Феномен Еревана начинается уже с того, что своеобразное существование этого города не привлекало до сих пор внимания ни с чьей стороны. Впрочем, это и не удивительно. Уникальность Еревана вряд ли может быть передана с помощью стандартных показателей, которыми пользуются специалисты по урбанистике, устанавливая типологическое сходство и различие городов.

Один из крупных промышленных центров, выросших в последние десятилетия советского периода, одна из столиц бывшего Союза... Разве что бросалась в глаза моноэтничность миллионного города, разбивающая все построения социологов, безусловно связывающих урбанизацию с полиэтничностью крупных городов как ее обязательным сопровождением. Но чем дальше развивался, расширял свои границы Ереван, тем однородней оказывалась его среда. В этом городе живут почти только одни армяне.

Армяне Еревана конца советского периода казались уже потомственными горожанами, народом урбанистским, давно привыкшим к городской цивилизации. А Ереван выглядел городом очень цельным, органичным, со своим стилем отношений, своей очень плотной средой, традиционной и консервативной. Это был как бы старый город, в котором еще не разрушены традиции: словно бы в других городах процесс распада традиционных отношений шел быстрее, а в Ереване медленно, но скоро очередь дойдет и до него [1].

Но нет. Ереван — город совсем новый, совсем молодой, несмотря на головокружительный возраст Еревана-истории, Еревана-легенды. Тому Еревану, который мы видим на закате СССР, всего-то лет 10, 15, 20. Последние столетия на его месте был типичный провинциальный восточный город — административный центр сначала Эриванского ханства, управляемого персами, затем Эриванской губернии, подчиненной русской администрации. «Ереван был отсталым, обыкновенным азиатским городом с узкими улицами, по сторонам стояли построенные из кирпича и мелких круглых камней, зачастую глинобитные дома... Город раскинулся на огромной территории, но был малолюдным» [2]. Даже к началу XX века население города так и не достигло 30 тысяч человек.

Такова исходная точка.

Нынешний Ереван не имел аналогов в армянской истории. В разные века существовало несколько великих армянских городов, таких как Двин, Ани, Карс,.. но они функционально были совсем иными — столицами земель, порой довольно обширных. Эти города были их украшением, славой, гордостью. Но они были именно центрами земель, населенных армянами, а вовсе не главным средоточием жизни армян. Никакие центростремительные силы не собирали в них армян всего мира. Потом армяне потеряли свои земли, и те, кто жил в городах — жили в чужих городах, в чужих столицах, во многих столицах мира. Демонстрируя свою феноменальную живучесть, почти не смешиваясь с местным населением, они вполне органично вписывались в жизнь чужого города, осваивались там, приспосабливая, если была возможность, чужой город к себе. Они привыкли к чужим столицам, давно уже не имея своей. «Признанными ведущими центрами армянских творческих сил являлись Константинополь и Тифлис, где был сосредоточен армянский торгово-промышленный капитал. Здесь же находилась большая часть интеллигенции... Выделялась армянская колония Калькутты... Крупным центром западных армян являлась Смирна (Измир). Таким центром для кавказских армян становится с конца XIX века — Баку» [3]. Крупные армянские колонии находились в Москве, Астрахани, Петербурге, Крыму, Париже, Женеве, Вене, Каире...

В эпоху бурного развития промышленности армяне, которые по всему миру были известны как ловкие и талантливые дельцы, свои деньги тоже вкладывали в чужие столицы, в чужие города; в Российской империи это были: Баку, Тифлис (где армянский капитал был преобладающим), Санкт-Петербург, Москва и города Средней Азии... Города Восточной Армении практически не получали ничего. «Армянские промышленники Закавказья и Москвы при посредничестве армянских купцов-оптовиков поставляли в Среднюю Азию ткани, нефтяные продукты, сахар, галантерею, посуду и другие предметы широкого потребления... В Закавказье купцы почти ничего не ввозили...» [4]. Армяне, по бо́льшей части выходцы из Карабаха и Зангезура, строили в Средней Азии промышленные объекты, мосты, железнодорожные депо и т.п. Деньги же в развитие Эривани вкладывали русские или вообще кто угодно — фирма «Морозов и Ко», Товарищество ярославских мануфактур, Алексеев из Москвы, Позднянский из Лодзи — но только очень редко сами армяне [5]. 

И крестьяне, обеднев, нуждаясь в новых источниках дохода, шли в Тифлис, а еще чаще в Баку. Там крестьяне «находят себе работу в нефтяной промышленности, составляют артели каменотесов, плотников, столяров» [6]. И Баку со временем начинает принимать черты почти армянского города.

Даже бурный процесс национального возрождения, начавшийся у армян со второй половины XIX века, как-то почти не связывается с территорией Восточной Армении, по крайней мере, не приводит к сколько-нибудь заметной репатриации. Одним из центров национального возрождения армян оказывается Тифлис. Если в середине века большинство проживающих в Тифлисе армян не говорили на своем родном языке, то к концу века они все почти без исключения стали говорить по-армянски, читать армянские газеты, следить за политикой. Здесь открывались армянские учебные заведения, создавались национальные клубы, издавались армянские газеты [7].

А Эривань, а Александрополь, а Горис, а Нор-Баязет, а Шуша?

