Это действительно было самое начало: здесь только-только приступили к знакомству с ранее практически неизвестным в России польским публицистом, журналистом, политологом и футурологом, легендарным «связным из Варшавы», участником Варшавского восстания, курьером и эмиссаром подпольной Армии Крайовой и лондонского Польского правительства в изгнании, основателем польской редакции радио «Свободная Европа».

Семинар был приурочен к 100-летию Яна Новака-Езёраньского и 10-летию его кончины. Его организовали НИЦ «Мемориал», Издательский дом «Когита» и Польский институт в Санкт-Петербурге.

Ведущая вечера Татьяна Косинова, главный редактор «Когита!ру», кратко рассказала о биографии Яна Новака-Езёраньского и о значении его наследия не только для понимания общественно-политических процессов, происходивших и происходящих в настоящее время в Польше, но и во всей Восточной Европе. В ближайшее время его биография, мемуары и эссе впервые будут представлены на русском языке – готовится к изданию перевод его избранных статей и заметок из книги «Rzeczpospolita atlantycka». В декабре 2014 года Издательский дом "Когита" выпустил ограниченным тиражом небольшой препринт сборника на русском языке под названием "О пользе общественной дипломатии" – с этими работами Яна Новака-Езёраньского можно было ознакомиться непосредственно на семинаре.

Директор Польского института в Санкт-Петербурге Наталия Брыжко-Запур отметила, что в последние полгода у неё возникло «предположение, граничащее с уверенностью» о том, что современные российские мыслители, политологи, эксперты (вне зависимости от того, выражают они официальную, или оппозиционную точку зрения), не имеют реального представления о современной Польше и её истории за последние 25 лет. В особенности, если речь заходит о сфере региональной и международной.

«Возможно, в этом есть и наша вина», - подчеркнула директор Польского института в Санкт-Петербурге. По ее словам, пока не существует изданий Яна Новака-Езёраньского на русском языке, а ведь он – один из тех мыслителей, которые вырабатывали концептуальную основу современной Польши. «В связи с этим россияне нас просто не понимают, - считает Наталия Брыжко-Запур. – И поэтому мы решили представить эту книгу, невзирая на возможную негативную реакцию на неё». Известно, что Новак-Езёраньский критиковал политиков, не взирая на авторитеты - как своих, польских, так и других, он был строг и не лицеприятен.

Председатель правления Коллегиума Восточной Европы им. Яна Новака-Езёраньского Ян Анджей Домбровски специально приехал в Петербург из Вроцлава для того, чтобы сделать доклад о значении наследия Яна Новака-Езёраньского для Польши и для польско-российских отношений. «Для нас это очень важная встреча – именно в России и именно в Санкт-Петербурге», - отметил Домбровски. Он также рассказал, что практически накануне, 19 января 2015 года, в Музее Варшавского восстания состоялось важное юбилейное мероприятие, посвящённое 100-летию Яна Новака-Езёраньского, в котором приняли участие многие польские политики, включая президента Польши Бронислава Коморовского. Проходили подобные мероприятия и во Вроцлаве, и в других польских городах.

«Практически вся жизнь Яна Новака-Езёраньского была связана с Россией, хотя он никогда в России не бывал, только в Украине и Беларуси, - рассказал Анджей Домбровски. – Самая близкая точка к Петербургу, где он бывал – это Хельсинки. Хотя он был вынужден тогда сократить время своего визита и уехать раньше, чем планировалось из-за реальной опасности похищения».

«Ян Новак-Езёраньски родился в 1914 году в Берлине и умер в 2005 году в Варшаве, поэтому мы говорим, что он был свидетелем истории: родился, когда началась Первая мировая война, умер 10 лет назад, увидев свободную Польшу и начало свободной объединенной Европы», - отметил Ян Анджей Домбровски. Докладчик также рассказал, как Новак-Езёраньски прибыл в Варшаву накануне восстания с миссией Польского правительства в изгнании. Он выступал против восстания: задолго до Ялтинской конференции было понятно, что помощи от Запада не будет, и  руководство восстания он поставил об этом в известность. Тем не менее, поскольку подготовка восстания входила в последнюю фазу, было принято решение начать восстание, невзирая на неблагоприятные новости – поскольку остановить его было, по всей видимости, уже невозможно.

