Силою обстоятельств ко мне в руки попал фрагмент дискуссии в сетевой группе «Мануфактура» (соцпох), продолжающей дискуссию в группе «Открытое мнение». Тема – обсуждение отказа украинского социолога В. Паниотто участвовать в проекте «Открытое мнение - Крым», отказа, аргументированного им еще в группе ОМ. А также, как видно, на «Мануфактуре» обсуждалась моя позиция по данному вопросу, представленная в материале «Спор о гражданской и профессиональной позиции социолога», опубликованном на Когита.ру несколько дней назад.

Я предполагаю откомментировать и эту дискуссию.

(Знаю-знаю, эта сетевая группа, численностью свыше тысячи чел., является «закрытой» и «выносить сор из избы» считается некорректным. Но я еще и журналист, который умеет «добывать информацию», и не обязан отчитываться, как ему это удалось).

Все же я решил «перестраховаться» и запросил организатора этой сетевой группы Ивана Низгораева (общеизвестный псевдоним московского социолога Дмитрия Рогозина), насчет точности фиксации его высказывания в этой дискуссии. Д. Р. подтвердил, что я располагаю точной копией фрагмента дискуссии и что он (Рогозин) и сейчас «продолжает думать так, как написал в том посте».

Пожалуй, стоит напомнить тот текст из предыдущей публикации, в котором выражена моя собственная точка зрения  по спорному вопросу. То было мое письмо, адресованное коллеге и другу Владимимру Паниотто:

А. Алексеев – В. Паниотто           

(в сокращении)

…Конечно, жаль, что Ты ввязался в эту «дискуссию». Пройдя по канализационной трубе, трудно сохранить чистым костюм. Это агрессивно-«аполитичное» большинство устроило Тебе обструкцию и даже ярлык «теста Паниотто» приклеило.

Особенно впечатляет изобилие «лайков» по поводу «манифеста» И. Задорина. Помня некоторые его прежние публичные выступления, я не был удивлен данным текстом. Между прочим, его интервью, только что вывешенное Борисом Докторовым, называется «В отношении к работе моя профессиональная позиция всегда была сильнее гражданской».

На этот счет я бы сказал, перефразируя Некрасова («Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан»): «Социологом быть не обязательно, а вот гражданином – желательно». И одно никак не противоречит другому.

Твой «диалог» с Задориным, Добромеловым и др. – попытка интеллигентного человека «объясниться» с людьми, кичащихся своим «профессионализмом», которого (профессионализма), однако, не хватает, чтобы не спрашивать респондента в полутоталитарном обществе – Вы за Россию = Путина? Вы за «КрымНаш»? И т. п.

(Напомню из предварительного описания проекта: предполагается выяснение «отношения к присоединению (Крыма) к Российской Федерации, участие в референдуме 2014 года, отношение к референдуму»).

…Ты оказался жертвой собственной открытости, изначального доброжелательства и добросовестности. Единственная твоя ошибка в первом «посте», это неосторожная утвердительная форма высказывания: «Вы хотите помочь (российской) власти». Тем самым разбередив «осиное гнездо», которое, разумеется, не может согласиться с таким заявлением, которое даже внутри себя в этом никогда не признается.

Для таких случаев существует русская поговорка: «лить воду на мельницу…», или – по-научному – «объективно это будет на пользу только российским властям» (ищущим дополнительной легитимации своим неблаговидным действиям, в частности, по отношению к Украине).

Между прочим, опубликованный 6 февраля план-график проекта предусматривает сроки первого этапа («разработка инструментария») – 1-12 февраля. (Сегодня – 10-е, так что участвовать в таковой разработке, хотя бы в качестве рецензента, Ты уже опоздал, да это, небось, и не предполалось. Думаю, им от Тебя было нужно только имя, лейбл.).

Отрадно, что в этой дискуссии раздавались голоса и в твою защиту (Елена Грач, Владимир Звоновский и др.). Но они тут скорее «маргиналы» и не они задают тон в этом локальном профессиональном сообществе.

Что же делать Тебе теперь, при сложившейся ситуации?

Ты пытаешься не заметить хамства, оскорблений, откровенной демагогии и с терпением психиатра объясняешь «дорогим коллегам», как оно есть на самом деле – и про аннексированный Крым, и про социологов как возможное «связующее звено» (народов).

