Впервые опубликовано 14 сентября 2011 в польском переводе в приложении к еженедельнику "Тыгодник Повшехны" - "Polska-Rosja: Rozmowa niekontrolowana. Część 2: Z historią w tle".

Свои краткие обзоры присутствия Польши и поляков в исторической памяти россиян мы начнем с последней актуализации событий русско-польской истории 17 века.

Политика памяти российских властей в нулевые годы нашего века являет собою череду хаотичных попыток реконструкции исторической преемственности и выстраивания новой идентичности в обход катастрофичного 20 века.

Такой процесс «изобретения прошлого» имеет свои российские особенности, но при этом вполне вписывается в общую мировую картину «одержимости прошлым». Как пишет Николай Копосов в своей последней книге «Память строго режима: История и политика в России»: «Едва ли не каждая социальная группа претендует на то, чтобы иметь «собственное имя» и стремится легитимировать себя через индивидуальный процесс своего развития – или через историю. Это касается не только «вновь изобретаемых» сообществ, но и ключевых исторических понятий. Например, понятия цивилизация или Запада <…>»[1] . Н.Копосов приписывает это нашей эпохе «презентизма» и «фрагментации истории» [2]: «Мемориальный бум выражает стремление мыслить исторически в вечном настоящем» [3].

***

Трудно представить, что сегодня в какой-нибудь российской семье сохранились передаваемые в течение четырех столетий семейные нарративы, легенды или какие-то предметы материальной памяти времен 17 века. Однако каждый российский школьник в 7 классе знакомится с историей страны этого периода.

Последняя программа по истории России для общеобразовательных учреждений 6-9 класса от 2008 года «основной  воспитательной задачей исторического образования в современной российской школе» видит «формирование российской идентичности, которое является одним из важнейших факторов дальнейшего укрепления российской государственности, формирования граждански сознательной и патриотически настроенной личности, без чего невозможно развитие России как сильного и стабильного государства». При том, что «вся эта работа строится не на отвлеченно субъективных, конъюнктурных началах, а на объективно научной основе, современных данных исторической науки»[4].

В соответствии с этой программой, на трех уроках истории семиклассникам рассказывают о «внутренней и внешней политике Бориса Годунова», голоде 1601-1603 годов и Смуте. И каждый российский школьник так или иначе узнает о «причинах и сути Смутного времени», Лжедмитрии I, его походе на Москву и боярском заговоре, воцарении Василия Шуйского и Лжедмитрии II, вторжении войск Польши и Швеции, Семибоярщине, «освободительной борьбе против польских и шведских интервентов», ополчении Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского, освобождении Москвы и начале династии Романовых. Основные понятия этой темы: смута, патриаршество, крестьянское восстание, самозванчество, интервенция, Семибоярщина [5].

За последние тридцать лет, насколько я могу сегодня помнить курс истории своего 7 класса, программа в этой части практически не изменилась.

Более подробно, с включением польских источников и польской литературы на польском языке, этот период преподается в польских школах. В Петербурге есть одна такая государственная школа.

Таким образом, современные россияне не столько помнят, сколько со школьной скамьи знают о вторжении поляков в Московский Кремль и других столкновениях с Польшей в 17 веке и далее.

***

Особая версия этих событий сохранилась в традиции Русской православной церкви. 

22 октября по старому стилю (4 ноября по новому стилю) православные христиане в России проводят «Празднование Казанской иконы Божьей Матери». Об этом дне в Полном православном богословском энциклопедическом словаре (Репринт: Лондон, 1971) говорится: «В 1612 г. установлено празднование этой иконе и назначено на 22 октября, то есть на день избавления русских от поляков» [6].

Как говорит историк Владислав Назаров, «мифы бывают разные. Первые составляют часть исторической памяти народа, рассказывая главным образом о дописьменной истории. Они в немалой степени облагораживают прошлое. Есть мифы научные, когда периферийные оценки авторитетных историков превращаются как бы в аксиомы. А есть мифы - продукт активного невежества. Для дилетантов история - это поле для вольных упражнений». Именно таким «вольным упражнением» и стало подверстывание тяжелейших бедствий Смутного времени – двух первых десятилетий 17 века в России, первой гражданской войны, осложненной масштабным системным кризисом и интервенцией со стороны Польско-Литовского государства и Швеции - к одной дате в октябре 1612 года. «Традиционные представления верующих, однако, требуют внимательного изучения. В основании традиции, освященной веками, вовсе не обязательно лежат именно те события, к которым ее возводят. И, конечно, нельзя безоглядно доверять связанным с нею историческим оценкам» - пишет тот же историк Владислав Назаров в статье «Что будут праздновать в России 4 ноября 2005 года?».

 
Но в 2004 году российские власти решились на окончательную отмену ежегодного празднования дней большевистского октябрьского переворота 1917 года – 7-8 ноября. До этого, в 1992, президент Борис Ельцин рискнул объявить 8 ноября рабочим днем, а в 1996 году «День Великой Октябрьской социалистической революции» переименовать в «День согласия и примирения».
Второй российский президент был более радикален. В сентябре 2004 Межрелигиозный совет России, созданный в 1998 и объединяющий духовных лидеров и представителей четырех традиционных конфессий России – православия, ислама, иудаизма и буддизма, – озвучил идею вернуть дореволюционный ритуал празднования на государственном уровне Дня Казанской иконы Божьей матери и назвать его «Днем народного единства».

