«Какое это было чудное время! Ты когда-нибудь встречал таких замечательных парней и девчонок? Как прекрасно мы жили! Мы знали, чего от нас хотят»

Анджей Вайда «Пепел и алмаз».

«Пепел и алмаз» Анджея Вайды, который – по явному недосмотру цензуры – несколько раз показывали в Советском Союзе, будет непонятен, если не знать и не чувствовать трагическую историю Польши XX века, страны, боровшейся за свое право самостоятельно жить и превращенной в мелкую разменную монету в торге Великих держав. Об этом же, о крушении последних надежд рыцарских идеалов XIX века, о наивной уверенности в том, что героизм одного народа может что-то изменить в мировой политике, и книга «Яна Карского «Я свидетельствую перед миром». Книга, потрясшая мир в 1934 году и благополучно забытая почти на полвека.

Председатель Польского культурного центра Марек Радзивон, автор предисловия к русскому изданию 2012 года, предупреждает: «Требуют «перезагрузки» понятия и факты, очевидные польскому и западноевропейскому читателю. Дело тут не только в заполнении пятен истории и, но и в другом языке». «Российскому читателю предстоит не только разобраться в событиях и датах, но и понять, насколько активно жило подпольное «государство», как действовало конспиративное представительство эмигрантского лондонского правительства в Польше, как функционировала пестрая коалиция довоенных политических партий; понять значение Армии Крайовой и роль польского правительства в изгнании», - предупреждает он.

Российскому читателю предстоит не только разобраться в датах – для Польши Вторая мировая война началась отнюдь не в 1941 году, но и преодолеть собственные стереотипы. Даже не касаясь болезненной темы Катыни, предстоит вспомнить об одной из самых позорных страниц Советского Союза - о пакте Молотова-Риббентропа и разделе Восточной Европы между Сталиным и Гитлером. Ведь не случайно, когда речь идет о прибалтийских республиках, в России начинают отчаянно педалировать тему эстонских, латвийских и литовских фашистов, старательно забывая о том, что именно СССР оккупировал эти страны. Что касается Польши, то счет к этой стране немедленно вырастает вплоть до Смутного времени и «ставленника ляхов» Гришки Отрепьева. И, возможно, именно страх осознать всю степень вины своей страны и есть одна из причин настойчивых попыток восстановить культ Сталина.

Впрочем, книга Карского – обвинение не столько России, сколько союзников: Англии и Франции. Именно на помощь этих стран наивно рассчитывали поляки в начале военных действий, но две державы, увлекшиеся игрой в «перехитрим Гитлера» отдали Польшу Германии без всяких колебаний. Чуть раньше такая же судьба постигла и Чехословакию, с той лишь разницей, что правительство Бенеша до последней минуты верило в помощь СССР.

Брошенная на произвол судьбы страна не интересовала никого. Между тем, Польша воссоздавала свое правительство, объявившее незаконным оккупационный режим. Причем степень доверия народу к своему подпольному государству (несмотря на то, что оно находилось в начале в Париже. А затем в Лондоне) была настолько велика, что в стране не было ни одного случая коллаборационизма, не появилось, как это много раз с гордостью подчеркивает Ян Карский, ни одного квислинга. Для сравнения – В Норвегии, которой мир обязан термином «квислинг», именно эмиграция правительства и короля в Лондон был расценен гражданами страны как предательство, удар оказался сопоставим с тем, который получила Германия из-за бегства кайзера после Первой мировой войны.

Наивная вера поляков в то, что героизм и законность могут что-то изменить в этом мире потерпела полное поражение во Второй мировой войне. Уже после Ялтинской и Тегеранской конференций стало очевидно, что судьба Польши совершенно не интересует Великие державы. И, как раньше Гитлеру, страну отдали Сталину. И после войны те самые «замечательные парни и девчата», которые тысячами гибли в Сопротивлении, окрашивали своей кровью камни Монте-Кассино, защищали пылавшее гетто, умирали, пытаясь доказать, что «Полска не сгинела», оказались лишними в своей стране. Эмиграция, тюрьмы и лагеря, расстрелы – такова была награда тем, кто героически шесть лет боролся с фашизмом. В освобожденной социалистической Польше он были не нужны. Не нужен (и даже опасен) стал и Ян Карский, первый человек, рассказавший о Сопротивлении и потрясший своим рассказом мир в 1943 году.

Ян Карский (Козелевский) – человек, судьба которого могла бы стать иллюстрацией возможностей «новой Польши», страны, просуществовавшей всего два десятилетия, в промежутке между мировыми войнами. Мальчик, родившийся в многодетной семье польского ремесленника, получивший прекрасное образование, построивший свою карьеру исключительно за счет своих способностей и трудолюбия. Человек, которого ожидали либо блестящая дипломатическая карьера, либо увлекательная научная работа...