Должен сказать, что и Задорин с Добромеловым, и др. «лайкеры» (уже не говоря о ВЦИОМовском Федорове!) в своих «профессиональных», объективистских  рассуждениях. как правило, скромно умалчивают о своей «гражданской» позиции, которая у них, надо полагать, хоть и «прокремлевская», но есть. Я в этом удостоверился на примере Д. Рогозина, апологета известного «мегаопроса» по Крыму, с которым мне довелось полемизировать летом 2014 (не знаю, попадал ли Тебе на глаза мой «Звездный час или позор российской опросной социологии» на Когите)…

Итак, я советую Тебе: или существенно переделать это письмо («российским социологам»), с учетом сказанного мною выше. Они Тебя при твоем нынешнем обращении    все равно не поймут, да еще и продолжат травлю, в духе «теста Паниотто».

Или, может быть (тогда можно особенно и не переделывать), опубликовать это твое письмо: а) в Украине (как минимум на сайте КМИС) и б) в России (как минимум – предлагаю Когита.ру), А своих «оппонентов» - через их группу -информировать, что твой ответ опубликован там-то и там-то.

Пускай пощелкают мышкой и после возмущаются. А если захотят еще Тебе (или мне) возразить, пусть адресуются по месту опубликования твоего письма. Лично я – готов и их опубликовать, разумеется, откомментировав, как сочту нужным.

…Твой – Андр. Алексеев. 10.02.2016.

Ну а теперь обратимся к дискуссии в сетевой группе «Мануфактура» (соцпох). Наш построчный комментарий выделен курсивом:

«Иван Низгораев Люблю и уважаю Андрея Николаевича, но зачем же нагнетать обстановку на пустом месте:
"Паниотто высказал свое откровенное мнение на этот счет, чем навлек на себя большое неудовольствие лидеров этого проекта (И. Задорина, Г. Добромелова) и некоторых других российских коллег, вплоть до… отказа ему в праве называть себя социологом!"
Подобной риторики и близко не было. Более того:
1) на оргкомитете груши (видимо, имеется в виду Оргкомитет Грущинской конференции, организуемой ВЦИОМом) большинство высказались за его приглашение, организацию мастер-класса, выступлений, поскольку никто не сомневается, что нам есть о чем учиться у мастера, а эти все слова о том, что социологом нельзя называть - просто смахивает наговором;
2) далеко не все из как бы своих поддерживают идеи подобных "открытых мнений"... критики и внутри хватает, и здесь я солидарен с Паниотто, что ожидать какой-то высшей справедливости от подобных опросов не приходится - нет большей закрытости, чем та, что прикрыта противоположными лозунгами
3) пора бы уже закончить с первых слов все переводить в область политической конфронтации. Сколько можно делить мир на своих и чужих?

 (Ну, Дмитрий, Вы же понимаете, что не «на пустом месте» возникли мои возражения И. Задорину и некоторым другим участникам дискуссии. Первый, видите ли, придумал «тест Паниотто» - на альтернативу профессионализма и гражданственности, согласно которому, в частности, для него (В. Паниотто), мол,  «интересы политических субъектов более важны, чем новое знание об объекте».

(Альтернатива, замечу в скобках, ложная. Мне еще полтора года назад приходилось это объяснять в известной Вам статье «Звездный час или позор российской опросной социологии»).

Ну, а некто В. Гребенников, тот вообще не «церемонился»:

«Виктор Гребенников.  …Твердо заняв позицию одной из сторон, как социолог он (В. Паниотто. – А. А.) умер. Есть ангажированный полстер Паниотто, у которого дела идут все хуже, и он нервничает.

Григорий Добромелов. Виктор, при всем уважении, учитывая остроту темы попросил бы воздержаться от личностных оценок участников сообщества!

Виктор Гребенников. Я никаких оценок личности не делал. Никак никого не обзывал. Просто обратил внимание на тот факт, что уважаемый коллега в какой-то момент из социологов переквалифицировался в ангажированного полстера. Лучше бы он в управдомы пошел».

…А Вы говорите: «Подобной риторики и близко не было», а мой отпор «просто смахивает наговором».

