Встреча состоялась благодаря Польскому институту в Петербурге. Кристина Пиотровска приехала в наш город вместе со своим мужем, Гжегожем Гауденом, директором Польского института книги.

Улица Пружна в Варшаве – одна из немногих уцелевших довоенных улиц в центре города. Процветающий торговый квартал в годы Второй Мировой войны и нацистской оккупации Польши стал частью Варшавского гетто.

Кристина Пиотровска, родившаяся в 1949 году в Забже и получившая художественной образование в Академии Искусств в Кракове, Государственной Высшей Художественной школе в Познани, продолжила учиться в Мальмё (Швеция) и долгое время жила в этой скандинавской стране. Вернулась после 20 лет эмиграции в Польшу. Кристина знала, что ее мама – еврейка, что погибла вся семья, мама выжила – она была в России во время войны.

«Я ходила по улицам бывшего гетто и представляла себе, что здесь шли мои погибшие предки», –  говорит Кристина. – Я хотела что-то сделать в память моей семьи в Варшаве».

Первой художественной акцией памяти в полуразрушенном доме стала такая: на пол пустого магазина был насыпан пух, много пуха. И его выдувало ветром. И пух разносило по улицам, точно так же как в свое время пушинки и перышки из распоротых нацистами перин и подушек еврейских домов нёс ветер по улицам гетто. Это не требовало слов и объяснений, это действовало на уровне генетической памяти. «Я видела, как люди плачут на улицах бывшего гетто», – вспоминала Кристина.

В проекте участвовало четырнадцать современных художников из Польши и Израиля. Языком современного искусства они говорили об истории трагедии, общей польско-еврейской памяти, проблеме нетерпимости и антисемитизма. Языком современного искусства они высказали свое отношение к этим зданиям, этим местам, где некогда была «а идише Варше». «Варшава, была ты полна евреями, как в Судный день синагога», – как писал великий еврейский поэт Ицхак Каценельсон.

Художница Кася Краковяк в старом доме положила на пол надувные матрацы, а сверху – плиты. Ступающий на плиту человек ощущал неустойчивость, чувствовал, что «земля уходит из под ног», что привычный мир может быть разрушен. Еще один проект той же художницы потребовал договоренности с телефонными операторами. Смысл проекта заключается в том, что современный  человек, пересекающий границы гетто, вдруг начинает получать на телефон СМС и понимает, что «большой брат следит за тобой». СМС могут быть совсем нерадостные, а довольно жесткие, императивные. Например: «Перейдите на другую сторону улицы!». И человек чувствует, каково это «быть под колпаком», знать, что тебе могут дать команду только потому, что ты здесь – в гетто. И ощущение невидимой стены, отделяющей тебя от остального мира, «нормального» мира, неминуемо возникает. «Я иду по границе жизни и смерти», –говорит сама Кристина.

Вот лестница. Старая винтовая лестница. В пролет свешиваются связанные между собой женские платья.  Как простыни связываешь, когда бежать готовишься. Но не убежишь. Платья так и висят, напоминая о тех, кто сбегал или поднимался, стуча каблуками, по этим ступеням лестницы в навсегда покинутом доме.

Современное искусство говорит языком символов, ассоциаций и провокаций. Одна художница написала Кристине: «Я не знакома ни с одним евреем». «Делайте проект», – отвечает Кристина. Проект этой художницы стал таким: рассказы разных людей о восприятии евреев можно услышать, прижав к уху подушку.

Кристина, работавшая в проекте как куратор, сказала, что главным принципом отбора работ был такой: «Никакой поверхностности и сентиментальности».

Проблема антисемитизма в Польше – саднящая рана. Недаром был запрещен в ряде польских городов к показу фильм о Едвабне»  и погроме в еврейском местечке, совершенном не фашистами, а поляками. В 2001 году президент Польши Александр Квасьневский официально принёс извинение еврейскому народу за это преступление.

Кристину в музее Ахматовой спросили о том, как проходил проект в Варшаве, не понадобилось ли охраны, как реагировали люди? Кристина сказала, что охраны было не нужно, а вот эпизод один запомнился: пришла она в соседний магазин за гвоздями для выставки, а продавец – пожилой мужчина –ей бубнит что-то типа «жаль, что Гитлер не навел с вот этим всем порядок». Выскочила из магазина без гвоздей. Наутро сын того мужика прибежал на выставку извиняться. В старый дом на улицу Пружну…

Когда-то на пружной жил богатый купец Залман Ножик, который вместе с женой неподалеку возвел синаногу на шестьсот человек. Завещая синагогу общине вместе с деньгами на ее содержание, купец написал: «Синагога должна пребывать на этом месте на вечные времена и всегда носить имена супругов Залмана и Ривки Ножик». Теперь это единственная действующая синагога в Варшаве – на улице Твердой, 6. Один из проектов «Улицы Пружной» назывался «Синагога». Люди попадали в пространство, наполненное белым паром, натыкались друг на дружку, не видя соседа. Что это? Это наше незнание друг друга? Это толчея в смертном вагоне? Это темнота и непонимание, что нас окружают, и страх от этого? Или это мы друг друга находим в тумане, как в тумане времени проступают черты убитой «а идише Варше»?

Сегодня, 19 октября 2015, презентация проектов Кристины Пиотровской состоится в Научно-информационном центре «Мемориал» на улице Рубинштейна. 

Галина Артеменко, Когита!ру