В результате Ян Новак-Езёраньски и сам принял активное участие в восстании, воевал в течение всех его 63 дней, а по его окончании покинул Варшаву вместе со своей женой, на которой женился непосредственно во время восстания. Хотя выход пленных солдат Армии Крайовой контролировался гитлеровцами, ему удалось бежать в Лондон. Там он остался после войны и работал на радио BBC, затем переехал в Мюнхен, где возглавил радио «Свободная Европа».

В середине 1970-х годов Ян Новак-Езёраньски перебрался в США, в Вашингтон, полагая, что если он что-то сможет сделать для Польши и Восточной Европы, то именно там. В ту пору Збигнев Бжезинский был советником президента США, и они стали близкими друзьями. Став членом Совета национальной безопасности США (National Security Council – консультативный орган при президенте) и членом Конгресса американских поляков, Ян Новак-Езёраньски вел активную деятельность не только в пользу Польши, но также Литвы, Латвии, Эстонии. В частности, он поддерживал их вступление в НАТО и обосновывал эту необходимость.

«Его тексты очень актуальны до сих пор. Так, как пишет Новак-Езёраньски, пишут эксперты в США, но не в Европе. Кроме того, у него – пророческое видение, в том числе того, какой могла бы быть Россия, может ли она стать свободной и демократической. Но главное – он пишет, что миру она необходима, что игнорировать её нельзя, - говорит Ян Анджей Домбровски. – Когда книга будет издана в России, это будет очень важно и для России, и для Польши. И я думаю, что если бы Новак-Езёраньски узнал, что его тексты можно читать по-русски, он был бы счастлив».

Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге (ЕУСПб) Дмитрий Травин рассказал о своем первом знакомстве с наследием Яна Новака-Езёраньского. «Пани Наталия совершенно правильно сказала, что мы в России не всегда понимаем то, что происходит в Польше. И я понял, что меня удивило в текстах Яна Новака-Езёраньского. Это принципиально иной подход к истории своей страны, в сравнении с российским походом. К примеру, он пишет, что основа раздела Польши была заложена ещё в 1704 году. Именно тогда были заложены основы зависимости Польши от петровской России. Депутатов Сейма, имевших право liberum veto, тогда напрямую подкупали. И в результате именно своеобразная модель польской демократии, с которой страна подошла в XVIII веку, привела к тому, что к моменту раздела Польша ослабла настолько, что 600-тысячной армии противника могда противопоставить только 18-тысячную армию. Ян Новак-Езёраньски при этом пишет, что пасть может и великий народ, но пропасть – только никчёмный. Более того, он делает вывод, что Польша была тогда «никчёмной». И только осознание этого факта помогло народу мобилизоваться и создать действительно великую Польшу».

Дмитрий Травин констатировал, что в России подход к собственной истории принципиально иной. С одной стороны – постоянно подчеркивается величие России, с другой – широко распространена уверенность в никчемности народа. Дескать, он «рабский» и ничего хорошего от него ждать не приходится при любых поворотах истории. А Новак-Езёраньски совершенно беспристрастно рассматривает условия, при которых польский народ стал «никчёмным». Кроме того, он подходит дифференцированно  и к демократии – одна модель демократии разрушила Польшу, другая – способствовала её возрождению. Таким образом, Дмитрий Травин делает вывод, что основываясь на методологии Яна Новака-Езёраньского, можно написать «научную историю России», и даже выяснить, на чём был основан политический прорыв страны в конце 1980-х – 1990-х и её деградация в «поздний путинский период».

Историк Александр Скобов, бывший советский политзаключённый, сделал доклад на тему «Польские влияния: вчера и сегодня». В частности, он рассказал о том, что на становление его мировоззрения как свободно мыслящего человека оказала влияние именно Польша. Так вышло, что его мать была подругой жены высокопоставленного чиновника социалистической Польши, и по её приглашению они смогли съездить на в 1974 году месяц во Вроцлав. Александр учился тогда в 9-м классе. «Этого было достаточно, чтобы увидеть, что хотя Польша и подконтрольна Советскому Союзу, жить там гораздо свободнее. К примеру, в киосках свободно продавалась западная пресса. В СССР можно было купить разве что издания зарубежных коммунистических партий», - вспоминает он.

