День 18 февраля 2015 года был объявлен днем солидарности с Евгением Витишко. В этот день в поддержку Витишко в разных городах прошли уличные акции, в интернете – сбор подписей за скорейшее освобождение Евгения Витишко. Ранее мы писали об этом на Когита!ру.
Круглый стол в поддержку Евгения Витишко состоялся в рамках проекта «Политзаключенные: вчера и сегодня». Цель проекта «Политзаключенные: вчера и сегодня»: определение статуса политзаключенных в России и других странах в прошлом и в настоящем, практики и методы защиты прав преследуемых по политическим мотивам.
Евгений Витишко – эколог, общественный деятель, член совета «Экологической вахты по северному Кавказу». 18 февраля 2014 года его отправили отбывать срок в колонию. Евгения преследуют в связи с «делом о порче забора», окружающего дачу губернатора Ткачева. Сначала Витишко был осужден на два года условно, затем условный срок заменили реальным. Преследование Евгения Витишко политически мотивировано. Об этом заявили неправительственные организации: Amnesty International, Human Rights Watch, Greenpeace. Евгений Витишко внесен в список политзаключенных правозащитного центра "Мемориал".
Это уже второй круглый стол в рамках проекта «Политзаключенные: вчера и сегодня», посвященный «особому правосудию» Краснодарского края. До этого в «Мемориале» выступал политзаключенный профессор Михаил Савва. Сейчас, в связи с угрозой очередного заключения под стражу, Михаил Савва уехал за границу и попросил политического убежища. В своем выступлении в «Мемориале» Михаил Савва рассказывал о том, как различаются регионы по степени несоблюдения прав человека. Конечно, лидирует в этом печальном соревновании Чечня, где люди просто исчезают без следа. Но Краснодарский край ее догоняет и занимает второе место. Судебная система Краснодарского края – рычаг давления на инакомыслящих.
Но даже на фоне общей ситуации в Краснодарском крае дело Евгения Витишко выделяется своим совершенным абсурдом, нежеланием суда и следствия считаться с реальностью.
В круглом столе «Мемориала», посвященном Евгению Витишко, участвовали:
адвокат Евгения Витишко Марина Дубровина (Краснодар); эколог, сопредседатель Совета Международного социально-экологического союза, координатор Движения "Спасем Утриш" Мария Рузина (Петербург), член Совета по Правам Человека при президенте РФ Наталия Евдокимова и Ольга Зазуля, магистр политологии НИУ ВШЭ СПб, корреспондент Молодежного Правозащитного Движения (Краснодар/Петербург). Вела Круглый стол Евгения Кулакова, НИЦ "Мемориал" (на фото).
Марина Дубровина: «Как правило, политические заключенные не имеют права ни на справедливое судебное разбирательство, ни на справедливое предварительное расследование. Обычно в отношении политических заключенных выдвигают надуманные обвинения. И приговор, по которому осудили Евгения Витишко и Сурена Газаряна, имеет надуманные основания. Приговор состоялся 20 июня 2012 года. Основание: ущерб, нанесенный забору, огораживающему дачу губернатора Ткачева. «Экологическая вахта по Северному Кавказу» много раз обращалась в различные инстанции по поводу строительства этого забора. Во время строительства забора рубились краснокнижные деревья. Эти факты были задокументированы. Но на эти нарушения не было никакой реакции. На все обращения – один ответ: доступ граждан ничем не ограничен. Соответственно, забора не существует. Ни один из государственных органов этот забор не увидел. Во время очередного посещения этого места Евгений Витишко и Сурен Газарян открутили шурупы, которые крепили часть забора, вошли, посчитали количество пеньков, оставшихся от краснокнижных деревьев, и вышли. Там были еще другие люди. Они написали на заборе. Потом экспертиза посчитала, что ущерб забору нанесен этими надписями. Есть такой спрей, который смывает надписи. Можно было забор протереть, и он стал бы совершенно чистым. Стоимость бутылки спрея – 800 рублей. Двумя бутылками (сумма - 1600 рублей) можно было смыть все надписи. Экспертиза насчитала ущерб в размере 167 тысяч рублей, то есть в 100 раз больше. Дешевле картину в Эрмитаже отреставрировать, чем этот забор вокруг дачи губернатора. На все ходатайства, которые заявляла сторона защиты по поводу проведения дополнительных экспертиз, мы получили отказ. Статья, по которой судили Евгения, - 167 (часть 2), то есть «из хулиганских побуждений». Откуда это взяли? Судья сказала вполне откровенно: «Вы же понимаете, что мы живем и работаем в Краснодарском крае». Так что изначально было ясно, что приговор будет обвинительный. Мы пригласили свидетелей. Но ни одного свидетеля с