25 лет назад я мало знал о событиях в Польше, поскольку в 1989 году события в СССР развивались столь интенсивно, что привлекали максимум внимания.

По-настоящему я стал интересоваться Польшей в 1990 году, когда там прошли экономические реформы. Для меня они были важны, как для экономиста, а кроме того в этот момент у нас был дан старт рыночным реформам и даже появилась программа "500 дней", которая, бесспорно, учитывала польский опыт. В частности, среди ее авторов были люди, ездившие в Польшу специально изучать ход экономических процессов. Больше всего я узнал о Польше от своего друга Бориса Львина, который тогда, как экономист был, пожалуй, одним из наиболее осведомленных и профессионально подготовленных на этот счет людей. По-настоящему я взялся за изучение польского опыта через десять лет, чтобы понять, почему там реформы прошли лучше, чем у нас. Это изучение стало основой для большой главы в моей книге "Европейская модернизация".

Позднее, я очень наделся на то, что в нашей стране удастся в полной мере применить польский экономический опыт. Политика тогда меня интересовала меньше, как, честно говоря, и большинство советских людей, страдавших от развала экономики нашей страны. Возможности демократизации казались более радужными, чем возможности экономических реформ. Сегодня можно признать, что такого рода взгляды были ошибочными. Экономические преобразования, в конечном счете, осуществились, хотя и не оптимальным образом, тогда как процесс политической трансформации оказался для России слишком сложным. Дело в том, что рыночной экономики наше общество хотело, поскольку лишь так можно было наполнить прилавки магазинов, а к демократизации подавляющее большинство оказалось равнодушно. И по сей день общество не понимает, зачем нужна демократия и почему европейские ценности так важны для развития.

"Круглый стол" оказался возможен в Польше потому, что режим Войцеха Ярузельского нуждался в проведении экономических преобразований. Без них стабилизировать положение дел было невозможно. Но реформы торпедировались обществом, поскольку оно не доверяло режиму. Соответственно, Ярузельский нуждался в переговорах с оппозицией. Он должен был получить от нее согласие на конструктивные преобразования. Оппозиция же предложила более жесткие условия - трансформацию самого режима. По всей видимости, Ярузельский согласился на это предложение, переоценив прочность созданной им системы. Когда выяснилось, что трансформация заходит слишком далеко, остановить перемены было уже невозможно. Из этого уже ясно, что в России сейчас такого рода процессы невозможны, поскольку нет глубокого экономического кризиса, который бы чувствовало на своей шкуре население. Соответственно, Путин не собирается делать никаких серьезных реформ и не нуждается в поддержке оппозиции. Однако даже если он через год-другой в ней будет нуждаться, "Круглый стол" вряд ли получится. Российская оппозиция не структурирована так, как была структурирована польская. Там было ясно, кто лидер, кто может заключать соглашения с властью и отвечать за свое слово. У нас же есть множество маловлиятельных групп, не способных объединиться и совместно выступить против власти. Соответственно, с ними нет смысла вести переговоры, а если даже такие переговоры пройдут, у власти не будет уверенности, что партнеры способны влиять на широкое народное мнение.

Почему Польша и Россия выбрали разные пути развития? Первым шагом к польскому успеху был, естественно, "Круглый стол". Но по большому счету для Польши, как и для других стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) много значило стремление вернуться в Европейский дом. У России нет представления о том, что мы - часть Европы и, соответственно, мы вместо того, чтобы идти на демократизацию, стремимся противопоставить европейским ценностям свои собственные. А это усиливает и без того острый конфликт.

В Центральной и Восточной Европе было понимание жесткой альтернативы: либо мы - Европа, и тогда надо делать даже не очень нравящиеся нам вещи ради вхождения в Евросоюз, либо мы не Европа, и тогда мы останемся в той или иной зависимости от восточного соседа, который не слишком преуспел даже в элементарной политике макроэкономической стабилизации.

И, наконец, самое главное: с того момента, как Россия получила возможность поддерживать сравнительно высокий уровень жизни за счет цен на нефть, а не за счет сотрудничества с Европой, значение европейских ценностей стало у нас совсем невелико. Появился даже питаемый невежеством скепсис в отношении европейской демократии.

***

Напоминаем, 31 октября 2014 заканчивается приём работ на конкурс, посвящённый 25-летию демократических перемен в Польше. Участвовать в нём могут люди разного возраста и профессий. Формы участия - тоже самые разнообразные - от графических работ, до эссе, статьи, мемуаров и т.д.

Конкурс объявлен 4 июня 2014. Его проводит Польский институт в Санкт-Петербурге.

Подробнее о конкурсе на Когита!ру и на сайте Польского института в Петербурге 

Работы принимаются по адресу: konkurs.25lat@gmail.com