От редакции: Одной из главных ковостей 9 марта 2013 стала информация о получении малочисленными коренными народами 240 млн рублей на развитие в 2013 году

Хорошо проснуться на теплой печке под легким лоскутным одеялом, услышать непонятную, но уютно-напевную речь на хозяйской половине дома и шелест близкого леса, по вкусному запаху догадаться, что к завтраку испечены калитки – ржаные ватрушки с толченой картошкой, и вдруг почувствовать, что за три неторопливых дня отдохнул больше, чем за «курортный» отпуск. Практика экологического туризма: для горожан это возможность погрузиться в прошлое (которое всего-то в пяти часах езды автобусом от станции метро), для древнего народа вепсов – один из немногих реальных способов продлить жизнь малых деревень, сохранить свою культуру.

Исчезающая натура

Даже те, кто о вепсах не слышал, знают имя преподобного Александра Свирского. Один из наиболее почитаемых русских святых родом отсюда, с берегов быстрой Ояти. «Чудь», «весь», «кайваны», «чухари», «карелы-озадчане» - еще неполный список имен, которыми одаривали летописцы, а потом исследователи эту северную народность, живущую в Ленинградской и Вологодской областях и Карелии. Название «вепсы» закрепилось после переписи 1926 года. Как и для многих малых народов, тогда здесь наступило десятилетие национального возрождения: появилась письменность, книги, школы на родном языке. Язык этот, называемый «северным санскритом», считается едва ли не древнейшим в финно-угорской группе.

1937 год был трагичен и для вепсов: ликвидирована и письменность, и учебная литература, сельские советы утратили статус национальных, появившаяся интеллигенция подверглась репрессиям. Второй удар был нанесен в 1970-е «программой ликвидации неперспективных деревень». Даже в многолюдном селе Корвала, что на берегу красивейшего Мурм-озера, осталось всего несколько человек. Название народа власти также попытались стереть: при переписях 1970 и 1979 года, при выдаче или обмене паспортов вепсов записывали русскими, объясняя, что национальности «вепс» нет в официальном списке. По воспоминаниям местных жителей, именно тогда часть молодежи стала скрывать свое происхождение, стыдиться его. Выросло поколение, почти не знающее языка и обычаев отцов. Казалось, вепсская культура исчезает безвозвратно.

Но в современных российских реалиях поднялась новая волна интереса к жизни предков. Нынешние дети вспомнили о корнях. Учат родной язык в школьных кружках,

в экспедиционное время помогают этнографам собирать старинную утварь, ставят спектакли по фольклорным сюжетам. Есть семьи, где бабушки и внуки говорят между собой по-вепсски, а мамы и папы едва их понимают. Дети с гордостью называют себя вепсами, очень любят свою малую родину, только вот почти всегда после школы уезжают в город. И в самой крупной в здешнем краю, современной школе-интернате в Винницах, и в маленькой девятилетке деревни Ярославичи старшеклассники с сожалением говорят об одном: видно, придется уехать. Была бы перспективная работа, другое дело. Тут спокойно, свой, добрый уклад. И об этом укладе рассказывают

Три платка для жениха

Старших вепсы всегда глубоко почитали. Поддержать одиноких стариков помогал обычай «милости втайне»: ранним утром под окном избы оставляли хлеб, калитки, молоко. Тот обычай жив и поныне - в тех немногих деревнях, где молодые еще остались.

Ели из общей посуды, обязательно молча. Смеяться во время еды нельзя было. Веселье – для праздников, когда пили особым образом сваренное пиво – олуд. Но в меру, не так, как сейчас.

Танцевать любили, особенно кадриль. У каждой деревни она была своя, «фирменная», с характерными фигурами, коленцами.

Одевались почти как русские в соседних деревнях, но тоже со своими «нюансами». Например, на свадьбе на плечах жениха были повязаны сразу три платка. Первый он получал от невесты, если она принимала его предложение, второй – при официальном сватовстве, а третий – в день свадьбы.

Были православными, хотя и не без языческих «пережитков». Все в окружающей природе вепсы наделяли глубоким смыслом, особенно лес и чистую воду (по преданиям, некоторые здешние целебные источники не только лечили болезни, но и пробуждали спящую совесть). Оберегали и одухотворяли заветные места. К одному из таких мест, не без колебаний, хозяева взялись нас проводить.

