С чем же все это связано? Я, безусловно, считаю, что с политикой. Политикой повседневности, попытками контролировать свою среду обитания, принимать решения по поводу того, какой ей быть, участвовать и иметь право на город.

Право на город – одно из ключевых понятий в современных «урбанистических» дискуссиях. Кому принадлежит город? Как горожане могут повлиять на принятие решений о будущем своего места – когда это право узурпировано чиновниками? Как «протолкнуть» свой взгляд на вещи и обустроить пространство под себя, когда есть еще много желающих это сделать – причем иногда облеченных гораздо большей властью и ресурсами: правительство, бизнес.

Попытки контролировать среду и принимать непосредственное участие в ее формировании – вполне «естественны» для человека, но в анонимизированном и бюрократизированном городе эта задача усложняется. Модное теперь выражение «зона комфорта» у горожанина схлопывается до дверей квартиры, а подъезд, двор, тем более улицы и площади – это, вроде как, уже чужое пространство. Но это «схлопывание» происходит тогда, когда нет чувства сообщества, нет соседства, нет привязанности к району, когда человек «отчужден» от своей среды обитания: ему кажется, будто город – не его. Город – чей-то чужой или вовсе ничей. Горожане отдают собственную среду обитания на откуп «профессионалам», таким образом отказываясь от собственности на нее.

Дискуссии последних десятилетий в рамках и социологии, и городского планирования, и политических наук часто направлены на то, чтобы выяснить – куда делось «сообщество» из города и каким образом оно может вернуться обратно. Потому что только коллективно, сообща горожане могут осознать свое право на город.

Пример такого общего осознания – это борьба за сохранение исторического наследия. В частности, в Петербурге именно эта сфера традиционно приводит к мобилизации и активным попыткам групп горожан участвовать в принятии решений о судьбе города. Этим горожанам не все равно – отсюда лозунг: «Это наш город». Для того чтобы начать участвовать нужно, чтобы сформировалась солидарность, чтобы горожане осознали общие цели и собственное право на город.

Как ни странно, мода на городские исследования – из той же области, что и мобилизация против Охта-центра / Газпром-сити в Петербурге. Понять, присвоить, вернуть себе город с помощью попыток вмешаться в его развитие – это и происходит сейчас в Москве и Санкт-Петербурге, когда представители условного «креативного класса» проводят встречи и семинары «о городах», разрабатывают концепции велодвижения, интересуются архитектурой и составляют списки «третьих мест». Сформировалась новая среда и новая идентичность – люди, которые считают себя «креативным классом», поняли, что в их силах поменять города с учетом своих интересов и требований, причем делать это можно вместе, интересно и творчески.

И это, конечно, только начало. С постепенного расширения представления о «своем» пространстве, с попыток изменить хотя бы то, что непосредственно рядом, начинается большое участие и гражданская позиция.

Единственная ложка дегтя в этой бочке меда - насколько это действительно общегражданское движение? Или те, кого называют “хипстерами”, “креативным классом” и “интеллектуалами” займутся созданием пространства для себя, “забыв” об остальных горожанах и исключив их из процесса совместного обустройства общей среды?