Ваш призыв: «Пора бы уже закончить с первых слов все переводить в область политической конфронтации. Сколько можно делить мир на своих и чужих?» - на мой взгляд, не лишен лукавства. Ваша апология «аполитичности», которую Вы, как я считаю, смешиваете с объективностью социального знания, в сущности, вполне «политична», только вряд ли гражданственна).

Владимир Звоновский Риторика такая вполне себе была и градус агрессивности реакции был очевиден на фоне подчёркнуто миролюбивого текста самого ВИП (имеется в виду В.И. Паниотто. – А. А.), но с отмеченными ИН (Иваном Резгораевым. - А. А.) пунктами полностью согласен

LarisaPautova Некрасиво все это.... письма, цитаты, слухи, мнения... опубличивание кухни

Иван Низгораев Точно, рассудительности и взвешенности нам всем не хватает... Видимо, времена такие.

Сергей Абашин. Пусть сначала содружество "Открытое мнение" выведет российские спецслужбы из Крыма, прекратит репрессии в Крыму и тотальную пропаганду в СМИ, а потом проводит "честные" опросы. Странно, что многие российские полстеры не имеют никаких представлений об этике исследований

Иван Низгораев. А вот это вы напрасно - "не иметь никаких" представлений об этических вопросах невозможно, если, конечно, под этикой вы не понимаете главы из учебника или какого-либо кодекса

Сергей Абашин, Жалко, что авторы обращения не чувствуют той неловкости и провокационности, которых содержится в их предложении.или чувствуют, но делают это сознательно

Иван Низгораев. SergeyAbashin с этим не могу не согласиться, но ваше "многие" и "никаких" все же сильно гипертрофируют эту ситуацию

Сергей Абашин. ОК, конечно, я несколько утрирую. хотя отсутствие в профессиональном сообществе (за редкими исключениями) выраженной публичной рефлексии, возможно, создаёт такое ощущение как бы общего невнимания к этим вопросам.

(С. Абашин, антрополог из Европейского университета в СПб, по-моему, попал в «яблочко». И. Низгораев возражает ему слабо и не по делу, скорее – уводит в разговор в сторону)

Елена Князева Трудно поверить, что автор блога разместил все это в благородных целях...

 (Кого имеет в виду социолог из Одессы Е. Князева? Похоже меня. Но впредь желательно указывать на объект своей критики более определенно).

Иван Низгораев нет, это именно тот случай, когда из благих намерений... именно в такой стилистике левадовцы бодрятся с режимом, постоянно производят методические симулякры и даже не задумываясь, что профессиональная этика не тождественна гражданской

 (Ну, вот и «левадовцам» попало от «аполитичного» методиста И. Низгораева. Уж не хотел ли он сказать, что, скажем, руководитель  Левада-центра Л. Гудков в своих интервью на "Эхе Москвы" или на радио "Свобода"  «заигрывает с властью»? Как-то – с больной головы на здоровую, получается. У ведущих аналитиков Левада-центра конфликта между профессиональной и гражданской этикой как раз нет).

Мария Леншина Когда одна гражданская позиция сталкивается с другой гражданской позицией, ничего кроме гражданской войны не выходит. (?! – А. А.)

Иван Низгораев в том то и дело, что кроме гражданских позиций здесь немало профессиональных вопросов, которые уже в преамбулах подменяются чуждой им публичной риторикой поиска врага. (Интересно, кого имеет в виду И. Низгораев. Вообще, в дикуссиях такого рода учстники любят применять туманные намеки. – А. А.)

OlenaZlobina. Не совсем понятна такая болезненная реакция российских коллег. Ведь речь идет всего навсего об отказе конкретного человека принять участие в проекте. На проекте это вообще никак не скажется. Если статус проекта как международного принципиален, то почем...Еще (к сожалению, продолжение поста от нас технологически скрыто. – А. А.).

Иван Низгораев, Я думаю, ровно наоборот, слишком уж много развелось претендентов на различение добра и зла, поменьше бы разговоров об этике вообще и побольше о профессиональной ответственности... К слову, «Открытое мнение как раз и создано на эксплуатировании первого и подмене профессионализма разговорами об открытости, неангажированности и независимости.

OlenaZlobina.  Я не призывала вовсе об этике разговаривать. Я написала, что о ней стоит задуматься каждому из нас. Я вот, почитав всю эту переписку, о многом призадумалась. Причем и личностно и профессионально. Но это совсем не значит, что именно этот аспект нужно в группе обсуждать. Тут я как раз решительно против.