К заветному «пестору»

От деревни Чурручей тропа петляет по лесистым холмам. Тишина кругом, слышны только шелест листьев и птичье пенье. Полчаса ходу – и внезапно среди зарослей открывается почти отвесная красно-рыжая скала. В полукруглой глубокой нише смутно угадываются очертания человеческого лица. Это «пестор», священная для вепсов пещера. Впервые ее обнаружили в 1912 году, когда рубили лес и сплавляли по ручью к Ояти. Молодой сплавщик внезапно увидел в нише рельефный образ Христа. Рассказал об увиденном, и к пещере потянулись люди, принося свои молитвы и заветы. Завет, по вепсским понятиям, - это особый дар, обычно расшитое узорами полотенце. Когда исполнится то, о чем просили в молитве, обязательно нужно посетить место завета снова. Тропа к пещере узкая, но хоженая. На деревянной полочке – иконы, рядом расчищено местечко под «современные заветы». Вышитых полотенец сейчас уже не несут, оставляют конфеты, колечки, детские игрушки. За столетие осыпался песчаник, образ утратил четкость. Но люди идут и идут к нему, даже из дальних окрестностей, куда долетает

молва о целительной силе пещеры, спрятавшейся в глубине леса.

Чур, заповедано!

Леса здесь первозданные, мощные. И светлые боры с корабельными соснами, и березовые рощи, но больше всего дремучих ельников. Настоящий, такой редкий в Северо-Западном регионе, массив нетронутой тайги. Неудивителен был пристальный интерес к нему лесозаготовителей. Удивительно другое: в начале семидесятых молодой сотрудник Ленинградского НИИ лесного хозяйства Станислав Дыренков (впоследствии известный ученый), сумел предотвратить рубки, доказать властям необходимость создания в этих местах резервата – особо охраняемого заповедного участка. Трудно даже представить, чего ему это стоило. Заказник «Вепсский лес» был тогда совсем небольшим, всего 923 гектара, но ценным полигоном для ботанических и экологических исследований. В конце девяностых правительство Ленинградской области решилось на следующий шаг – организацию природного парка «Вепсский лес». Ныне площадь парка 190 тысяч гектаров, в его составе семь резерватов. Помимо лесов, охране и изучению подлежат чистейшие озера (воду можно пить, просто зачерпнув рукой с лодки), порожистые реки и ручьи, мощные минеральные источники, каньоны, по склонам которых встречаются обнажения известняка с окаменевшими остатками ископаемых животных, стоянки древнего человека эпохи неолита – работы хватает специалистам разного профиля.

Летом в парке все чаще появляются дети, местные и городские. В каникулы на его территории открываются эколого-этнографические лагеря, где юные следопыты могут выбрать себе дело по вкусу: изучать деревья и травы, зверей и птиц или же обычаи предков. Сотрудники парка, а также преподаватели и студенты петербургских институтов, ведут полевые занятия, потихоньку присматривая себе смену.

Еще одна сторона жизни «Вепсского леса» - экологический туризм. Экскурсоводы и проводники сопровождают путешественников на маршрутах, познавательных или просто предназначенных для отдыха. Зимой это катанье в санях, на снегоходах, лыжах, летом – походы за грибами, которых мыслимо-немыслимо, и за ягодами. Земляника с малиной всем знакомы, меньше известна янтарная морошка, обитатель верховых болот. Моченая ягода хранится всю зиму, считается одним из самых лакомых вепсских блюд. Пушкин любил вкус моченой морошки - легкий, прохладный, нежно-пряный, потому перед смертью попросил жену принести ее…

В гости, на морошку

С недавних пор в парке появились гостевые дома. Местные жители предоставляют половину своего жилища путешественникам. Готовят для них обеды по традиционным рецептам. Топят баньку на берегу озера. Сергей Князев, директор парка, рассказал, что идею пришлось долго продвигать, поначалу местные отнекивались. Мол, негоже принимать гостей за деньги. Пришлось уговаривать, объяснять, какие хлопоты разделить придется: и ремонт нужен, и посуда новая, и уборки много. Наконец, одна храбрая бабушка рискнула. Тихий дом ее снова ожил, постояльцы, побывав однажды, возвращались снова, да и приработок был совсем не лишним. Пример оказался заразительным, сегодня на территории парка сорок гостевых домов для горожан, стосковавшихся по жизни на природе. Кое-кто даже берет уроки берестяного плетения и ткачества. Сотрудники парка координируют расселение, считают сельский туризм самым удачным способом поддержать жизнь в здешних деревнях. Если он и дальше будет развиваться, то и молодежь перестанет убегать в города - новые рабочие места появятся.

А некоторые горожане уже приезжают сюда насовсем. Александр Финченко был сотрудником Кунсткамеры, из года в год привозил студентов, филологов и историков,

на практику. И все больше привязывался к этим местам. В конце концов, купил полуразрушенную избу в деревне Ладва и остался жить. На паях с другом выстроил целую усадьбу в вепсском стиле, открыл музей «Вепсская изба», где собрано несколько тысяч экспонатов. Заходишь – у печки дрова, люлька покачивается, стол накрыт. Полное впечатление, что дом живой, хозяева ненадолго ушли к соседям. Говорят, местные жители ему попеняли, что усадьбу отстроил, музей открыл, а о том, что деревня без часовни, давно сгоревшей, живет много лет, не подумал. Через полгода освящали новую часовню.

