Эти ипостаси совмещались в нем в любом его занятии – на профессорской кафедре и в археологической экспедиции (могу предположить), во главе Комитета по культуре Петросовета и в роли знаменосца на спектакле Интерьерного театра. Таков он был – и в устном, и в письменном дискурсе (его научные, исторические труды).

Один-единственный раз мне довелось с ним соавторствовать, и это было радостью. То было в  мае-июне1996 года, когда группа деятелей культуры и гражданских активистов организовала Петербургский неполитический форум «Невостребованная Россия». Среди них был и Глеб.

В программе форума была поездка в Старую Ладогу. Насколько помню, Глеб Сергеевич был одним из наших гидов.

И, кажется, именно в этой поездке сложилась «редакционная комиссия» форума, взявшая на себя труд выработки так называемой «Староладожской декларации». В эту комиссию вошли: А. Н. Алексеев, А. Г. Аракелян, Н. В. Беляк, Г. С. Лебедев, О. В. Старовойтова, А. Ю. Чернов.

Сейчас не помню, как происходила работа комиссии. Помню только нашу с Глебом встречу в здании на углу Измайловского и 10-й Красноармейской, где тогда размещался Санкт-Петербургский филиал Института социологии РАН. Мы с Глебом Сергеевичем тогда вычитывали окончательный вариант проекта упомянутой декларации. Вот он:

«Мы, собравшиеся в с. Старая Ладога, Волховского района Ленинградской области Российской Федерации, на земле заповедного древнерусского города — первой столицы Руси — объединены общей тревогой за будущее нашей культуры, а следовательно, и нашей страны, нерасторжимо связанной с судьбами мира.

I. Наше кредо

На пороге третьего тысячелетия человечество остается перед фундаментальным вопросом: «Быть или не быть, и если быть — то как?». Может быть, особенно остро этот вопрос стоит сегодня перед нашим, российским обществом.

В разгар политических бурь, экономических невзгод и экологических бедствий мы хотим напомнить себе и своим согражданам о тех ценностях, которые во всей мировой истории, равно как и в более чем тысячелетней истории нашей Родины, предстают «сквозными»,

непреходящими, общечеловеческими. И которые — по нашему глубокому убеждению — останутся таковыми, пока пребудет род людской.

Это — такие ценности, как Добро, Достоинство, Жизнь, Истина, Красота, Любовь, Мир, Свобода, Творчество… Мы намеренно расставили эти слова в алфавитном порядке и заведомо не исчерпали списка. На языках разного знания эта совокупность ценностей называется или Нравственным законом, или Богом, или ритмами Космоса.

Мы считаем, что ни «сиюминутная выгода» индивида, ни «светлое будущее» человечества не могут оправдать пренебрежения ни совокупностью этих ценностей, ни любой из них, отдельно взятой. Как бы ни сложились наши личные судьбы или исторические судьбы страны, мы готовы безусловно подчиняться этим «вечным» императивам.

Таков наш «символ веры», наше кредо — то, на чем стоим.

II. Невостребованная Россия

В июне 1996 года память и надежда привели нас в первую столицу Древней Руси — Старую Ладогу. Тот синтез культур «Балтийского дома», который сложился здесь еще в доправославную эпоху, дал мощный импульс российской истории. С невысокого, насыпанного больше тысячи лет назад холма на берегу седого Волхова — «Олеговой могилы» (именно там, по преданию, нашел успокоение первый собиратель и объединитель Руси Олег Вещий), можно «внутренним взором» хорошо увидеть и лавры, и тернии нашего прошлого. А «внутренний голос» там внятно говорит об ответственности перед будущим.

Эту Староладожскую декларацию составили и подписываются под ней участники Петербургского неполитического форума «Невостребованная Россия». Он проходил в конце мая 1996 года. Почему «невостребованная»? Имеется в виду потенциал индивидуальной созидательной деятельности и общественной самоорганизации. Этот творческий потенциал остается в значительной мере не востребованным государством и обществом.

Среди участников Форума были люди, успевшие «состояться» и не очень, активно включенные в общественную жизнь и держащиеся от нее «в стороне», знающие друг друга давно и познакомившиеся только на Форуме… Но они единодушны в том, что творческий потенциал, к какой бы сфере деятельности он ни относился, должен быть востребован: если не государством, то обществом; если не «дальними», то «ближними»; если не современниками, то потомками; если не другими, то… самим собой.