Рассказав о значении радио «Свобода – Свободная Европа» для советских граждан (в первую очередь «инакомыслящих»), Александр Скобов отметил, что польская «Солидарность» нравилась тогда практически всем без исключения диссидентам: «Поскольку было очевидно, что это всенародное массовое движение трудящихся, каждый находил в ней то, что ему было ближе. Мне, как марксисту, всегда были интересны проекты «третьего пути», свободных профсоюзов, народных предприятий. Польша опровергала советские мифы, например – что рабочий класс всегда выступает за советскую модель государства, а западный путь выбирают только капиталисты и гнилая интеллигенция».

Сопредседатель Санкт-Петербургского общества «Мемориал» Александр Даниэль провёл сравнительный анализ советской (российской) и польской эмиграции. По его мнению, очевидное отличие между ними – генеалогическое. Если польская эмиграция была относительно однородной (послевоенная эмиграция - это, как правило, деятели довоенной Польши и участники антифашистского сопротивления), то российская-советская эмиграция чётко делится на три волны. Первая – это эмигранты 1917 года и уехавшие после гражданской войны. Их всех ошибочно называют «белоэмигрантами», хотя это не совсем правильно (действительно, Керенский не был участником белого движения). Вторая – это советские граждане, выброшенные из страны катаклизмом Второй мировой войны, в западной терминологии DP – перемещённые лица (большинство из них не были пособниками гитлеризма, а просто бежали от коммунистических властей, получив такую возможность). И третья волна – это эмиграция 1970-х годов, когда появилась возможность легально покинуть СССР.

Несмотря на наличие общих проектов (например, различных эмигрантских журналов), единой русской и даже советской эмиграции не сформировалось. Польская же эмиграция, несмотря на острые идеологические дискуссии, была единой. И единство это обеспечивалось не столько общим происхождением, но тем, что польская эмиграция никогда не была отделена от польской общественной мысли. Даже в первые послевоенные годы, когда и в социалистической Польше существовал «железный занавес». Безусловно, одним из важных факторов связи с родиной для польской эмиграции была католическая церковь, открытая миру, в отличие от православной, замкнутой внутри России и отделённой даже от Зарубежной русской православной церкви.

Самым же главным фактором, сплотившим польскую эмиграцию, Александр Даниэль считает наличие общего крупного проекта, в который верили все поляки. Этот проект – независимая и демократическая Польша. Именно благодаря этому, считает докладчик, поляки не ощущали себя переселившимися в другой мир (чуть ли не «на тот свет», как полагали русские). Поляки были уверены, что их эмиграция – временная, так в результате и произошло. Были у них, в отличие от русских и интеллектуальные авторитеты – такие, как Чеслав Милош, Ежи Гедройц, Ян Новак-Езёраньски. «Единственный проект, который когда-то удалось удачно осуществить русским эмигрантам – большевистский», - грустно пошутил докладчик (полный текст доклада А.Ю.Даниэля опубликован здесь - ред.).

В ходе последовавшей дискуссии, интересный комментарий дал Владислав Шинкунас, координатор сетевой конфедерации «Мегарегион»: «Если Новак-Езёраньски сделал всё, чтобы Польша стала европейским государством, то Россия государством так и не стала. СССР был создан в результате военного переворота, преемником этого переворота оказалась и новая Россия. Поэтому обсуждаемые сегодня вопросы о том, кто прав – Путин, оппозиция, эмигранты, диссиденты – это буря в стакане воды. Во всяком случае до тех пор, пока не будет произведена политическая реформа с признанием незаконности того переворота». На этой оптимистичной ноте семинар и завершился.

Ранее на Когита!ру: Курьер новой Польши (анонс семинара)

Полная видеозапись семинара в блоге НИЦ "Мемориал" на YouTube

Текст Виктора Николаева, фотографии Надежды Киселёвой