См. ранее на Когита.ру:

- Александр Марголис. Очерки Града Петрова (1). Город всемирного наследия

- Александр Марголис. Очерки Града Петрова (2). Историко-культурные резонансы

- Александр Марголис. Очерки Града Петрова (3). «Единица Петербурга – площадь»

- Александр Марголис. Очерки Града Петрова (4). Дворцы Романовых

- Александр Марголис. Очерки Града Петрова (5). Феномен "коренного" петербуржца: мифы и реальность

- Александр Марголис. Очерки Града Петрова (6). Грибоедов в Петербурге. Памятник Багратиону

- Александр Марголис. Очерки Града Петрова (7). Петербургские тюрьмы

- Александр Марголис. Очерки Града Петрова (8). Записные книжки смотрителя тюрьмы Трубецкого бастиона

**

НЕКРОПОЛЬ КРАСНОГО ТЕРРОРА В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ

Тюрьма Трубецкого бастиона Петропавловской крепости - первый застенок советской власти. Главная политическая тюрьма царизма перешла на службу победившей революции еще в февральские дни 1917 года(1), а в ночь с 25 на 26 октября сюда были доставлены арестованные в   Зимнем дворце министры Временного правительства. В Трубецком бастионе, ставшем тюрьмой ПетроЧК, содержались сотни заключенных: участники юнкерского восстания,  организованного "Комитетом спасения Родины и революции", члены "Союза защиты Учредительного собрания", лидеры кадетской партии, объявленные в конце 1917 года "врагами народа", заложники времен красного террора, участники Кронштадтского восстания 1921 года и т.д. В числе узников Петропавловской крепости первых месяцев "диктатуры пролетариата" - В.М. Пуришкевич, В.Л. Бурцев, Н.Д. Авксентьев, А.А. Аргунов, П.Д. Долгоруков, Д.И. Шаховской, А.И. Шаховской, А.И. Шингарев, Ф.Ф. Кокошкин, П.А. Сорокин, В.С. Войтинский, А.И. Вышнеградский и др. (2). В годы гражданской войны крепость была не только застенком, но также местом казней и захоронения казненных.

В нашем распоряжении есть комплекс мемуарных свидетельств современников, в том числе узников Трубецкого бастиона конца 1917 - 1918 гг. А.И. Калпашникова (3) и А.Д. Зиновьева (4), а также члена районной тройки по проведению красного террора в Петрограде И.М. Ляпина (5), о расстрелах и захоронении казненных на территории Петропавловской крепости. В частности, Ляпин называет Трубецкой бастион "ликвидационным" и утверждает, что там осенью 1918 года "были заполнены все камеры теми, кто должен быть расстрелян" (6). В дневнике З.Н. Гиппиус (7), в воспоминаниях Д.С. Лихачева (8) есть упоминания о том, что каждую ночь, начиная с сентября 1918 года, со стороны Петропавловской крепости раздавались беспорядочные выстрелы и короткие пулеметные очереди.

В течение августа-сентября 1918 года ПетроЧК были арестованы 6229 человек. Сразу после убийства М.С. Урицкого и ранения В.И. Ленина 30 августа в Петрограде расстреляли 512 заложников (9). Газета "Северная коммуна" 6 сентября опубликовала список заложников, подлежавших расстрелу в случае новых покушений. Первыми в этом списке стояли имена великих князей Дмитрия Константиновича (10), Николая Михайловича (11), Георгия Михайловича (12), Павла Александровича (13) и князя императорской крови Гавриила Константиновича (14). Романовых с конца лета 1918 года содержали в Доме предварительного заключения на Шпалерной, 25. Об их освобождении хлопотал Максим Горький, но ему удалось добиться разрешения на отъезд за границу только для Гавриила Константиновича. Четырех великих князей расстреляли. Сообщение об их казни было опубликовано в "Петроградской правде" 31 января 1919 года без указания причин расстрела, места и даты. Впоследствии эту расправу объясняли как ответ на убийство в Берлине Карла Либкнехта и Розы Люксембург. По различным данным казнь совершилась между 24 и 29 января 1919 года. Восемьдесят лет спустя, в июне 1999 года Генпрокуратура РФ реабилитировала великих князей, расстрелянных в Петрограде. Основанием для их реабилитации стала обнаруженная в архиве выписка из приговора, вынесенного ПетроЧК (15).