нашей стороны не допросили. Суд прошел очень быстро. Выслушали только сторону обвинения. Сурен Газарян сказал тогда: «Если Вы вынесете обвинительный приговор, вся наша страна так и будет ходить от забора до забора». Это был 2012 год. А сейчас мы уже так и живем. Всё, что мы потом заявляли в апелляции, было отклонено. Мы к тексту апелляции приложили выписку из кадастра, где написано: эта земля принадлежит губернатору Ткачеву. Судья в апелляционной инстанции оказался в очень сложной ситуации: отказать в приобщении невозможно и приобщить этот документ невозможно. Эти муки у него на лице написаны. Лицо косит на разные стороны. Он документ приобщил. Но решение уже было написано заранее, так что документ ни на что не повлиял. В результате в материалах дела есть информация, что земля огорожена и захвачена губернатором. Дело в отношении Евгения Витишко и Сурена Газаряна продолжалось. Сурен Газарян уехал из страны. В декабре 2012 года Евгению продлили испытательный срок и ввели дополнительные ограничения, которые были вынесены к приговору. Изменение условного срока на реальный произошло так: Евгений возвращался из Краснодара в Туапсе. Его машину останавливают в Горячем Ключе и держат 4-5 часов. Слышно, как передают на посту ДПС: «Вот у нас тут Витишко сидит. Что? Держать? Держите-держите». А у Евгения были ограничения, которые предписаны постановлением суда: с 22.00 до 06.00 он должен находиться дома. Пока он сидел на посту ДПС, наступило 22.00, и он нарушил постановление суда. А причина изменения условного срока на реальный – Олимпиада. Евгений собирался встречаться с журналистами, которые съехались в Сочи, и представлять доклад об Олимпиаде и ее последствиях для экологической ситуации. О своих планах он сообщил полиции и после этого был задержан. И получил три года лишения свободы. По их представлениям, его нужно было изолировать от общества, и они всё для этого сделали. Следственный изолятор, где находился Евгений, - это очень печальное зрелище. Внутри СИЗО есть отдельная тюрьма для особо опасных преступников. Вот туда и поместили Евгения Витишко. Потом в колонию-поселение в Тамбовской области Евгения везли почти месяц. Мы не могли его найти. Предварительное расследование, суд, этапирование, содержание под стражей – всё направлено на то, чтобы человек понял: против власти выступать нельзя».
Наталия Евдокимова: «В декабре 2014 года было выездное заседание СПЧ в Краснодарском крае. СПЧ ездить в те края, республики и области, где больше нарушений прав человека. Моя задача была: понять, что же это за забор. Как можно испортить то, чего нет? Это «Алиса в стране чудес»: кот ушел, а улыбка осталась. Я хотела зафиксировать, что забор есть, зафиксировать его расположение. Выяснилось, что кусок леса огорожен, и к морю выхода нет. Я видела начало забора, упирающееся в речку, и конец забора, упирающийся в море. Высота забора два метра с чем-то. В некоторых местах – колючая проволока. Но электричество по ней не пропущено. Я позвонила в калитку и спросила: «Можно пройти? Я хочу на море полюбоваться». – «Нельзя». – «Почему?» - «Потому что эта территория принадлежит Агрокомплексу. И здесь отдыхающие. У Вас есть путевка?». – «У меня нет путевки». – «А можно с кем-нибудь из отдыхающих поговорить?» - «Нет. Они спят». После этого мы пошли вдоль забора. Обычно всех, кто приближаются к забору, арестовывают. Их привлекают за «неповиновение законным требованиям полиции». Для того, чтобы нас не арестовали после этого осмотра, с нами направили заместителя министра по природопользованию Краснодарского края. Мы прошли вмести с ним сначала в одну сторону вдоль забора, затем – обратно. Я его спрашиваю: «Ну, как? Есть забор?» Заместитель министра отвечает: «Нет забора». Мы спустились, полиция уже ждала нас. Но заместитель министра с ними договорился. Нас не арестовали. Обычно сразу арестовывают и дают 15 суток. Называют все это место «дача Ткачева». Забор называют «забор Ткачева». Все всё знают, но это нигде не зафиксировано. Я так и не поняла: как судья смог написать, что забора нет, но забор испортили. Я раньше была на выездном заседании СПЧ в Чечне, так даже там Кадыров к нам вышел, позволил задавать вопросы. А когда мы пришли на встречу с губернатором Ткачевым, выяснилось, что здание заперто, а активисты стоят снаружи, а внутри – охрана. Спрашиваю: «В чем проблема?» - «Не велено пускать. Вы можете пройти. Остальных – не велено». – «Кем не велено?» - «Федотовым». Звоню Михаилу Федотову – главе СПЧ. Отвечает: «Впервые об этом слышу». После этого пустили всех. Но Ткачев не пришел. Струсил.