Иван Низгораев. OlenaZlobina тогда снимаю все вопросы.

Виктор Корб. (Социолог из Омска. – А. А.) Основная проблема - в том, что даже при высочайшем декларативном стремлении к объективности, открытости, независимости etc, все почти всегда сводится к недостаточно прозрачным схемам ангажированной персонификации. Проект "Открытое мнение" сильно бы улу...Еще (к сожалению, продолжение поста от нас технологически скрыто. – А. А.).

Иван Низгораев Улучшить его уже невозможно, это бы потребовало тотальной кадровой чистки.

Виктор Корб. Иван, Вы своей репликой лишь подтверждаете проблему, которая, впрочем, вполне очевидна, поскольку проявляется постоянно, в том числе и в деятельности этой группы. Но с тезисом о невозможности улучшения не соглашусь. Легко видеть, что за настоящими коллаборациями (коллаборации – кого с кем? – А. А.) уже не будущее, а настоящее науки. Так что меняться придется, если останется желание сохраниться в науке winkemoticon

Иван Низгораев. Это я пошутил, а правда куда суровее, да, коллаборация - это настоящее, но этот проект демонстрирует антипод последней и потому его никакими чистками не спасти. Это тот случай, когда ампутация - единственное разумное решение.

Виктор Корб. Иван, грустно, что и Вы так считаете. А я, оставаясь одним из принципиальных критиков коллеги Игорь Задорина, одновременно остаюсь и его принципиальным сторонником в главном. И сожалею о каждой упущенной возможности улучшить и ускорить процесс внедрения коллаборативных методов и образа мышления и действия в исследовательскую практику.

Иван Низгораев. Так это обычное дело - только тот, кто остаётся в позиции "принципиальной критики", и может быть принципиальным сторонником...

<…>

Игорь Задорин. Иван Низгораев. Ох, Дмитрий Михайлович, Дмитрий Михайлович... Какая же у Вас незаживающая травма сидит уже четыре года почти... Вроде взрослый уже человек, надо же как-то перерабатывать в себе жизненный опыт ("сын ошибок трудных") и идти дальше. А Вы уже сколько лет ведете себя как в детской басне дедушки Крылова:
"Голодная кума Лиса залезла в сад;
В нем винограду кисти рделись.
У кумушки глаза и зубы разгорелись;
А кисти сочные, как яхонты, горят;
Лишь то беда, висят они высоко:
Отколь и как она к ним ни зайдет,
Хоть видит око,
Да зуб неймет.
Пробившись попусту час целый,
Пошла и говорит с досадою: "Ну что ж!
На взгляд-то он хорош,
Да зелен - ягодки нет зрелой:
Тотчас оскомину набьешь".
Рекомендую перечитывать регулярно на ночь. И медитировать.

(Здесь – намек на какое-то разногласие между И. Задориным и Д. Рогозиным, возможно, понятное остальным дискутантам. Я комментировать не берусь. Разве что огорчает стилистика этого поста. – А. А.)

Вадим Иншаков. Что-то явно идет не так, если вокруг данного события разворачиваются ожесточенные дискуссии, а значимые публикации проходят мимо сообщества. https://sociologica.hse.ru/.../SocOboz_14_3_009-047...

Виктор Корб. А Вы это оформите отдельным постом, снабдите интригующей аннотацией - и дело пойдет... не мимо smileemoticon

OlenaZlobina. Спасибо Вадим Иншаков за исключительно интересный текст. И просьба выделить в отдельный пост. Потому что тут действительно есть профессиональная проблема. При обилии теорий, посвященных эмоциональному компоненту в социальном поведении, очень многое действительно неясно с методической точки зрения.

<…>»

Мне кажется, что ключевым предметом обсуждения в сетевых группах как «Открытое мнение», так и «Мануфактура», является своего рода конфликт между «профессионализмом» и «гражданствнностьью». На эту тему мне приходилось развернуто высказываться еще полтора года назад в материале «Звездный час или позор российской опросной социологии», в полемике с Д. Рогозиным по поводу известного общероссийского мега-опроса по Крыму, проведенному ВЦИОМом и ФОМом по заказу Кремля в марте 2014 г.