Американские историки Роберт Масси и Стафан Скотт, знакомые со свидетельствами, которые хранятся в архиве Стенфордского университета, утверждают, что в январе 1919 великие князья были расстреляны и похоронены в общей могиле на территории Петропавловской крепости (16). К аналогичному выводу пришел современный историк ВЧК-МГБ В.И. Бережков (17). Описания последних дней великих князей-заложников содержатся в воспоминаниях их родственников, избежавших расправы и оказавшихся в эмиграции (18), узников ДПЗ и Гороховой, 2 периода красного террора (В.Г. Оржеховский, А.Г. Мальцев, К.Ф. фон Брюммер, Н.Н. Пораделов), Ф.И. Шаляпина, Ф.Ф. Раскольникова, И.И. Мухина и других (19). В России эти воспоминания стали публиковать, начиная с конца 1980-х годов. Свидетельства современников весьма противоречивы в деталях и требуют тщательного источниковедческого анализа, который еще впереди. Некоторые подробности казни содержатся в воспоминаниях княгини Ольги Палей, жены великого князя Павла Александровича, которая в январе 1919 года находилась в Петрограде: "Один старый тюремный служитель, видевший казнь, рассказал о ней [доктору] Мальцеву, поклявшись всеми святыми, что именно так и было дело. В среду Павла, одного, привезли на Гороховую и продержали до десяти вечера. Потом объявили, что увозят без вещей. С Гороховой привезли в Петропавловку. Трех других великих князей доставили со Шпалерной. Всех вместе отвели в тюрьму Трубецкого бастиона. В три ночи солдаты, по фамилии Благовидов и Соловьев, вывели их голыми  и провели на территорию Монетного двора, где у крепостной стены напротив собора была вырыта общая могила, где уже лежали тринадцать трупов. Поставили князей на краю и открыли по ним стрельбу" (20).

Нельзя игнорировать данные свидетельства как заведомо недостоверные, что делают некоторые современные историки (21). Для этого есть дополнительные основания. "На территории Монетного двора у крепостной стены", именно на том месте, которое указано в воспоминаниях княгини Палей о расстреле великих князей, с конца 1980-х годов в ходе строительных работ обнаруживают человеческие останки со следами насильственной смерти, револьверные и винтовочные пули, стреляные гильзы.

В 1989 году при прокладке коммуникационной траншеи у стены левого фаса Головкина бастиона на глубине около метра были найдены останки четырех человек. Они были извлечены из земли и 8 лет хранились в фондах Музея истории Санкт-Петербурга без судебно-медицинской экспертизы и вообще без какой-либо огласки (22).

В марте 2007 года при замене инженерных коммуникаций  между Кронверкской протокой и стеной Головкина бастиона на глубине около двух метров от дневной поверхности было обнаружено захоронение двух человек, шинель, офицерский китель и другие фрагменты военного обмундирования образца 1907 - 1916 гг., стреляные винтовочные гильзы. На этот раз строительные работы приостановили и о найденных останках сообщили Петроградскому РУВД.  Вместе с находками 1989 года они поступили в Бюро судебно-медицинской экспертизы.  В августе 2007 года эксперты пришли к выводу, что фрагментированные останки принадлежат как минимум шести мужчинам в возрасте от 20 до 60-ти лет. Огнестрельные пулевые повреждения не оставляли сомнений относительно причины смерти. Констатировалось, что "расположение найденных останков позволяет с большой долей вероятности утверждать, что погребенные являются частью более многочисленного захоронения" (23). На месте находок 2007 года поисковый отряд "Ингрия" по заданию Музея истории Санкт-Петербурга заложил шурф 5 х 5 метров, но новых захоронений не выявил.

5 марта 2008 года писатель Даниил Гранин обратился с письмом к губернатору Санкт-Петербурга В.И. Матвиенко, в котором писал, что после революции "Петропавловская крепость служила не только тюрьмой но и "лобным местом". Полные списки расстрелянных в крепости людей пока не известны, но там погибли сотни людей. [...] Казненных хоронили, вероятно, у наружной стены крепости со стороны Кронверкского протока. Как раз там, где находят человеческие останки". В заключение, Гранин предлагал установить у стены Головкина бастиона "памятный знак, напоминающий об этих трагических событиях" (24). Администрация города ответила на это обращение отказом. Вице-губернатор С.Б. Тарасов  15 апреля 2008 года сообщил писателю, что "факты о массовых расстрелах на территории Петропавловской крепости не подтверждены документальными свидетельствами. В опубликованных мемуарах того времени встречаются лишь отрывочные свидетельства о выстрелах в крепости. Кроме того, Петропавловская крепость является памятником федерального значения, в связи с чем размещение на фасадах зданий Петропавловской крепости каких-либо мемориальных досок, либо установка памятного знака, изменяющего внешний облик Петропавловской крепости, недопустимы в соответствии с требованиями действующего законодательства. Учитывая вышеизложенное, установка памятного знака на территории Петропавловской крепости не представляется возможной" (25)

Оба утверждения вице-губернатора не соответствовали действительности. К тому времени было опубликовано несколько свидетельств современников о казнях на Заячьем острове в первые годы советской власти, а в Петропавловской крепости устанавливали и продолжают устанавливать памятные знаки и мемориальные доски.