В последнем случае уместно вспомнить требование, гениально сформулированное Пушкиным: «Ты сам свой высший суд!».

Невостребованная Россия — это складывающееся сообщество независимых организаций и инициативных людей, ощущающих необходимость неполитической консолидации и взаимной поддержки.

III. Наш призыв

— Вспоминая удивительную фреску Староладожского храма XII века, с изображением Георгия, где тот силой слова (а не силой оружия!) смиряет Змея, а спасенная Святым Воином Дева ведет Змея на «опояске»;

— обратив на «Олеговой могиле» свой взор как «внутрь себя», так и «вовне»: в даль веков, в смутное настоящее и неясное будущее;

— следуя велению своих чувств, разума и воли, а если сказать одним словом, то — Совести, призываем всех и каждого:

— для кого упомянутые в начале этой Декларации общечеловеческие ценности действительно являются приоритетными;

— кто готов строить (а не рушить!), бороться (а не воевать!), молиться (а не заклинать!);

— кто сознает, что есть нечто такое, чего никто за него — здесь и сегодня — не сделает,

всех таких людей мы призываем:

— будьте тверды и спокойны, не «вешайте голову» и не «опускайте рук» (что бы ни случилось и как бы ни складывалось!); пусть ваша цель «невозможна», поступайте так, чтобы о вас могли сказать: «Он делает все, на что способен, и сделал все, что хоть сколько-нибудь от него зависело!»

— помните: то, чего вы не можете добиться в одиночку, может быть достигнуто за счет согласования усилий, самоорганизации и сплочения!

— всякая творческая деятельность есть вклад в культуру; не востребованный сегодня, он может очень понадобиться людям завтра; берегите культурные вклады других и содержите плоды собственных трудов в таком состоянии, чтобы другие могли ими воспользоваться!

IV. За принятие Декларации прав культуры

Мы видим своей первостепенной задачей отстаивание принятия, в дополнение ко Всеобщей декларации прав человека, международной Декларации прав культуры. Проект этой Декларации разработан по инициативе акад. Д. С. Лихачева.

В проекте Декларации провозглашаются: участие в культурной жизни как неотъемлемое право каждого гражданина; право культуры на поддержку со стороны государства, которое имеет юридические и моральные обязательства перед прошлым, настоящим и будущим за сохранение и развитие культурного наследия всех народов и этносов, проживающих на его территории; государство как субъект власти обязано стимулировать инициативу и участие различных групп населения в создании, сохранении, распространении и потреблении ценностей культуры. Одна из статей Декларации гласит:

«Культура является определяющим условием реализации созидательного потенциала личности и общества, формой утверждения самобытности народа и основой душевного здоровья нации, гуманистическим ориентиром и критерием развития человека и цивилизации. Вне культуры настоящее и будущее народов, этносов и государств лишается смысла»».

Мне кажется, этот текст можно рассматривать как гражданское, профессиональное и личное жизненное кредо Глеба Сергеевича Лебедева.

Глеб ушел рано, успел много. Нынче,  десять лет спустя после кончины, ему исполнилось бы всего 70 лет

Андрей Алексеев, социолог. 20.12.2013.

Сегодня, в день рождения Глеба Сергеевича, 28 декабря 2013, в эти минуты в Интерьерном театре проходит вечер его памяти. В Интерьерном собрались его ученики, друзья, коллеги. 

Постскриптум

 Публикую также извлечение из письма, полученного от моего друга из Вильнюса, социолога и литератора Анри Кетегата. А. Алексеев. 31.12.2013.

 Дорогой Андрей! Прочёл сейчас твою публикацию о Г.С.Лебедеве и хочу сказать, что и для меня встреча с ним (единственная, к сожалению)  была радостью и врезалась в память. Я тогда  (1970-е гг. – А. А.) редакторствовал в ЛГУ, вёл сборник с его статьёй. В ней  всё, как в мечтаниях чеховского Астрова о человеке, было прекрасно – и мысль, и композиция, и стиль. Отложив за ненадобностью карандаш, я читал и наслаждался. Это была редкая удача, светлый луч в сером, а то и просто графоманском царстве, в котором я в ту пору кормился. Хорошо, что ты напомнил об этом замечательном человеке. <…>