В сущности, мне нечего добавить к сказанному тогда, а уместно повторить:

«Одна из публикаций автора этих строк на Когита ру называется «Публичная социология – открытая социология» (КОГИТА) (Впервые опубликована в: Общественная роль социологии, ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2008).

В этой работе  мы опираемся на известную классификацию М. Буравого, различающего:  профессиональную, прикладную, критическую и публичную «социологии»

В основе этой классификации  лежит различение знания по «типу» («инструментальное» и «рефлексивное») и по «адресату» («академическая» и «внеакадемическая» аудитории).

Из указанной работы:

«…Профессиональная социология, по М. Буравому, есть инструментальное знание для академической аудитории; прикладная социология есть инструментальное знание для внеакадемической аудитории; публичная социология есть рефлексивное знание для внеакадемической аудитории; критическая социология есть рефлексивное знание для академической аудитории (3).  Разумеется, это типы идеальные, в «чистом виде», пожалуй, невозможные; их границы не стабильны, понятия перетекают друг в друга и т. д.

Наша попытка дальнейшей концептуализации позволяет обозначить следующие аспекты публичной социологии:

а) ее общественный характер, в смысле направленности на служение обществу в целом, а не какой-либо его части (скажем, элите, будь то научная, политическая, деловая...);

б) актуальность, в смысле преимущественного сосредоточения на решении таких научных проблем, которые вырастают из... или стимулируются - необходимостью разрешения актуальных общественных диспропорций, конфликтов, противоречий;

в) демократичность, в смысле непосредственной предназначенности результатов научного изыскания публике, в пределе — общедоступности;

г) диалогичность, в смысле интерактивности как между исследователем и социальной общностью, выступающей объектом изучения, так и между исследователем и обществом, как потребителем социологической информации;

д) гражданственность, в смысле активной жизненной и научной позиции исследователя, обращенности лицом к гражданскому обществу, защиты трудовых и социальных прав и т. д.

Обобщая, можно сказать, что публичная социология есть социология открытая par excellence. Открытая для людей, как информантов исследователя, как его партнеров в изыскании и как потребителей социологической информации.

Открытая социология – это социология для общества и в защиту человека и человеческих общностей от государственного или рыночного диктата (как формулирует М. Буравой). Это – в наибольшей степени независимая социология (хоть абсолютная независимость и невозможна...). Свободная (разумеется, относительно...), а точнее — преодолевающая давление со стороны как внешних для социального института науки сил (государство, рынок), так и «изнутри» профессионального сообщества (имея в виду всевозможные писаные регламенты и неписаные обыкновения)».

Из сказанного вовсе не следует, что какая-то  из форм существования социологии, как науки, является «хорошей» и / или «настоящей», в отличие от остальных. У каждой есть свой задачи, тип знания, адресат. В деятельности отдельных ученых эти формы могут сочетаться или даже совмещаться. Принадлежность к одной форме существования, «ипостаси» социологии вовсе не исключает возможности социального исследователя выступать и в другой ипостаси.

Если в одних персонах или сообществах разные «социологии» уживаются мирно, то в других возможна и конкуренция между нами.

Предельные состояния той или другой тяготеют к выходу за пределы науки. Например, «инструментальная социология» может преобратиться во что-то вроде «искусства для искусства» (применительно к науке). Ее апологеты склонны к эзотерическому (между собой) общению, недоступному для понимания «простых смертных». Такая социология в пределе может утратить содержательность.

«Прикладная  социология» тоже имеет свою малосимпатичную крайность, описываемую в терминах «чего изволите?». Ну, а «публичная социология», скажем,  может получить свое нежелательное продолжение в «политическом популизме»

Все эти «крайности» наукой, как таковой, уже не являются и дискредитируют звание социального исследователя.

В конкуренции между этими «ипостасями» (социальной) науки нередко возникают «передержки»: Лучший способ дезавуировать оппонента – приписать ему какую-либо из а-научных «крайностей». Особенно, если полемика идет между представителями РАЗНЫХ форм существования науки (лишний раз подчеркнем, что между разными «ипостасями» социологии, в принципе, нет антагонизма).