Тем временем, вопреки протестам членов Совета по охране культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга, через территорию предполагаемого некрополя красного террора началась прокладка асфальтовой дороги к новой стоянке автотранспорта, устроенной возле Кронверкской куртины Петропавловской крепости. В ходе дорожных работ, 20 декабря 2009 года у стены Головкина бастиона (в 18-ти метрах от левого фаса) на глубине немногим более 1 метра от современной поверхности вновь обнаружились человеческие кости. Строительные дорожные работы были остановлены сотрудниками Музея и на этот раз оперативно проведены тщательные археологические исследования могильника под руководством научного сотрудника Института истории материальной культуры РАН В.И. Кильдюшевского.  В расстрельной яме находились останки 16 человек с явными следами насильственной смерти (черепа с отверстиями от пулевых повреждений в затылочной части). Среди казненных были инвалид с давно ампутированной ногой и женщина 40 - 50 лет. При расчистке останков обнаружилось большое количество разнообразных предметов, прежде всего фрагменты офицерского обмундирования и гражданской одежды. Костные останки были переданы для проведения исследований в Лабораторию судебно-медицинской экспертизы Ленинградской области профессору В.Л.Попову.

Находки декабря 2009 года и первые результаты экспертизы вызвали большой общественный резонанс. Далее замалчивать тему некрополя террора у стен Петропавловской крепости стало невозможно. При активном содействии дирекции Музея истории Санкт-Петербурга в июне - июле 2010 года были проведены археологические поисковые работы на площади свыше 1200 кв.метров у стены левого фаса Головкина бастиона. В результате экспедиция В.И. Кильдюшевского обнаружила еще шесть захоронений общей численностью свыше 90 человек, среди них - 5 женщин. Таким образом, общее число казненных, останки которых были найдены вблизи Головкина бастиона, достигла к середине 2010 года 112-ти человек (26).

После этого в изучении некрополя террора наступила пауза. Ее причина - отсутствие финансирования поисковых работ и экспертизы останков. Соответствующие обращения за помощью со стороны Музея, "Мемориала" и других общественных организаций, адресованные властям различного уровня - от Правительства Санкт-Петербурга до Президента России, долгое время не давали никаких практических результатов. Только в 2012 году, наконец, руководством города было заявлено, что бюджетное финансирование археологических раскопок в крепости начнется в 2013 году.

Экспедиция В.И. Кильдюшевского смогла возобновить работу только в октябре 2013 года. На этот раз была исследована территория площадью 900 кв. метров к северу от трассы, проложенной в 2009 году к автостоянке у Кронверкской куртины Петропавловской крепости. Археологи обнаружили здесь 4 захоронения с останками около 50-ти казненных.

В дальнейшем предстоит провести поисковые работы на площади около 2000 кв. метров, где могут быть расстрельные ямы. Только после завершения этих работ станет возможно говорить об истинном масштабе первого некрополя советского террора и адекватных формах его мемориализации.

Примечания:

 1) См.: Записные книжки полковника Г.А. Иванишина / Публикация, предисл. и коммент. А.Д. Марголиса, Н.К. Герасимовой и Н.С. Тихоновой //Минувшее: Исторический альманах. Т. 17. М. - СПб., 1995. С. 477 - 572.

2) Барабанова А.И., Вершевская М.В., Тихонова Н.С. Тайны "Русской Бастилии". СПб., 2000; Славнитский Н.Р. Тюрьма Трубецкого бастиона Петропавловской крепости в 1918 - 1940 г.г.// Труды Государственного музея истории Санкт-Петербурга. Вып. 15. СПб., 2007. С. 167 - 179.

3) Калпашников А.И. Воспоминания. Нью-Йорк, 1920. С.123.

4) Зиновьев А.Д. Переживания в Петрограде в июле и августе 1918 / Публикация С.К. Зиновьева и Н.С. Тихоновой // Труды государственного музея истории Санкт-Петербурга. Вып. 2. СПб., 1997. С. 174. По свидетельству А.Д. Зиновьева в начале августа 1918 года в Петропавловской крепости содержалось 500 - 600 узников.

5) Петрова Н.Е. Неизвестные захоронения на территории Заячьего острова // Труды Государственного музея истории Санкт-Петербурга. Вып. 15. СПб., 2007. С. 132 - 133.

