Первоисточник

Хочу написать длинный и сложный пост, про наши ошибки и причины поражения в Шарье, в частности, и в Костроме вообще.

Сложность в том, чтобы найти правильный тон, чтобы говорить и про собственные ошибки,и ошибки людей, которые с тобой работали.
Я – свидетель, ребята работали самоотверженно, за идею, на износ, делали все, что могли из последних сил. И совершали ошибки, в том числе. Но мне совсем не близка позиция Максима Каца, который говорит некоторые довольно разумные вещи, но посыл у него такой: вы не справились, вы мудаки, с позором должны все повиниться и уйти на пенсию, и вообще делать все должны профессионалы. Я же хочу спокойно и беспристрастно разобрать все наши ошибки, чтобы в будущем стать сильнее. Но кажется, спокойно и беспристрастно все-таки не получится. Все нижеизложенное –мое личное мнение и я не претендую на истину в последней инстанции.

Ошибки у нас были тактические, системные и стратегические.

Тактические ошибки – это когда где-то мы поступили неорганизованно, где-то по глупости потеряли день или два агитации и так далее.
Например, организация встреч с Яшиным в сельских райцентрах была тактической ошибкой: мы потратили очень много сил, а эффект был маленький.

Дело в том, что все встречи были назначены на выходные, а жизнь в сельском городе идет только по будням и то до двух часов дня. После двух народу на улице уже очень мало. Все сидят по домам и огородам и заняты делами.

В выходные вообще даже с утра бывает сложно найти кого-то на улице, кто в лесу, кто на рыбалке, кто на даче в деревне. Зато по будням в райцентрах бывают базарные дни, когда приезжают торговцы с лотками, а в райцентр съезжаются за покупками жители окрестных сел, и на улицах появляется вдруг много народу. Причём в каждом районе эти дни разные: в Пыщуге – четверг, а в Вохме –пятница, так что логистически невозможно организовать встречу с Яшиным в базарные дни во всех райцентрах. (К моему стыду, до конца кампании у нас в штабе так и не было таблички с расписанием базаров по райцентрам, мы всё время вспоминали по памяти, бардак с этим был).

В результате такая ситуация: стоим мы на базаре в Вохме, народу вокруг 500 человек, но мы даже не раздаем листовки, мы раздаем только маленькие приглашения на встречу с Яшиным, потому что у нас задача – привести как можно большее число людей завтра на встречу.

На следующий день приезжает Яшин, на улицах никого, на встречу приходит 10 человек, из которых два бомжа и три ребенка. Потом пошел дождь, и в соседнем Боговарово на встречу пришел 1 героический человек, с которым Яшин пошел в столовую.

Хорошо, Яшин занят почему-то в Костроме в будние дни (хотя, кажется, что в Костроме-то как раз без разницы когда проводить встречи во дворах многоэтажек). Ну, пришлите нам какого-нибудь еще спикера в Вохму на базарный день! Да мы сами уже знаем речь Яшина наизусть, дайте нам мегафон, можно прямо у ярмарки стоять и выступать, наверняка соберется толпа и будет какое-то обсуждение. Но в центральном штабе было принято решение организовать встречи во всех районах, наверное, чтобы можно было потом сказать: Яшин побывал во всех районах. Показателен случай Кологрива, в котором прошла лучшая наша встреча с Яшиным, пришло 30 человек или 1% населения. А вот проголосовало за нас всего в городе 20 человек. Этот удивительный результат на самом деле, и говорит о низкой эффективности встреч и о большой стратегической ошибке в месседже кампании, об этом ниже.

А вот отсутствие обратной связи с центральным штабом – это уже системная проблема. Ведь проблема встреч выявилась еще в выходные 29 августа, когда в Поназырево пришло 12 человек. Но неэффективные встречи продолжились и на следующие выходные. Как любит говорить Юлия Латынина, система характеризуется не ошибкой, система характеризуется реакцией на ошибку.