Восточная Армения оставалась слаборазвитой в промышленном отношении, аграрной. Самый крупный армянский город Шуша, «прекрасный, благоустроенный город, населенный главным образом богатыми армянами», был городом «для отдыха и развлечений» [8]. Энергичные промышленники и коммерсанты даже и не позаботились о прокладке сюда железной дороги. Шуша — древняя столица Арцаха (Нагорного Карабаха) — пустела. Зато почти все армяне Закаспийской области и Туркестана, не говоря уже о Баку, — выходцы из Нагорного Карабаха.

Ереван как огромный миллионный город начал формироваться уже почти на наших глазах... Основной прирост его населения приходится на 1950-е — 1970-е годы. Это годы, когда столь же быстро растут и другие города СССР, вбирая в себя бывших крестьян, жителей малых городов, самых разнообразных мигрантов. Это время как бы великого переселения, смешения народов, создания огромных интернациональных центров по всей территории страны...

В Ереван тоже едут со всего Союза, но только армяне. Часть населения Еревана — выходцы из армянской деревни, другая (бо́льшая по численности) — мигранты из крупных городов и столиц других союзных республик, прежде всего Грузии и Азербайджана. Кроме того, тысячи армян из зарубежных стран. Столь разные потоки: крестьяне из глухих горных селений, тифлисцы, парижане, плюс «старые ереванцы»... Спонтанно создается нечто совершенно новое, беспрецедентное — громадный национальный центр незапланированного и практически нерегулируемого собирания этноса в общность органичную и естественную. Если принять во внимание крошечные размеры территории современной Армении — практически вырос национальный город-государство. Тогда неизбежно встают вопросы: почему армяне всего мира приезжали в Ереван? Почему в него приезжали только армяне? Что представлял собой Ереван как психологическая общность?

Примечания:

[1] В Ереване социальные процессы шли не совсем обычным образом. Урбанизация обычно со­провождается разрушением традиций, делает социальную среду более открытой и терпимой к разнообразным ценностям и формам поведе­ния. В Ереване — процесс обратный. По мере роста размеров города, по мере его индустриализации (во всяком случае, параллельно с ней) социальная среда Еревана становится все более замкнутой и консер­вативной. По наблюдениям социологов, в армянской столице вырабатывались новые образцы поведения, этикета, обрядности, незнакомых армянам ранее, но быстро воспринимавшихся всем населением города. Приме­чательно, что «представители умственного труда и возрастной группы 18—29 лет более стойко придерживаются этих норм, чем представители физического [труда и более старших возрастных групп — пояснено мной, С.Л.]» (Карапетян Р. Формирование населения Еревана // Население Еревана: этносоциологическое исследование. Ереван, 1986, С. 30). В межпереписной период 1959—1979 гг. был зафиксирован процесс укрупнения семей в Ереване и в республике в целом (Карапетян Э. Т. Этнические особенности семьи.// Этносоциология Еревана. Ереван.: Изд-во АН Арм. ССР, 1986, с. 126). В итоге, по данным переписи 1989 г., средняя армянская семья насчитывала 4,7 человека, так что по этим показателям Армения и Ереван лидировали среди всех не­мусульманских республик бывшего Союза и их столиц (Народное хозяйство в СССР в 1989 г. Статистический ежегодник. М., 1990, с. 37). Причем укруп­нение среднестатистической семьи происходило параллельно с весьма существенным падением естественного прироста городского населения: показатель прироста уменьшился с 27,4% в 1960г. до 15,1% — в 1987г. и 8.9% — в 1988г.. (Население СССР. 1988: Статистический ежегодник. М., 1989, С. 70.) Это означает, что среднестатистическое укрупнение армянской город­ской семьи совершалось не за счет естественного прироста, а путем усложнения ее структуры. Этот процесс также является обратным по отношению к тем, ко­торые, как считается, сопровождают урбанизацию и индустриализа­цию. Оставаясь пока еще малой, армянская семья, тем не менее, проявляет тягу к усложнению своей внутренней структуры, к превращению в семью, объединяющую два-три поколения. В Армении не только относительно велик удельный вес сложных семей, но и зафиксирован самый низкий в столицах бывшего СССР процент одиночек и бездетных пар (Карапетян Э. Т. Предисловие // Население Еревана: Этносоциологическое исследование. Ереван, 1986. С. 80-81). Здесь, наконец, наименьший по стране показатель разводов (Сборник статистических материалов. 1989, С. 5.). «Для современной армянской семьи, хотя она и является по своей структуре малой, характерны исключительно крепкие родовые связи» (Тер-Саркисянц А. Е. Современная семья у армян. М.: Наука, 1972. С. 89).

[2] Акопян Т. К. Очерк истории Еревана. Ер.: Митк, 1979. С. 123.

[3] Еркинян В. Армянская культура в 1800-1917 годах. Ереван.: Изд-во АН Арм. ССР, 1981. С. 11.

[4] Григорянц А. А. Армяне в Средней Азии. Ереван.: Изд-во АН Арм. ССР, 1981. С. 7.

[5] Парсамян Т. К. История армянского народа. Ереван.: Изд-во АН Арм. ССР, 1972. С. 47.

[6] Парсамян Т. К. История армянского народа. Ереван.: Изд-во АН Арм. ССР, 1972. С. 47.

[7] Канадпев И. В. Очерки Закавказской жизни. СПб.: Тип-фия А.Е.Колпинского, 1902. СС. 165-166

[8] Кочарян Г. А. Нагорный Карабах. Баку: общество исследования и изучения Азербайджана, 1925. С. 27.