6) Там же. Мемуары И.М. Ляпина, обнаруженные старшим научным сотрудником Музея истории Санкт-Петербурга Н.Е. Петровой в ЦГАИПД СПб., были написаны в 1932 г. и отредактированы автором в 1950-х годах. В частности, он вспоминает: "Как сейчас живо помню, когда мы, группа активистов - руководителей партийной и советской организации, поехали на автомобиле в Петропавловскую крепость, захватив с собою несколько арестованных, чтобы там непосредственно произвести расстрел. Но, приехав в Петропавловскую крепость, в Трубецкой бастион, у охраны выяснилось, что могилы для предполагаемых к расстрелу не подготовлены и еще какие-то мелкие формальности нам помешали произвести в тот момент сам расстрел".

7) Гиппиус З. Живые лица: Стихи. Дневники. /Кн. 2/. Тбилиси, 1991. С. 188.

8) Лихачев Д.С. Воспоминания. СПб., 2006. С. 121, 123. В неопубликованной части воспоминаний Лихачева  (рукопись датирована автором 28 октября 1997 года) содержится более конкретное свидетельство: "Окна спальни и окна гостиной [ нашей квартиры] выходили на Ораниенбаумскую улицу в сторону Петропавловской крепости. Ночью движение по улицам было запрещено и стояла полная тишина. Около 12 часов ночи (а м. б. и позже) раздавались выстрелы - то беспорядочные, то похожие на залпы. Однажды (или дважды) слышался пулемет. Рабочие типографии, хорошо относившиеся к отцу (С.М. Лихачев с осени 1917 г. работал в Первой государственной типографии на Петроградской стороне - А. М.), говорили: "Это расстреливают". Якобы выводили на полянку против Кронверка из ворот, ведших к протоку или чуть правее в сторону Каменноостровского проспекта, ставили к крепостной стене и тут расстреливали партиями и в одиночку. Мы открывали форточку в гостиной и через нее слушали [выстрелы] в ужасе" (Цит. по копии рукописи, хранящейся в Архиве НИЦ "Мемориал"-СПб.).

9) В 2004 году в Великокняжеской усыпальнице, примыкающей к Петропавловскому собору, была установлена памятная доска с именами великих князей, расстрелянных в январе 1919 года. См.: Гендриков В.Б. Узники Петропавловской крепости. СПб., 2008. С. 33.

10) Вел. кн. Дмитрий Константинович (1860- 1919), внук Николая I, третий из четырех сыновей вел. кн. Константина Николаевича. До 1892 г. служил в Конногвардейском полку, затем был назначен командиром л.-гв. Конно-гренадерского полка. С 1897 по 1905 год возглавлял Государственное коннозаводство, позднее был председателем Российского общества покровительства животным. Весной 1918 вместе с вел. князьями Николаем и Георгием Михайловичами сослан в Вологду. В августе они были там арестованы, перевезены в Петроград и до января 1919 находились в Доме предварительного заключения.

11) Вел. кн. Николай Михайлович (1859 - 1919), внук Николая I, старший сын вел. кн. Михаила Николаевича. Участвовал в русско-турецкой войне 1877 - 1878, награжден орденом Св. Георгия 4-й степени за личную храбрость в сражениях. После окончания Николаевской Академии Генерального штаба (1885) десять лет служил в Кавалергардском полку, в 1897 - 1903 командовал Кавказской гренадерской дивизией. Автор многих фундаментальных исторических исследований, посвященных эпохе Александра I и Наполеона, в том числе монографий "Легенда о кончине императора Александра I в образе старца Федора Кузьмича (1907), "Император Александр I" (т. 1 - 2, 1912), "Дипломатические сношения России и Франции по донесениям послов императоров Александра и Наполеона" (тт. 1 - 7, 1905 - 1914). При его участии и содействии изданы многотомные "Петербургский некрополь", "Московский некрополь", "Русский некрополь в Париже" "Русские портреты XVIII и XIX вв.". В 1892 - 1917 был председателем Русского географического общества, в 1909 - 1917 - председателем Русского исторического общества и Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины. Доктор философии Берлинского университета (1910) и доктор русской истории Московского университета (1915).

12) Вел. кн. Георгий Михайлович (1863 - 1919), внук Николая I, сын вел. кн. Михаила Николаевича. Служил в л.-гв. Конной артиллерийской бригаде, с 1909 генерал-лейтенант. Обладатель одного из лучших собраний русских монет, автор каталога "Описание и изображение некоторых редких монет моего собрания" (1885) и других работ по нумизматике. Почетный член Петербургской Академии наук, Русского географического общества, в 1898 - 1917 - председатель Русского генеалогического общества. Длительное время состоял управляющим Русским музеем имп. Александра III, принимал деятельное участие в создании коллекции музея. После Февральской революции вышел в отставку и уехал в Финляндию. В апреле 1918 арестован в Гельсингфорсе.