Да, я мог по своей инициативе написать Волкову и что-то предложить, и он мне отвечал, но я говорю про систему обратной связи. Например, может быть штаб мог бы раз в неделю отправлять всем волонтерам анонимную форму: расскажите, что у вас идет не так, есть ли какие-то проблемы в агитации. И получить обратную связь. По своей инициативе ребятам это сделать сложнее, потому что мы все чувствуем себя одной командой и хотим казаться самыми лучшими, соответственно, не выносить проблемы наружу, а решать самим, что не всегда получается.

Внутри нашего штаба тоже были проблемы с обратной связью. На летучках мы обсуждали в основном планы на завтра, кто куда поедет и где будет стоять, но не обсуждали сложные вопросы: как нам на самом деле победить, и все ли идет так как надо. Отчасти вначале это было следствием эйфории: казалось, что всё очень круто, и всё мы делаем правильно. А потом уже – следствием усталости. В Кострому мы посылали ежедневные отчеты, сколько где стояло кубов, сколько в каждом районе раздали газет, листовок, дорхэнгеров, приглашений и постеров. И понятно, почему центральному штабу так проще: есть простая метрика, можно следить за ходом агитации по всей области и кажется, что ты все контролируешь. И мы в Шарье тоже подчинились этой логике и работали на цифру. Но количество розданных листовок почему-то не конвертировалось в голоса, почему – об этом ниже.

Ведь можно было, действительно, отказаться от погони за цифрами и попробовать действовать по-другому. (Опять таки, это все понимаешь задним умом.) 
Нас в Шарье было в среднем 12 человек, 20 дней. Наверное каждый из нас, мог бы спокойно, не торопясь, за день сагитировать 10 человек, просто идя от двери к двери и подолгу разговаривая с заинтересовавшимися людьми. Тогда мы в Шарье получили бы 2400 голосов, а не 400. Или хотя бы делать это во вторые две недели, когда мы повысили узнаваемость ПАРНАСа. Это конечно гипотеза, она непроверена, но кажется мне правдоподобной. Но при таком способе агитации и центральному и районному штабу гораздо сложнее контролировать работу. Как ты отчитаешься, сколько человек ты на самом деле сагитировал? Это невозможно проверить, ты и сам этого наверняка не знаешь.

Так что это системная проблема на самом деле не имеет простого решения, для нее нужен совершенно другой подход в доверии к агитаторам и обратной связи с ними. Децентрализация на самом деле. Вот сейчас идет уже четвертый день после кампании. Казалось бы, штаб должен был всем волонтерам отправить е-mail и попросить написать об ошибках, пока всё не забылось. Но мне такого письма не пришло, и я не уверен, что придет Смайлик «frown».

Тем не менее, наш акцент на массовую раздачу листовок и газет я считаю не стратегической, а тактической ошибкой. Ведь только теперь стало ясно, что это не сработало, а в начале кампании как можно было это предвидеть заранее? При той информации, что была в начале кампании, может быть, это было верное решение. Но в середине пути не хватило понимания, что что-то идет не так. Может быть, в Костроме и делали какие-то соцопросы, чтобы следить за динамикой, но мне о них не известно. Да, по узнаваемости был опрос, узнаваемость выросла, но голосов нам это не принесло.

Теперь о стратегической ошибке, что мы сделали совсем не так, по-моему скромному мнению. И опять таки, я не хочу никого ругать, потому что заранее предвидеть это ошибку, может, было и не возможно. Может быть, ее можно было поймать в середине кампании, не знаю.

Итак, кому мы проиграли выборы? На протяжении всей кампании, меня не покидало чувство, что мы выиграем! Власть в Костромской области тут ненавидят все, и я радостно писал об этом в фейсбуке, за Путина тут 14%, а 86% против. Ну, хорошо, пусть за Путина даже 20%. И вот смотрите на официальный результат "Единой России": за них проголосовало 99460 человек из 545460 избирателей, то есть 18%. А 82% избирателей единороссов ненавидят. Я так думаю, потому что сам переговорил об этом с сотнями людей. Это наши на самом деле люди, это оппозиция. Проблема в том, что они вообще не пришли на выборы. Явка по области была 30%, в Костроме 30%, по деревням, куда мы не добрались, – 40%, а Кологриве и райцентрах вообще 20%.