Цыган из сказки – мой сосед

Вечером зашел разговор о вепсских сказках. Для примера рассказали нам одну из самых любимых… Повадился в деревню свирепый семиголовый змей. Всех жителей пожрал, один лишь старик остался. Узнал о том цыган из соседней деревни, решил старику помочь. Вызвал змея на поединок: кто громче свистнет, тот и сильнее. Свистнул змей в семь глоток так, что цыган чуть не оглох. Ну, говорит, теперь моя очередь, только глаза я тебе завяжу, а то от моего свиста на лоб вылезут. Завязал змею глаза, да дубиной по лбу и осадил. Так вот и спас старика….

Многие вепсские сказки похожи на русские. И герои те же: два умных сына и один «глупый», дочка-разумница, Баба-Яга... Но есть и характерный персонаж - Цыган. Его появление в фольклорных сюжетах объяснить несложно. Вепсы – народ гостеприимный, дружелюбный, любознательный, но в абсолютном большинстве оседлый. Живут себе размеренно по берегам озер и краям болот, новостям всегда рады. А новости как раз и приносят цыгане, много побродившие по свету, много повидавшие, способные и мудрый совет дать, а порой и обхитрить. Это в сказке. А в реальности - вероятно, именно доброе отношение вепсов вместе с удивительной красотой здешних мест приводило к тому, что некоторые цыганские семьи становились оседлыми. Конечно, бывали между соседями споры и ссоры. Но до драк «стенка на стенку» никогда не доходило.

 Минувшим летом проводился в Винницах традиционный фольклорный праздник «Древо жизни». Каждая окрестная деревня представляла своего Вепсского петуха. Ни к уголовной символике, ни к пожарам эти петухи отношения не имеют. Для оятских вепсов петух – символ радости, плодородия, жизни. Состязались в силе, ловкости, в плясках и смекалке, невзирая на возраст: старшему участнику было 65 лет, младшему – 10. Победил 19-летний Алексей Кучин из деревни Важино. Цыган по национальности. Такой вот урок толерантности из северной глубинки.

Икс! Какс! Кумманель!

На праздниках большим успехом пользуются народные игры – те, что долгие годы были в забвении и лишь недавно стали возвращаться в жизнь нынешних детей. Вот одна из них, довольно азартная - «Вепсский счет».

Дети встают в круг. Жребием или считалкой определяют, кто «водит». Тот выходит в середину круга, выбирает и подзывает к себе второго игрока. Двое становятся спинами друг к другу и одновременно начинают считать: «Раз! Два! Три!» («Икс! Какс! Кумманель!») По счету «три» оба поворачивают голову. Если головы повернуты в одну сторону, это считается маленькой победой пары, и счет повторяется, на этот раз уже до четырех, затем до пяти и так далее. Ошибкой считается поворот в разные стороны. Тогда первый игрок покидает круг, а второй выбирает нового напарника. Вариант: при ошибке оба покидают круг, и выходит новая пара. Побеждает та пара, которая продержалась в кругу дольше всех.

 С наступлением темноты деревня затихла, по гостям ходить в это время уже не положено. Малыш за печкой все возился, покряхтывал, не засыпал, и бабушка, укачивая его, тихонько пела и пела колыбельные. Одни были по строю похожи на финские, другие – на русские, даже «баю-баюшки-баю» вплеталось в вепсскую речь. Наконец умолк и младенец. Какое будущее его ждет?

Природный парк «Вепсский лес»

Тел./факс (81367) 73969 e-mail: vepsles@lens.spb.ru сайт http://vepsles.spb.ru/

Станислав ДЫРЕНКОВ

Вепсский край! К твоей столице

Путь от Лижмы недалек.

Здесь с дороги нам не сбиться:

Нет других дорог.

Вверх и вниз сновать борами

Начинаем по холмам.

Впереди – глухая рамень,

Все известно нам.

Пес мой машет весело

Огненным «пером»:

Все знакомое из песен нам

Чувствует нутром.

За сырым широким логом,

Где уж снег нетающий,

Надо топать по пожогам,

Ныне зарастающим.

Вот над озером широко –

Корвала вдали,

И насколько хватит око –

Синий лес. Пришли!

…Что-то подкатит к горлу,

Что-то забродит в крови:

Господи! Нас и Корвалу

Благослови!

1974 год

Первая публикация теста Марии Рузиной о Вепском лесе: Новый меценат, 2006, №9.