13) Вел. кн. Павел Александрович (1860 - 1919), младший сын Александра II. С 1882 служил в лейб-гвардии Гусарском полку, затем командовал Конногвардейским полком (1890 - 1896), 1-й гвардейской кавалерийской дивизией (1896 - 1898), Гвардейским корпусом (1898 - 1902). В 1902 году, вопреки категорическому запрету императора, вступил в морганатический брак с Ольгой Валериановной Пистолькорс. Николай II уволил дядю от всех должностей и запретил въезд в Россию. Опальный великий князь жил во Франции до 1914 года, когда ему было разрешено вернуться на родину. Вскоре супруга Павла Александровича и их дети получили титул князей Палей. В годы Первой мировой войны командовал 1-м Гвардейским корпусом. После Февральской революции вышел в отставку и жил вместе с семьей в Царском Селе. Арестован в августе 1918 года.

14) Князь имп. крови Гавриил Константинович (1887 - 1955), второй из шести сыновей вел. кн. Константина Константиновича (поэт "К.Р."). С 1907 служил в л.-гв. Гусарском полку, участник Первой мировой войны, награжден Георгиевским оружием. После Февральской революции вышел в отставку. В апреле 1917 женился на бывшей балерине А.Р. Нестеровской. В августе 1918 арестован. Благодаря хлопотам супруги, с помощью М. Горького сумел эмигрировать. С 1920 года жил в Париже.

15) Славнитский Н.Р. Указ. соч. С. 171.

16) Масси Р. Романовы: Последняя глава. Смоленск.1998. С. 380; Скотт С. Романовы: Биография династии. М.. 2002. С. 92.

17) Бережков В.И Питерские прокураторы: Руководители ВЧК - МГБ. 1918 - 1954. СПб., 1998. С. 72.

18) Палей О. Воспоминания о России. М., 2005. С. 157; Воспоминания великой княгини Марии Павловны. М., 2004. С. 399 - 400; Вел. кн. Гавриил Константинович. В Мраморном дворце: Воспоминания. М., 2004. С. 367; Вел. кн.Александр Михайлович. Книга воспоминаний. М., 1991. С. 263.

19) См.: Красный террор в Петрограде /Сост., предисл., коммент. С.В.Волкова. М., 2011; Бережков. Указ.соч.

20) Палей О. Указ соч. С. 157.

21) Граф К.Г. На службе Императорскому Дому России. 1917 - 1941: Воспоминания / Вступительная статья, подготовка текста, библиографический справочник и комментарии В.Ю.Черняева. СПб., 2004. С. 545.

22) Кильдюшевский В.И., Петрова Н.Е. Находки захоронений жертв красного террора в Петропавловской крепости // Красный террор в Петрограде. М., 2011. С. 477.

23) Заключение эксперта № 154 медико-криминалистического отделения СПб от 26.03. 2007. Цит. по: Петрова Н.Е. Неизвестные захоронения на территории Заячьего острова. С. 129 - 130.

24) Марголис А.Д. Первый остров архипелага Гулаг // Право на имя. Биографика 20 века: Седьмые чтения памяти Вениамина Иофе. 20 - 22 апреля 2009. Сб. докладов. СПб., 2010. С 150.

25) Копии писем Д.А. Гранина и С.Б. Тарасова хранятся в Архиве НИЦ "Мемориал" (Санкт-Петербург).

26) Кильдюшевский В.И., Петрова Н.Е. Указ. соч. С. 477 - 503. В расстрельной яме, обнаруженной в декабре 2009 года находились останки 16-ти человек, среди которых были инвалид и женщина средних лет. Сотрудники Музея истории Санкт-Петербурга обратили внимание на то, что в "Петроградской правде" от 20 декабря 1918  (№ 279, с. 3) опубликован список расстрелянных по приговору ПетроЧК 13 декабря 1918 года. В расстрельном списке 16 человек, в том числе генерал-майор Александр Николаевич Рыков и совладелица одного из петроградских кафе Вера Викторовна Шульгина. Выяснилось, что Рыков лишился ноги при обороне Порт-Артура в 1904 году. Вслед за этим удалось разыскать внука генерала Рыкова, в семье которого хранили память о казненном деде. Генетическая экспертиза с участием потомков позволила окончательно идентифицировать останки, найденные в крепости.