Мы проиграли выборы не "Единой России", с которой мы боролись всю кампанию. Наш основной мэсседж был, как я его понял: мы боремся с "Единой Россией", они жулики и воры, вы ее ненавидите тоже, поддержите нас. И эта была в общем-то логичная и здравая идея – катализировать эту ненависть.

Но она не сработала, потому что люди не поверили, что что-что в их жизни изменится, не поверили в победу, не поняли, зачем им лично в этой борьбе участвовать. Многие мне говорили: О, вы боретесь с "Единой Россией", правильно-правильно, вы молодцы – но на выборы они не пришли. Нас победила апатия, нас победило безволие, нас победила депрессия. Ведь все знают, что Костромская область – депрессивный регион. Это, типа, экономический термин. А я скажу, что люди находятся в настоящей депрессии психологической. У меня был такой разговор с продавщицей в Якшанге.

Я: Мы боремся с Единой Росиией, приходите на выборы, поддержите нас. 
Продавщица: Ничего не изменится.
Я: Посмотрите, неужели вам нравятся эти дороги, то, что переезд 5 лет назад закрыли, власть про вас забыла?.
Продавщица: Ничего не изменится.
Я: Вот Немцов в Ярославле сколько сделал...
Продавщица: Яшина тоже убьют, ничего не изменится.
Я: Как же можно так рассуждать? Вы понимаете, что вы себя тут заживо похоронили? 
Продавщица: Да мы себя похоронили, все про нас забыли, но ничего не изменится.
Я: Но ведь у вас есть внуки? Подумайте хотя бы о них, им же еще жить и жить.
Продавщица: Вот будем жить, как и живем.
Я: Но ведь все будет только хуже.
Продавщица: Да, все будет только хуже.

И это абсолютно типичный разговор, который случался сотни раз. Вы понимаете теперь, что не ЕР наш главный враг?
Все эти наши разговоры сейчас, что мы проиграли, потому что нас заклеймили американцами по телеку и написали в газете, что мы геи – это либо самообман, либо лицемерие, некрасивое причем.

Если бы мы знали заранее, что наш главный враг – Депрессия, кампанию надо было вести по-другому. Вспоминаю первую кампанию Обамы. Лозунги были: Yes, we can. Change. Hope. Vote or die. [МЫ СМОЖЕМ [изменить]. Перемены. Надежда. Голосуй или умри.]

Полная мобилизация избирателя: Перемены, Вера, Надежда, Явка. Не хватает только Любви. А в нашем случае и она бы не помешала. Как лечить людей от депрессии? Я не знаю. Может быть, нам надо было их согреть и обнять, и показать что мы их любим и что все будет хорошо. А мы им рассказываем, в каком говне они живут, и как вокруг все ужасно, посмотрите, а-я-яй "Единая Россия". Да они, оказалось, и сами знают, что всё ужасно, и все воруют. А как изменить это, не знают.

Вот наш главный лозунг на всех кубах: "Мы идем на выборы, чтобы заставить власть работать!" 
Реакция людей: а вы вообще кто? А почему у вас получится? А, ну, молодцы, попробуйте, ха-ха. Нее, это безнадежно. Все воруют, и вы – тоже.

А если бы работать на ЯВКУ, надо было писать так: "ТЫ ИДЕШЬ НА ВЫБОРЫ, чтобы заставить власть работать". Или лучше так: ТЫ ИДЕШЬ НА ВЫБОРЫ, чтобы заставить власть работать на ТЕБЯ. "Приходи на выборы, заставь власть работать. Не отчаивайся, а голосуй!"