7 ноября - елицынский День согласия и примирения и выходной – с 2005 года стал обычным рабочим днем, а в календарь российских государственных праздников через 87 лет был возвращен ритуал государственного чествования иконы Казанской Божьей Матери по новому стилю, и 4 ноября стало старым-новым праздником и официальным выходным. 

Тем самым власти директивно и окончательно решили больше не делить страну на «красных» и белых». При этом внятная юридическая и политическая оценка большевистского режима по-прежнему не была проведена и зафиксирована.

***

Новый ритуал кроме исторических ляпов закрепил ведущую роль РПЦ в исторической политике нашего светского государства и дал повод для легализации и стихийного роста националистических и фашистских настроений и преступлений на почве национальной и расовой ненависти по всей стране. В первый же год празднования этого дня в центре Москвы, Петербурга и в других городах прошли многотысячные «русские марши». В 2006 году некоторые публицисты окрестили «русский марш» - «людским фаршем», а власти вели безуспешную борьбу с его организаторами - поднявшими голову националистами, которые активно стремились к политическому представительству.

Следующие три года усилия кремлевских идеологов и бюджеты спецслужб ушли на вытеснение националистов из мейнстрима: партию «Родина» поглотила спешно склеенная «Справедливая Россия», все остальные лидеры правых радикалов были выдавлены в маргиналы, а их движения запрещены.

О польских интервентах в Москве в 1612 году никто всерьез не вспоминал. Сам праздник укоренился в Нижнем Новгороде (центре народного ополчения в 1612 году). Вышли несколько изданий сборника великих русских историков-классиков с отрывками из их текстов о Смутном времени [7]. В 2007 году выпустили фэнтези «1612: Хроники смутного времени» - спродюссированный Н.Михалковым приключенческий фильм режиссера Владимира Хотиненко, и показывают его по центральном телевидению раз в год 4 ноября. Один из героев фильма – скачущий по лесам и полям языческий единорог. Никаких исторических соответствий в нем не прослеживается: главный герой (подразумевается Лжедмитрий I) называет себя «гишпанцем», прототипом Марины Мнишек назначена несчастная Ксения Годунова. Мотив изгнания из Москвы «коварных ляхов» при всем том сохранен.

***

Россияне постепенно привыкают к новому празднику. Ежегодные социологические замеры отношения к нему проводит Левада-Центр (здесь можно посмотреть на их динамику за пять лет – 2005-2010).  В 2010 «лишь 36% россиянин сумело правильно указать название праздника 4 ноября – «День народного единства». Но по сравнению с 2005 годом верно ответивших стало уже больше в 4 раза» - отмечает пресс-служба Левада-Центра. Лишь 2% россиян, участвовавших в опросах, (т.е. меньше статистической погрешности) считают, что 4 ноября они отмечают «день освобождения от польско-литовских интервентов». 

При этом власти заметно продвинулись в стирании из памяти большевистских ритуалов и знаков. Прошло шесть лет с отмены "красного дня календаря", и это выражение у моей десятилетней дочери ничего, кроме недоумения и смеха не вызывает. А треть выпускников школ сегодня не смогут твердо ответить на вопрос, что случилось в Петрограде 25 октября (7 ноября) 1917 года, кто такие "большевики", как звали их вождей или что значит аббревиатура ВКП(б)? (Не случайно еще в 2006 году свою колонку, посвященную "русскому маршу", Максим Соколов назвал "Эпитафия седьмому ноября".)

Можно ли в этом контексте говорить о каком-то страхе или ожидании польской угрозы в современной России? Выражение «польская угроза» мелькает в российских электронных СМИ в публикациях про возможное открытие большого польского продуктового гипермаркета на границе с Калининградской областью  («Польская колбаса как угроза безопасности Калининграда…», март 2011). В 2007 году мы «боялись», что польские фермеры нас не пустят в ВТО . Еще  раньше писали о «польской угрозе и белорусском узле». Но не о событиях Смутного времени и 17 веке.

Татьяна Косинова специально для "Tygodnik Powszechny" 

Фотографии "русского марша" 2011 в Петербурге (Сергей Чернов) 

Примечания:

[1] Копосов Н. Память строгого режима: История и политика в России. – М.: «Новое литературное обозрение, 2011. С. 19.

[2] Указ. соч. Там же.

[3] Указ. соч. С. 20.

[4] История: Программы по истории России для общеобразовательных учреждений: 6-9 классов /Под общ. ред. А.А. Данилова. — М.: Просвещение, 2008. С.4.

[5] Указ. соч. С. 11.

[6] Цитируется по: Владислав Назаров. Что буду праздновать в России 4 ноября 2005 года?// «Отечественные записки», 2004, № 5(19).

[7] Великие российские историки о Смутном времени. М.: 2007; М.: 2008.; С.Ф.Платонов. Очерки по истории смутного времени. М.: Аст, 2009.

См. также на Когита!ру:

Польша - Россия: Неподконтрольная беседа