Что касается дела Евгения Витишко, то его невиновность очевидна. Даже судья Верховного суда написал, что необходимо пересмотреть дело. Сейчас дело направлено на кассацию. Кроме того, Евгений имеет право обратиться по поводу УДО.
Проблема в том, что мы давно живем в неправовом государстве. Суд как институт у нас разрушен. Нет сменяемости власти. СМИ перестали функционировать».
Мария Рузина: «Женя и его адвокаты – борцы. На условно-досрочное освобождение документы поданы. В Кирсановский суд Тамбова. «Экологическая вахта по Северному Кавказу» на слуху. Наша официозная пресса представляет ее как почти экстремистскую организацию. Сейчас «Экологическая вахта по Северному Кавказу», как и многие НКО, оказалась «иностранным агентом». Что они делают? Это и доклады, и экспертизы. Они наработали опыт как экологи-практики. Они привлекают к своей работе ведущих ученых не только Краснодарского края, но и всей России. К их мнению прислушиваются не только Российские, но и международные организации. Вместе с государственными организациями «Экологическая вахта по Северному Кавказу» изучает водно-болотные угодья Кубани. Вместе нам удалось отстоять Утриш. Там пытались рубить дорогу через можжевеловый реликтовый лес. Остановили стройку люди, съехавшиеся со всей страны. Появился проект заповедника. Но оказалось, что внутри заповедника предусматривается огромная дыра для строительства «физкультурно-оздоровительного комплекса» с вертолетной площадкой, стоянкой для яхт и шестиэтажной гостиницей. А заказчиками значились лица из Управления делами президента. Заповедник так и существует с дырой в середине, но никакой стройки там нет. Там всё время дежурят люди, чтобы стройка не началась. И за это тоже спасибо «Экологической вахте по Северному Кавказу» и Жене Витишко».
Ольга Зазуля показала фотографии с акций в поддержку Евгения Витишко. Акции проходили в Краснодаре, в Москве, в Петербурге, в Париже, в Амстердаме, в Лондоне. В Краснодаре, чтобы выйти на пикет, нужна большая смелость и готовность сесть на 15 суток. Так заканчиваются почти все пикеты. Многие участники российских акций в поддержку Евгения подвергались преследованиям и вынуждены были эмигрировать.
Презрение власти к закону, к правосудию, к соблюдению прав и свобод граждан год от года становится всё очевиднее. Суд как институт в России начал создаваться в 90-х почти с нуля. Советская система судопроизводства имела мало отношения к представлениям о справедливости, к соблюдению правила состязательности сторон, к равенству всех перед законом. А, начиная с 2000-х, всё покатилось в обратную сторону: «позвоночное» право, руководство «целесообразностью» при определении виновности и выборе меры наказания, мощный обвинительный уклон. Это очевидно и в Москве, и в Петербурге. Но Краснодарский край – один из чемпионов по уровню беззакония. Видимо, мы еще не раз будем обращаться к теме правосудия по-краснодарски.
А сейчас в деле Евгения Витишко остается одно: ждать решения Верховного Суда и надеяться на объективное рассмотрение материалов дела. На фоне краснодарских судов разных уровней Верховный Суд РФ выглядит гораздо достойнее.
Возможно, не только у обычных граждан, но и у судей Верховного Суда возникнет вопрос: как это можно – испортить несуществующий забор? И как получить за этот виртуальный испорченный забор реальное уголовное наказание: три года лишения свободы?
Видеозапись круглого стола на канале НИЦ "Мемориал"