С депрессией бороться ужасно сложно, потому что человек в депресии ничего не хочет, и у него нет душевных сил из нее выйти и что-то предпринять. Добавьте к этому полное отчуждение от власти, отвращение к депутатам, которые всё время обманывают, неверие в выборы и процедуры, с их точки зрения, это отвратительный спектакль, в котором они не хотят участвовать.

Вообще ведь, как известно, поход на выборы вещь довольно иррациональная, потому что с нулевой вероятностью твой голос окажется решающим, а вес твоего личного голоса в Костроме составляет одну двухсоттысячную. Умножаем на довольно большую вероятность того, что ПАРНАС не преодолеет 5%-ный барьер, то зачем даже стороннику идти за нас голосовать, если можно в лес за брусникой пойти?

Я подумал вот что. Допустим, люди не верят в выборы и в депутатов, и не хотят в этом участвовать. Но вот, например, участвовать в соцопросах любят многие. Если мне позвонят и спросят, какой у меня любимый сериал или что я думаю про Путина, я с удовольствием отвечу. Тогда, может быть, месседж кампании должен был быть другим? Не выбери Яшина, он станет эффективным депутатом и в одиночку изменит всю систему. А: "Приди и скажи власти, что ты о них думаешь". Можно даже слово выборы не употреблять.

Голосование – оно ведь от слова "голос". Напротив, депрессия характерна тем, что в ней человек замыкается, молчит, блокирует свои проблемы в подсознании. Чтобы вылечиться, ему нужно прийти к психотерапевту и говорить, говорить. Но этих людей в Костроме давно уже никто не спрашивает, что они на самом деле думают, все только хотят стать их депутатами. "Выбери меня, выбери меня, птицу счастья завтрашнего дня".

А мы могли бы сказать: Мы вас любим. Мы вас слышим. Мы – Ваш голос. У вас есть голос и право быть услышанными. Приди и скажи власти, что ты о них думаешь и покажи "Единой Росии" Кузькину Мать. "Не молчи". Мы с Лехой на обратном пути придумали еще такие: "Встань и иди". И супер лозунг Алексея Табакаева: "Приходи на выборы, докажи что ты живой".

Тут разные эксперты сейчас нас упрекают, что нам надо было нанять политтехнологов и профессиональных агитаторов. Я не знаю и не буду спорить, может быть, и не помешало. Нужно было, наверное, провести тренинг для ребят совсем без опыта агитации, как это было на выборах Навального. Но для непрофессиональных агитаторов месседж должен был быть по-настоящему искренним и идти из сердца, только тогда люди в нас поверят. Давайте проведем опрос среди наших волонтеров: Вы сами верили в лозунг "Мы идем на выборы, чтобы заставить власть работать"? Что мы сможем это сделать и заставить их работать? И верили ли вы Яшину на встречах? И верили ли вы, что Яшин будет хорошим депутатом, кстати. Не хочу сказать, что от Яшина надо было отказываться, он выиграл праймериз и молодец, но, может быть, месседж кампании надо было сместить, потому что в ПАРНАС мы верили, а в Яшина не очень-то верили (говорю за себя и пару знакомых ребят). Были некоторые проблемы с Яшиным у наших волонтеров, но публично писать о них не хочу.

Напоследок про агитацию в селах. Это, наверное, сейчас самый интересный вопрос, стоило ли идти вообще в села и в райцентры или надо было бросить все силы на город Кострому и получить там 20%?
Отвечаю: НЕ ЗНАЮ.
Но я бы сам лично тогда не поехал агитировать, потому что у меня был проект ‪#‎агитируйсело‬, и мне нравится в деревне, а в Костроме мне не интересно. Я бы тогда остался в Москве и посылал бы деньги на кампанию и, может быть, пошел бы в колл-центр.