**

ЛЕВАШОВСКАЯ ПУСТОШЬ И КОВАЛЕВСКИЙ ЛЕС

По официальным данным с 1918 по 1953 год в Петрограде-Ленинграде было казнено по политическим мотивам 58 тысяч человек. В последние четверть века выявлено несколько мест, где проводились расстрелы и/или захоронения казненных (1). Среди них особое место занимают Левашовская пустошь и Ковалевский лес.

Весной 1989 года в урочище "Левашовская пустошь" на Карельском перешейке поисковой группе общества "Мемориал" под руководством Валентина Муравского удалось обнаружить тайный могильник НКВД. Кладбище площадью 11,5 га около поселка Левашово было засекречено, обнесено глухим забором и охранялось органами госбезопасности (2).

19 апреля 1989 года начальник Ленинградского Управления КГБ генерал-лейтенант Анатолий Курков направил председателю КГБ СССР Владимиру Крючкову письмо, в котором, в частности, говорилось: "... В последнее время со стороны определенной части общественности и работников средств массовой информации резко активизировался интерес к вопросу о наличии в Ленинграде мест захоронения жертв политических репрессий, предпринимаются инициативные попытки их поиска. Наряду с домыслами и инсинуациями проявилась осведомленность о кладбище в районе станции Левашово. [...] Имеется мнение о назревшей необходимости придать гласности сведения о кладбище в районе станции Левашово, что предпочтительно сделать после 14 мая с. г. (день повторных выборов народных депутатов СССР - А. М.). Однако не исключено, что до указанного срока обстановка по данному вопросу может осложниться, и в этом случае потребуется, на наш взгляд, ускорить доведение до средств массовой информации имеющихся у нас данных" (3).

18 июля 1989 года постановлением Исполкома Ленгорсовета тайный могильник был признан "Левашовским мемориальным кладбищем жертв политических репрессий", первым и до сих пор единственным некрополем террора, получившим официальный статус в Санкт-Петербурге.

В 1965 году Ленинградским Управлением КГБ была составлена схема захоронений в Левашовской пустоши по опросам шоферов, которые отвозили тела казненных и умерших в тюрьмах и хоронили их (этот документ опубликован в 1995 году) (4). По данным Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области здесь с сентября 1937 по 1964 год похоронены 19 450 человек (в том числе около 8 тысяч в годы "большого террора"). Если же верить упомянутой схеме расположения захоронений, то в Левашово погребены 24 100 человек. В литературе можно встретить и иные числа - 46, 47 и даже 50 тысяч, но они документально не подтверждены.

Имена похороненных здесь неизвестны. Исключением являются шесть расстрелянных 1 октября 1950 годапо "Ленинградскому делу" (Алексей Кузнецов, Петр Попков, Николай Вознесенский, Яков Капустин, Петр Лазутин, Михаил Родионов) и четверо расстрелянных 19 декабря 1954 года по делу министра госбезопасности Виктора Абакумова.

Еще до официальной передачи кладбища от Управления КГБ городу и снятия охраны, на его территории были отслужены первые панихиды по погибшим (21 октября 1989 и 14 апреля 1990 года). С весны 1990 года на деревьях стали появляться памятные знаки, фотографии, надписи, таблички. Первым общественным мемориальным знаком стал камень, положенный у развилки дорожек в центре кладбища, возле которого стали служить панихиды и ставить поминальные свечи. В мае 1992 года был установлен памятный крест-голубец.

В начале 1990-х годов по заказу городских властей 9-й мастерской института ЛенНИИпроект под руководством архитектора Алексея Лелякова был разработан проект строительства мемориального комплекса. Но этот проект так и не реализован. Все ограничилось тем, что благоустроили вход на кладбище со стороны Горского шоссе, а напротив входа мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак 15 мая 1996 года открыл памятник "Молох тоталитаризма" (скульп. Нина Галицкая и Виталий Гамбаров). Характерно, что после Собчака ни один из руководителей городской администрации не нашел времени посетить Левашовскую пустошь, демонстрируя отсутствие интереса к судьбе мемориального кладбища.

