Когда в середине 1990-х нам в Институте права имени Принца П.Г. Ольденбургского пришлось заняться программой обучения праву для школы №29 на Васильевском острове, мы не подозревали, что сделали первый шаг к вступлению в огромное международное творческое сообщество гражданского и правового образования.

Мы придумывали программу «Живое право» одновременно с участием в международных проектах Street Law  и Civitas. И нашими партнерами и образцами для подражания всегда были польские коллеги, а Варшава стала местом регулярных встреч преподавателей, авторов пособий, тренеров. Преподаватели часто общались, но для школьников, в отличие от студентов, мы никогда не проводили международных обменов.

Наконец энтузиазм наших нью-йоркских друзей из Центра правового образования и помощь мэрии Гааги и американских и голландских юристов  сделали возможным проведение Международного учебного суда для школьников. В феврале 2012 года в Гааге команды старшеклассников из Нью-Йорка, Гааги, Буэнос-Айреса, Каракаса, Санкт-Петербурга, Варшавы и Гдыни выступали как обвинители и защитники в слушаниях на английском языке по процедуре Международного уголовного суда. Всем так понравилось, что захотелось чаще встречаться и играть в учебные суды, но большой международный конкурс решили проводить только раз в два года.

В последний вечер в Гааге мы обменялись контактами и идеей провести наш локальный учебный суд с польскими учительницами - Агнешкой Гузек из варшавской школы имени Станислава Сташица и Анной Цвиклинска-Рутка из школы имени Адама Мицкевича в Гдыне. Так был задуман проект, названный Baltic Moot Court (Балтийский учебный суд).

В марте 2013 мы побывали в Варшаве с объединенной командой школьников из Петербурга и Москвы, туда же приехали наши друзья из Гдыни. В конце апреля – начале мая 2013 все собрались в Петербурге. Здесь к нам присоединилась команда школьников из Нидерландов. А в июне итоговые игры прошли в Гдыне.

Самый главный вывод - у нас с поляками удивительно похожее образование! Это становится понятно во время игровых слушаний, когда судьи задают сторонам вопросы. Наши (и польские, и, кстати, аргентинские) школьники воспринимают вопрос с подозрением и страхом: для них обращение к ним взрослого ответственного лица запускает определенное поведение - это или ситуация экзамена (на вопрос нужно ответить правильно), или ситуация «воспитательная» (вопрос задается как повод для последующей критики и наставлений). Им довольно легко написать и выучить аргументы, выступить с подготовленной речью. А вот вести диалог, участвовать в дискуссии, где от тебя ожидают не единственно верного ответа, а обоснованного суждения, - намного сложнее. Американские и голландские старшеклассники заметно отличаются коммуникативными навыками и способностью эффективно работать с информацией.

Кроме учебных судов в программу в Варшаве, Петербурге и Гдыне входили экскурсии, игры, встречи с юристами. И вот несколько отрывочных наблюдений, которые кому-то покажутся банальными, кому-то забавными.

***

В школе №216 устроили небольшую дискуссию.  Питерские школьники показали фрагмент из посвященного проблемам ксенофобии спектакля Театра «Вместе». Два монолога, провоцирующих размышления на тему названия спектакля «Холодильник  - для пломбира». И вопрос: а у вас есть проблемы с «другими»? Первая реакция польских школьников - вполне ожидаемая для представителей элитных школ из практически мононациональной страны: «у нас никаких проблем нет». Но тут же мальчик добавляет с иронией: «У нас вообще никаких проблем нет, а если какие-то проблемы и есть, то виноваты всегда немцы или русские». И в этом коротком комментарии и в смеющихся глазах так много надежды на новый взгляд на историю с осознанием всех стереотипов и клише, сдерживающих критическое мышление. Затем выясняется, что «чужих мы, конечно, не очень любим, но их особенно и нет», «какие-то проблемы с цыганами, но мы не сталкивались».

Затем голландские школьники обстоятельно рассказывают о проблемах с выходцами из разных стран, о предубеждении по отношению к мигрантам из Северной Африки. При этом девочка из Гааги аккуратно говорит о «разнице культур», «другом поведении». Какая-то недоговоренность повисает в воздухе, и ее неожиданно преодолевает голландский мальчик, не проронивший до этого ни слова. Встает и громко произносит: «А я мусульманин!». За этим следует моментальная реакция учителя из Гааги - он вскакивает с места и начинает яростно аплодировать. Все присоединяются к аплодисментам, хотя на лицах российских и польских школьников некоторое недоумение – «ну и что, что мусульманин?».

***

Предлагаем в смешанных группах школьников обсудить какую-нибудь актуальную и всем известную проблему с правами человека. Выбираем для обсуждения дело Pussy Riot. Позиции (соответствует или нет наказание принципам прав человека) группы получают случайным образом. Но у всех уже есть большой опыт участия в учебных судах, поэтому расхождение заданной позиции  с собственным мнением не вызывает трудностей. Некоторым ребятам даже интересно попробовать выработать аргументы «с другой стороны».

Неожиданно выясняется, что обстоятельства дела лучше всего известны голландским школьникам.  Для российских школьников тема явно на периферии интересов, поляки слышали о событии, но не в подробностях.

Когда доходит до аргументов, касающихся роли религии в жизни общества и обоснования строгого наказания защитой традиционных ценностей большинства, снова сюрприз. Наиболее жесткую «традиционалистскую» позицию занимает мальчик из продвинутой московской школы, до этого и после ведущий себя как образцовый представитель «креативного класса»: «Россия - православная страна!». Скорее ожидал бы услышать, что «Польша - католическая страна!», но школьник из Гдыни в ответ убежденно доказывает, что право на свободу самовыражения приоритетно, что нет основания для уголовного наказания, почти языком Европейского суда говорит о необходимости и пропорциональности вмешательства в свободу слова в демократическом обществе.