С одной стороны, в селах плюсы такие. Явка в деревнях в два раза больше, чем в райцентрах. То есть когда ты говоришь с избирателем, эффективность разговора в два раз выше. В села никто кроме наших агитаторов не доберётся. Наше появление, наверное, вызывало больший интерес. С людьми говорить намного проще, люди приветливей и спокойней, многих можно встретить в огородах, домофонов, понятно, нет. На любом сельском магазине можно повесить нашу листовку, и продавщица разрешит. Попробуй сделать это в "Магните"!

Минус в том, что про нас никто ничего не знает. И я не знаю, что эффективней: агитировать непаханое поле или уже там, где что-то нами посеяно было и взошло. Надо проводить исследования с фокус группами, чтобы это понять.

Я смотрел результаты по УИКам по нескольким районам в Шарье, у меня получилось так: в селах, в которые мы не заходили вообще, мы получили прямо "ноль" голосов. Потому что они там не знают вообще ничего, что такое ПАРНАС, и чем он отличается от Парзаса или знают только из телика про нас. В селах, где мы были хоть раз, мы уже получили от 6 до 12 голосов, примерно 1-3%, как и по всей области. При этом в Шарье мы были всего в четырех крупных селах, в трех в предпоследний день кампании, а в одном в последние часы кампании в пятницу вечером. Правда, в последнем тоже получили ноль голосов (я ожидал больше). Но, видимо, это было слишком поздно, людям, может быть, не хватило одного дня, чтобы подумать и поменять свое мнение.

Так что, на мой взгляд, в крупные села идти все-таки стоило. Я насчитал 75 крупных сел, в которых проживает всего 75000 человек, из них 50 сел не в Костромском районе. Но, конечно, на это нужна была отдельная бригада волонтеров, машины, бензин, ресурсы. В идеале каждое село посетить по два раза, допустим, три человека могут обойти два села за один день, значит, нужно было минимум 6-9 человек на это выделить. В общем, однозначного ответа у меня нет.

По райцентрам тот же вопрос: стоило ли? Но если уж мы пошли в райцентры, может, надо было действовать иначе (это задним умом только стало понятно). Например, в каждом райцентре есть сцена. Давайте привезем проектор, колонки и простыню и будем показывать кино! Фильмы "Открытой России", или про Болотную, или хоть тот же "Левиафан" (который еще сильнее вгонит их в депрессию Смайлик «smile»). Никаких кинотеатров в райцентре не бывает, кино в сельских клубах –дела давно минувших дней. Кино в райцентре – это был бы фурор (думаю я). Перед фильмом –короткое выступление, после фильма – обсуждение. Ну это опять таки, непроверенная гипотеза. Но мне кажется, это произвело бы впечатление.

Еще мне хотелось запустить в небо самолет с баннером Парнаса, чтобы летал над селами. Это было бы красиво, и люди бы улыбались. И пришли бы за нас голосовать Смайлик «smile» Я даже позвонил в самолетную компанию, но мне сказали, что полеты самолетов над городами запрещены. А может, тогда планер с моторчиком? Я все время думал, как нам разбудить шарьинцев? Но так и не придумал.

Была у меня идея с проектором в Шарье. Ведь месяц официальной агитации для нас – это единственная возможность вообще поговорить с людьми и рассказать им правду, все остальное время это незаконная агитация и несакционированный пикет. Мы даем им эти скучные листовки. Давайте возьмем мегафон и просто будем читать вслух блог Навального? Шучу. Давайте устроим фанзону ПАРНАСа в Шарье, в сквере поставим куб, поставим стульчики, включим вай-фай и будем крутить на проекторе выступление Яшина, ролик против ЕР и выступление Навального на митингах. То есть такой усиленный куб 3.0. Эту идею в штабе Шарьи одобрили, но ресурсов и времени для нее у нас уже не хватило. Пошел дождь, и мы пошли класть листовки в ящики в многоэтажках в Мантурово, за нас в них потом проголосовало целых восемь человек.

Есть такая избитая фраза: все что нас не убивает, делает нас сильнее.
Какая-то банальность да.
Ненавижу, когда так говорят, однако это сейчас про нас. Правда.
Мы проиграли и должны теперь стать сильнее.