени проносящиеся по улицам «Траби-Сафари», состоящие из винтажных гэдээровских «Трабантов», ну и монструозная Карл-Маркс-Аллее. Даже по организации городского пространства очевидно, что в борьбе «двух городов» проиграл Восточный Берлин.

-----------------

За разъяснение сути Берлина и его истории автор благодарит берлинских коллег из Центра городских исследований им. Георга Зиммеля (Университет им. Гумбольда): профессора Харальда Мига и Хайке Оверманн, а также Музей района Кройцберг