***

В Варшаве провели ориентационную игру в смешанных командах с заданиями – находить описанные в задании объекты. Все команды справились и прибежали к месту встречи вовремя. Задания были очень гуманными, а практически все объекты располагались вдоль Краковского предместья.

В Питере ребятам пришлось сложнее – бегали в поисках от Исаакиевского собора до Смольного. Никто не пришел вовремя. Впечатления от квеста: «очень странно ведут себя горожане – они боятся разговаривать», «оказывается, местные полицейские ничего не знают!», «очень опасно переходить улицы»… И, конечно, польских ребят впечатлил размер центра города. Впрочем, гдыньская команда после Петербурга еще успела на день съездить в Москву. И после этого Питер вспоминался как уютный, небольшой, гостеприимный…

***

Самое сильное кулинарное впечатление от Польши  - кашубский обед, устроенный в школе Адама Мицкевича в Гдыне. Все такое знакомое домашнее и очень вкусное  - от соленых огурчиков до тортиков. Изобильный стол накрывали немолодые женщины в традиционных кашубских нарядах. Очаги национальной кашубской культуры - достопримечательность поморского края (наверное, больше всего кашубов сейчас живет в Гдыне и окрестностях). Впрочем, на 15-17-летних школьников - что российских, что польских - все эти услады гурмана, кажется, не произвели большого впечатления. Их гастрономические предпочтения иногда сильно расстраивали гостеприимных организаторов. Сидим на свежем воздухе в специально выбранном месте у моря напротив огромных парусников, радуем себя польскими «пирóгами», то есть нашими варениками, с разнообразными начинками. Ланч еще только начался, но школьники быстро просят прощения и куда-то спешно удаляются. К ближайшей будке с шавермой!..

***

В музее Варшавского восстания ребята быстро разбрелись по залам и только несколько польских школьников послушно следовали за экскурсоводом. Можно было бы ожидать традиционной дискуссии «кто виноват в трагическом исходе восстания?», но не случилось. Похоже, что для большинства ребят музеи вообще не являются источниками новой информации. Это место развлечения, и интерес привлекают разные интерактивные экспонаты – то, чем можно управлять самим, то, что можно потрогать. Так и в музее Шопена самым интересным были не иллюстрации сюжетов из жизни композитора, а устройства для самостоятельного выбора и прослушивания произведений.

***

Отдельная история - про историю.

Взрослые тратят так много времени на обсуждение проблем польско-российских отношений. Одна из польских учительниц при обсуждении любой актуальной темы через несколько фраз очень искренне и органично переходила к влиянию Российской империи и СССР. Ее семейная история неотделима от больших исторических событий: дедушка  - капитан первого польского трансатлантического лайнера, оставшийся в США, что предопределило тяжкую участь семьи в советские времена…

Прогуливая гостей по Петербургу в начале мая, мы удачно вышли на Дворцовую прямо во время репетиции парада. Для детей марширующие колонны выглядели забавно. Учителя осторожно спросили: «А зачем все это? Демонстрация военной мощи продолжается?».

Для людей нашего поколения советско-польские отношения  - от Тухачевского до Ярузельского - это эпизоды относительно недавнего прошлого, время жизни поколения родителей, в крайнем случае - дедушек-бабушек, близкое прошлое. А вот для школьников - это далекое прошлое, или совсем неведомое, или мифологически-легендарное. А к легендам и мифам они относятся скептически. Их мысли и надежды связаны с открытым миром, с космополитическим будущим.

В питерской команде двое заканчивают этим летом одиннадцатый класс. Мальчик будет поступать в университет в Финляндии, девочка планирует через год продолжить обучение в Австралии. Польские выпускники рассматривают многочисленные европейские варианты получения высшего образования. И английский так неплохо учат из вполне прагматичных соображений. Перед ними много примеров мобильности. Одна из гостивших у нас варшавских учительниц уже уехала с семьей в Лондон.

***

Первый визит к партнерам. По дороге в Варшаву.

- Аркадий Борисович, а где мы остановимся?

- В хостеле, Маша.

- Это похоже на общежитие? Мы будем жить вместе с польскими школьниками?

- Да, а что?

- Да так, ничего. Просто говорят, что поляки воруют.

- Кто говорит?

- Бабушка советовала быть осторожнее…

Тем же вечером в хостеле.

- Аркадий Борисович, можно вас попросить кое-что спрятать у себя в номере на ночь?

- Что спрятать, Вова?

- Кошелек и фотоаппарат.

- Зачем?

- У нас там в комнате польские школьники.

- И что? Им нужен твой фотоаппарат и кошелек?

- Наверное, нет, но мне было бы спокойнее. Спрячьте, пожалуйста…

Полгода спустя. Тренировка команды в Питере с новыми участниками.

Вова: «Первый раз мы боялись, что нас обворуют. Но это были стереотипы!».

Маша: «О, да, еще какие!».

Вот так. Нам легко достичь взаимопонимания во время международного суда при обсуждении нарушений прав человека в далекой стране. Мы все лучше и лучше говорим по-английски. И даже уже умеем использовать прецедентные решения в юридической аргументации. Но, скорее всего, главный итог проекта – оказывается, не все правда, что «бабушка сказала».

Аркадий Гутников, директор Санкт-Петербургского института права имени Принца П.Г.Ольденбургского, специально для "Польского Петербурга" на Когита!ру