Однако стихийное общественное благоустройство и мемориализация Левашовского кладбища не прекращались и продолжаются по сей день. В помещении бывшей караулки НКВД была создана выставка, посвященная памяти о расстрелянных. В 1993 году Ассоциацией жертв необоснованных репрессий сооружена деревянная звонница, колокол отлит на средства Российского Фонда мира. Различными общественными организациями и дипломатическими представительствами в Санкт-Петербурге установлены Белорусско-Литовский памятник (открыт 8 мая 1992 года, в церемонии приняли участие православный и католический священники и кантор Большой хоральной синагоги), Русский православный и Польский католический (октябрь 1993), Ингерманландский финский (октябрь 1994), Еврейский (октябрь 1997), Немецкий (январь 1998) , Норвежский (октябрь 1998), Эстонский (октябрь 1999), Ассирийский (август 2000), Украинский (август 2001), Латышский (июнь 2004), Литовский (сентябрь 2004), Итальянский (июнь 2007) памятный знаки. 28 октября 2010 года состоялось освящение памятника "Католикам СССР - епископам, священникам, монашествующим и мирянам всех обрядов и национальностей - жертвам политических репрессий". Региональными отделениями "Мемориала" и другими организациями поставлены памятники погибшим землякам - псковичам (1998), новгородцам (2006) и вологжанам (2010). Появились памятники расстрелянным насельницам Горицкого Воскресенского женского монастыря (1999), адвентистам седьмого дня (2007), членам Ленинградского общества глухонемых (2008), ленинградским энергетикам (2008), членам общины трезвенников-чуриковцев (2012), кенотафы протоиерею Федору Окуневу, заместителю председателя Совета Министров СССР Николаю Вознесенскому, физику Матвею Бронштейну, поэтам Николаю Олейникову и Борису Корнилову и многим другим.

В течение последних двух десятилетий на Левашовскую пустошь приезжают родственники и друзья погибших в годы сталинского террора и стихийно обустраивают там надгробия-кенотафы, устанавливают самые разные памятные знаки - от монументов и крестов с фотографиями и датами жизни до скромных табличек, прикрепленных прямо к деревьям. При этом многие заведомо знают, что их близкие погибли и похоронены в других местах. Постепенно Левашовская пустошь стала уникальным мемориалом, свидетельством современной народной памяти о терроре, личной и семейной.

С 2007 года Петербургский Научно-информационный центр "Мемориал" ведет учет памятников и памятных знаков на Левашовском кладбище, фиксируя каждый из них на карте-схеме. К началу 2008 года был зафиксирован и описан 901 памятный знак. В следующие три года их число достигло тысячи. Процесс стихийной мемориализации некрополя террора продолжается и в наши дни (5). Особенно многолюдно на Левашовском мемориальном кладбище в поминальные дни: в первое воскресенье февраля - в День Собора новомучеников и исповедников российских и 30 октября - в День памяти жертв политических репрессий.

В 2010 году общественности был представлен эскизный проект строительства на территории кладбища православного Храма Всех Святых, в земле Санкт-Петербургской просиявших. Он получил благословение митрополита Владимира и патриарха Кирилла (6). В настоящее время идет сбор средств на строительство этой церкви. По мнению общества "Мемориал" строительство храма возможно только за оградой мемориального кладбища, которое должно быть взято под охрану государства в качестве памятника истории и культуры. В Меморандуме Санкт-Петербургского общества "Мемориал", принятом 28 января 2011 года, говорится: "... строительство храма, относящегося к какой-то определенной конфессии, на территории кладбища, где покоятся останки людей самых разных религиозных убеждений, а также атеисты, - неуместно и нетактично. Появление православного храма на территории Левашовского кладбища [...] откроет дорогу строительству культовых сооружений иных конфессий, что приведет к фактическому уничтожению исторически сложившегося облика кладбища" (7). У этой точки зрения есть много сторонников и общественная дискуссия продолжается.

В декабре 1994 года в ответ на запрос "Мемориала" об архивных материалах о расстрелах в Петрограде в 1918 - 1921 годах заместитель начальника Управления ФСК по Санкт-Петербургу и Ленинградской области В.Л. Шульц сообщил: "Сведениями о местах расстрелов и захоронений граждан к В[ысшей] М[ере] Н[аказания] в период с 1917 по 1937 год Управление не располагает" (8). За прошедшие с тех пор 20 лет позиция хранителей материалов официального делопроизводства не изменилась.

Руководителю Петербургского Научно-информационного центра "Мемориал" Вениамину Иофе, который занимался поисками мест казней в годы красного террора, пришлось опираться исключительно на мемуарные свидетельства современников и доступный картографический материал. В этих свидетельствах в числе прочих (Петропавловская крепость, Кронштадт, Царское Село, Лисий Нос и так далее) упоминались в качестве мест расстрелов "Артиллерийский полигон на Ириновской железной дороге", "овраги и болота между Ковалево и Приютино", "окрестности Старого Ковалева", "пойма реки Лубьи за Приютино" и т.п. В одном из свидетельств (В.Т. Будько) содержалось конкретное указание: "Говорили старики о пороховом погребе у Приютина, что он был накопителем, то есть туда привезут, а потом выводят на расстрел. Так он стоит до сих пор, это точно" (9).

