Первоисточник

Когита!ру: Внятных комментариев, как обычно, не так много, как хочется. Или они существенно запаздывают. Поэтому мы целиком воспроизводим сегодняшнюю статью юриста и председателя правозащитной ассоциации "Агора" (Казань), опубликованную на сайте российской версии Forbes. 

См. также на Когита!ру: От Путина требуют "безотлагательно опубликовать полные списки названных 654 НКО"

В среду генпрокурор Юрий Чайка на встрече с комиссаром Совета Европы по правам человека Нилом Муйжниексом признал, что проверки НКО по стране идут по так называемому Закону об иностранных агентах. Тем самым Чайка опроверг свою же пресс-службу, которая ранее не уставала повторять, что проверки связаны с антиэкстремистским законодательством.

Попытки прокуроров вписать наезд на НКО в рамки Закона об экстремизме не случайны. «Закон об иностранных агентах», которыми называют несколько новых статей Закона о некоммерческих организациях, исполняет Министерство юстиции. Именно оно «уполномоченный орган по контролю», упоминаемый в законе. Позиция министра юстиции, с которой он выступил в январе в Госдуме, тогда многих удивила. Закон плох, исполнять его сложно, нужна позиция судов, Минюст не репрессивный орган — вот в двух словах отношение Александра Коновалова.

Так что Генпрокуратура, как говорят в приговорах по делам о злоупотреблении должностными полномочиями, пытается «придать видимость законности своим действиям». Организаторы проверок пытались следовать указанию генпрокурора, данному еще в 2011 году. Оно запрещало прокуратуре подменять собой иные контрольные органы.

Но после нашумевших заявлений Владимира Путина про громадное иностранное финансирование НКО покровы были сорваны.

Смена оснований проверок доказывает, что власти не ожидали столь мощного ответа со стороны гражданского сектора и настолько болезненной реакции Германии на вторжения в офисы немецких фондов и Франции — на проверки курсов французского языка. Двух недель с первой проверки в Московской школе политических исследований (5 марта), где училась половина российского истеблишмента, включая видных единоросов Владимира Плигина и Ирину Яровую, хватило, чтобы разразился грандиозный международный скандал, существенно испортивший имидж российского президента в Европе. Момент оказался крайне «удачным»: Путин поехал с визитом в Германию и Голландию. Публичное унижение, издевательства активистов и прессы даром не пройдут. Президенту России в ближайший месяц придется делать выбор: продолжать вектор и отбирать у Лукашенко статус «главного диктатора Европы» или идти на уступки либеральным ценностям. Бездействие будет равно выбору первого варианта. Окно возможностей для второго варианта захлопывается на глазах. К тому же его выбор чреват новыми репутационными потерями теперь уже в глазах консервативной публики и силовиков: метания политического веса не добавляют.

Значит, готовиться нужно к ужесточению, причем сразу и по многим фронтам внутренней политики.

Маячки, показывающие степень репрессивности политического режима, расставлены очень плотно. Через неделю начинается судебный процесс над Алексеем Навальным. Понятно, что любой исход, кроме реального лишения свободы, политик воспримет как победу.  А 26 апреля суду придется решать вопрос об условно-досрочном освобождении Надежды Толоконниковой. 

В «болотном деле» 12 обвиняемых ждут начала судебного процесса. Никто из них не признает факта массовых беспорядков 6 мая 2012 года, а значит, любой срок меньше 4,5 лет лишения свободы, которые получил признавший вину Максим Лузянин, будет проявлением слабости власти. На  меньшее может рассчитывать только Мария Баронова, но у нее и обвинение лишь в призывах к  беспорядкам.

Пока многие законы, принятые Госдумой летом и осенью прошлого года, остаются «нераспечатанными». Два уголовных дела о клевете на всю страну, ни одного — о государственной измене, ни одной НКО в реестре иностранных агентов. Шок от принятых жестких законов в обществе постепенно проходит. Если власть не готова их применять — это тоже проявление слабости.

Возбуждение накануне Министерством юстиции административных дел против ассоциации «Голос» и ее директора Лилии Шибановой  — как раз первая проба пера в показательном применении жесткого закона. Минюст сделал ход конем, перехватив эстафету у Генпрокуратуры. Не исключено, что тем самым Александр Коновалов пытается нейтрализовать намерения генпрокурора обвинить его в саботаже политики Кремля. Однако сделанный шаг, согласно правилам отечественного судопроизводства, открывает вполне предсказуемую последовательность.

Административные дела «Голоса» ушли мировому судье. А это значит до конца апреля состоится судебный процесс. Защита, конечно, представит свою обоснованную позицию, но сомнений в том, что какой-либо мировой судья в Москве возразит против федерального министерства, нет. Тем более, что замдиректора департамента по делам НКО Минюста Татьяна Вагина, составлявшая протоколы, мне лично с гордостью заявляла, что центральный аппарат министерства не проиграл ни одного дела в судах. «В московских судах», — уточнил тогда я.

Решение суда, безусловно, будет обжаловано и вступит в силу еще спустя где-то месяц. Полагаю, что суммы штрафов не будут максимальными — в 500 000 и 300 000 рублей соответственно, но в любом случае довольно ощутимыми. После этого будет запущено исполнительное производство.

Уплата штрафа не освободит «Голос» от обязанности войти в реестр, но теперь Минюст получит право приостановить деятельность организации на полгода, а материалы в отношении Шибановой направить в Следственный комитет России для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. С лета прошлого года злостное неисполнение обязанностей иностранного агента является преступлением, за которое грозит до двух лет лишения свободы (ст. 330.1 УК РФ). По такому делу тоже любое наказание, кроме реального срока, ощутимым для общества не будет.

Исключить уголовную ответственность могло бы вхождение в реестр, но «Голос» уже публично заявил о своей позиции и даже подал жалобу на закон в Европейский суд по правам человека.

Теперь вхождение или невхождение в реестр — дело принципа для обеих сторон. Это вызов лично президенту, известному своей готовностью «мочить в сортире».

Только страха в обществе с тех пор, как Путин впервые произнес эту фразу, стало явно меньше. Еще год назад нельзя было себе представить, что два десятка крупных и провинциальных правозащитных организаций демонстративно откажутся исполнять требования прокуратуры о проверке их деятельности.

Очевидно, властям выгоднее устроить один громкий показательный процесс с жестким результатом, чтобы остальные склонили головы и сами назвались агентами. Если глава «Голоса» покинет страну, не желая приносить себя в жертву, такой вариант тоже более чем устроит: уголовное дело повиснет, обвинение предъявят заочно, объявят в международный розыск, сопроводив эти шаги традиционным телевизионным флером.

Тема иностранных агентов лишь одна из нескольких подобных. Вводимая уголовная ответственность за оскорбление чувств верующих, ужесточение контроля на интернетом и безразборные блокировки сайтов, те же обновленные статьи о шпионаже и клевете в Уголовном кодексе. Каждое из этих направлений уже сейчас требует от властей своей жертвы. Смешные угрозы Роскомнадзора заблокировать Facebook или YouTube никто не будет воспринимать всерьез, пока этого реально не произойдет. А их блокировка резко повышает политические ставки. Готов ли Кремль на повсеместные репрессии сегодня — вот главный вопрос. Общество после холодного душа 6 мая 2012 года в себя уже пришло.