Так вот, в нашей с Д. Рогозиным полемике (дискуссии) имеет место столкновение разных позиций, и, если  угодно, «социологий»:

а) позиции представителя (не исключительно, но преимущественно) «профессиональной» социологии (напомним: «инструментальное знание для академической аудитории»), отчасти совмещаемой с позицией  если не представителя, то защитника «прикладной социологии» («инструментальное знание для внеакадемической аудитории») (Д. Рогозин), и

б) позиции представителя «публичной социологии» («рефлексивное знание для внеакадемической аудитории»), впрочем,  не чуждого также и другим способам существования социологии (по крайней мере, владеющего ими) (А. Алексеев).

Представитель каждой из форм существования социологии должен, разумеется, опасаться «скатывания» в крайность. После всего сказанного, пожалуй, можно предоставить читателю самому судить, кто из нас двоих ближе к краю СООТВЕТСТВУЮЩЕЙ пропасти.

Нам представляется, что с позиций более свойственной ему «профессиональной» (напомним, это не оценка, а характеристика, в смысле М. Буравого) социологии наш уважаемый оппонент  выступает в интересах коллег, занимающихся «прикладной социологией» (уточним: «прикладной политической…»), причем в данном случае, как я считаю, по существу, вышедших за пределы  социологической науки.

Однако те и другие – социологи, по основному роду занятий. И в качестве таковых, у них могут быть КОРПОРАТИВНЫЕ интересы. Вот эти интересы, как мне кажется, и защищает Д. Рогозин, используя при этом весь известный ему, да  и нам,  арсенал «профессиональной социологии». Симбиоз получается интересный.

Этому симбиозу (химере?) противостоит, в лице автора этих строк (но и не только…), то, что выше определялось как ПУБЛИЧНАЯ социология, к характерологическим чертам которой нами относятся: общественное служение, актуальность демократичность, диалогичность, гражданственность и открытость. (См. выше).

Вы знаете, сквозь любую лупу не удается усмотреть в социологии, произведшей мегаопрос о Крыме, хоть общественное служение, хоть гражданственность. Профессионализм – пожалуй, да. Но остается вопрос: является ли этот профессионализм социологическим, а не, скажем, политтехнологическим.

Мой оппонент, похоже, усматривает некое противоречие между «научностью» и «гражданственностью». Примечательна его высказывание: в А. Алексееве «…критик и обличитель социального зла взял верх над методистом». Надеюсь, Д. Рогозин не призывает меня к коллаборционизму с «социальным злом». Но сам он предпочитает оставаться в «башне из слоновой кости» и / или «над схваткой». В интересах научной истины, разумеется. Не замечая при этом, что такая позиция есть лишь наиболее изощренная форма коллаборационизма.  

Д. Рогозин вроде предлагает мне держаться в русле сугубо методических штудий, полагая  их если не исключительно, то преимущественно достойными для ученого. Я же склонен-таки совмещать «научность» с «гражданственностью», тем более - в рамках «публичной социологии», которой сейчас главным образом занимаюсь.

Гражданственность лично у меня ассоциируется с научной истиной, а  не с оппозицией власти. «Протестное же, критическое отношение к власти» возникает, в частности, тогда, когда эта истина попирается. Ученый-гражданин заинтересован в качественной, достоверной социологической информации, Так называемый объективизм – это иллюзия, если не ширма «всеядности» и аморализма. Подлинное знание всегда ЛИЧНОСТНО (Майкл Полани).

Интересно, что прочитав 20 страниц текста Д. Рогозина «Насколько корректен телефонный опрос о Крыме: апостериорный анализ ошибок измерения», я так и не понял, а как бы сам автор ответил на 4 вопроса «мегаопроса». Понятно, что тема – не о том, а о «корректности телефонного опроса» и т. д. Но хоть бы намекнул…. Нет, ни разу не «проговорился». То ли из принципа, то ли по другой какой причине.

Признаться, я, вслед за Д. Рогозиным,  с увлечением вникал в нюансы коммуникативных ситуаций «интервьюер – респондент». Наверное, потому, что сам отчасти методист. Но все же судьба моей страны и честь моей науки меня интересуют больше.

Возращаясь к классификационной модели М. Буравого, попробую определить «жанр» собственного своего, настоящего сочинения. Думаю, читатель имеет дело с «рефлексивным» знанием, адресованным в равной мере – «академической» и «внеакадемической» аудитории. То есть с «критической социологией» (см. выше).

Андрей Алексеев. Июнь 2014».

Будем считать эту тему исчерпанной.

А. Алексеев. 18.02.2016