Все его жизненные планы были перечеркнуты в один день – 24 августа 1939 года, когда Карский вместе с другими молодыми польскими офицерами в рамках приказа о секретной мобилизации был отправлен на войну. По печальной иронии судьбы местом размещения польских войск оказался городок Освенцим, чье название позднее стало известно во всем мире – совсем по другому поводу.

Первые дни войны в Польше поразительно похожи на первые июньские дни 1941 года в Советском Союзе. Точно также офицеры, смеясь, прощались с родными и обещали вернуться через три месяца, точно также они верили в несокрушимую мощь своей армии (и точно также готовилась вступить в бой кавалерия). И также, как и спустя два года бомбежками были уничтожены советские самолеты, не сделавшие ни одного вылета. Была уничтожена и польская военная техника. И, собственно, именно с разгрома Польши и началась Вторая мировая война.

К слову, военные действия в Польше сыграли роковую роль и для Советского Союза. Именно победоносные действия Красной армии в восточной Польше и почти бескровное присоединение западной Украины и Западной Белорусии к СССР оказались доводом в пользу начала Зимней войны с Финляндией. В среде советских военачальников было принято считать, что раз наши войска смогли победить хорошо вооруженную профессиональную армию Польши, то справиться с полуаграрной Финляндией, не имеющей даже своей металлургии, вообще не составит труда. О последующих событиях ни в СССР, ни в постсоветской России старались лишний раз не вспоминать. Впрочем, и о пакте Молотова-Риббентропа, по которому СССР получил Прибалтику, Западную Украину и Западную Белоруссию – тоже.

Карский, вступивший в Сопротивление еще в 1939 году, рассказывает о том, как страна сражалась уже после того, как она была фактически уничтожена. Он постоянно подчеркивает, что борьба с Германией была не партизанским движением – боевые действия вело законно созданное государство, пусть и находящееся в подполье. Именно на законности этой власти настаивает Карский – она была избрана народом, существовали политические партии, издавались газеты, активно обсуждалось, какой будет послевоенная жизнь. Поляки стремились сохранить себя и как нацию, и как государство. И, может быть, именно осознание того, что Польша не перестала существовать, хотя ее правительство и вынуждено скрываться. 

Польское правительство стремилось утвердить свою законность на международном уровне – устанавливались дипломатические отношения с правительствами других стран, заключались договоры, дипломаты давали обещания. Но все договоренности перестали иметь значение, когда лидеры Великих стали договариваться между собой. Судьбы небольших, не имеющих никакого влияния стран не имели больше никакого значения. Польшу отдали Сталину без всяких споров – так же, как раньше страну передали Гитлеру. Последней попыткой доказать, что Польша жива, было Варшавское восстание – советские войска стояли на другом берегу Вислы и наблюдали, как гибнут поляки. Станислав Миколайчик, глава польского правительства в изгнании, обивал пороги в Кремле. Пытаясь докричаться до Сталина, и лишь на четвертый день услышал о том, что, оказывается. Никакого восстания в Варшаве нет, а то, что происходит, - организовано безответственными авантюристами.

Карский, находившийся в то время за границей, понял, что происходит, едва ли не раньше других. Он предпринял последнюю отчаянную попытку докричаться до мира – книга о польском Сопротивлении, о деятельности подпольного государства была издана еще в 1944 году. Но, хотя ее тираж и разошелся мгновенно, о героизме поляков мир предпочел забыть. И дальше – вплоть до конца 1980-х годов, ни о ней, ни об ее авторе не вспоминали.

В самой Польше имя Карского было под запретом, и только в 1995 году его признали героем и на родине – первый президент Польши Лех Валенса преподнес ему орден Белого орла. В 90-х же годах была издана на родине и его книга, сейчас считающаяся одним из главных документов, необходимых для понимания истории. 

От редакции. Выставка, посвященная судьбе Яна Карского, демонстрировалась в апреле 2013 в фойе Белого зала ЕУСПб, в сентябре-ноябре 2013 - в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и связи в Петербурге. Об этой выставке написала "Газета Петербургска": "Выставка «Ян Карский. Мир знал», посвященная польскому юристу и дипломату, бойцу польского сопротивления, распространявшему правду о злодеяниях нацистов на территории Польши. Выставка состоит из 22 плакатов, освещающих различные факты из биографии Карского: годы, проведённые в родной Лодзи, учёба в университете, военное время, когда он предпринял попытку сообщить миру об уничтожении евреев, а также его послевоенная деятельность".