Действительно, на территории Ржевского артиллерийского полигона, который существует по сей день, между 4-м километром Рябовского шоссе и левым берегом реки Лубьи (Луппы), примерно в 300 метрах от оживленной трассы сохранились руины двухэтажного склада боеприпасов и лаборатории полигона. Это сооружение местные жители и называли то "пороховым погребом", то "тюрьмою"(10). В итоге своего скрупулезного исследования Вениамин Иофе пришел к выводу, что вблизи этого "порохового погреба" и следует искать останки расстрелянных в годы Гражданской войны, в том числе участников Кронштадтского восстания 1921 года и осужденных по делу Петроградской боевой организации, среди которых был поэт Николай Гумилев (11).

Мемориальская группа "Поиск", в которую входили Геннадий Филиппов, Михаил Пушницкий, Сергей Рощин, Леонид Лемберик и Виктор Хроменков в 1997 году начали исследование территории Ковалевского леса. Летом 2001 года примерно в 100 метрах от "накопителя" были обнаружены расстрельные ямы с человеческими останками. Простреленные черепа, найденные здесь пули и стреляные гильзы не оставляли сомнений в причинах насильственной смерти. Это подтвердила и организованная "Мемориалом" судебно-медицинская экспертиза. 25 августа 2001 года мемориальцы установили на фасаде "порохового погреба" памятный знак "Жертвам красного террора". С тех пор Ковалевский лес стал известен городу и миру в качестве некрополя террора. Он активно посещается, идет знакомый нам по Левашовской пустоши процесс стихийной мемориализации.

Есть основания полагать, что расстрелы в Ковалевском лесу прекратились зимой 1921 - 1922 года. Приговоренных к смерти чекисты стали отправлять с Гороховой, 2 в основном на стрельбище Царского Села (с 1918 года - Детское Село) вблизи Казанского кладбища. Однако казни в 1920-х и в 1930-х годах продолжались и на Ржевском полигоне. Они были перенесены вглубь полигона на север, в район пустоши Койранганс, ближе к поселку Токсово.

В 2009 - 2010 годах Научно-информационный центр "Мемориал" (Санкт-Петербург) разработал концепцию создания в Ковалевском лесу Парка Памяти с Музейно-мемориальным комплексом. В основе концепции общенационального Мемориала памяти жертв террора лежит "средовой подход": музейный центр, мемориальное кладбище, культовые сооружения - все это предполагается включить в единую ландшафтную среду (Парк Памяти). Концепция была одобрена Рабочей группой во главе с президентом Союза музеев России Михаилом Пиотровским и представлена на рассмотрение Президента страны. За прошедшие четыре года выросла гора бюрократической переписки, в которой приняли участие президент Медведев и многие другие государственные и религиозные деятели разного калибра. Никто не сказал нет, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Это "скорбное бесчувствие" характеризует отношение современных российских властей к сохранению памяти о жертвах политических репрессий.

Примечания:

1) И. Флиге. Кладбища жертв репрессий // Санкт-Петербург: Энциклопедия. 2-е изд. испр. и доп. М., 2006. С.368 - 369.

2) Левашовское мемориальное кладбище // "Нам остается только имя...": Памятники жертвам политических репрессий Петрограда-Ленинграда. СПб., 1999. С. 6 - 11.

3) Цит. по: В. Иофе. Границы смысла: Статьи, выступления, Эссе, СПб., 2002. С . 77 - 78. Копия письма хранится в Архиве НИЦ "Мемориал" (Санкт-Петербург).

4) Ленинградский мартиролог: 1937 - 1938, т. I, СПб., 1995. Вклейка, илл. 26.

5) А. Баркова. Левашовский мемориал как исторический источник // Право на имя. Биографика 20 века: Девятые чтения памяти Вениамина Иофе, 20 - 22 апреля 2011. СПб., 2012. С. 61 - 66.

6) Проект часовни-памятника Всех Святых в Земле Санкт-Петербургской просиявших // А. Разумов. Левашовское мемориальное кладбище. СПб., 2012. С. 44 - 45.

7) Архив НИЦ "Мемориал" (Санкт-Петербург).

8) Цит. по: В.Иофе. Границы смысла. СПб., 2002. С. 136.

9) Там же. С. 132.

10) Неподалеку от руины "порохового погреба", чуть ближе к Ржевке, в память детей блокадного Ленинграда в 1968 году был воздвигнут мемориальный комплекс "Цветок жизни".

11) В.Иофе. Первая кровь (Петроград, 1918 - 1921) // Звезда, 1997, № 8. С. 173 - 177.

**