Борис Владимирович Дубин 12 августа 2014 пережил обширное кровоизлияние в мозг и умер 20 августа 2014 в Москве. Сегодня в Москве состоялось прощание с ним, поминки прошли в Международном Мемориале. 

В порядке исключения (в принципе, мы стараемся избегать «копипастов»), мы публикуем несколько фрагментов посмертных публикаций Б. Дубина, доступных в Интернете.

Первоисточник фото 

Неопубликованное интервью Марии Шубиной на Colta.ru - документ Личности и Времени, позволяющий лучше понять, в каком обществе мы живем, а также – КОГО, в лице автора этого текста, мы потеряли. А. Алексеев. 

Интервью целиком: Борис Дубин: «Нам нести всю тяжесть расплаты». Его записала Мария Шубина "весной этого года" "для другого издания". По мнению редакции Colta.ru, "через полгода, его актуальность только возросла".

" <...> 

Уже на первом и втором путинском сроке (и тем более на третьем, под псевдонимом, и на четвертом) страна превратилась в придаток к телевизору. Тогда исследователи общественного мнения осторожно, между собой, обсуждали, что, вообще говоря, мы изучаем эффект СМИ, а не общественное мнение, о котором не может быть речи». «Сегодня масса рассеяна, она не может действовать в собранном виде как некий субъект, но ее вполне достаточно, чтобы поддержать руководителя» - говорит Борис Дубин Марии Шубиной. Он считает, что «такого уровня консолидации вокруг первого лица не было никогда. Никогда не было такого уровня поддержки военных действий и одновременно совершенно иррационального озлобления против всего мира». И российский народ сам «выбрал этот путь». «За три-четыре недели руководитель страны ухитрился поставить на голову не только российское общество, но и весь мир».

«Самой болезненной точкой» Борис Дубин называет «самоопределение русского как державного». «Мы с коллегами всегда описывали комплекс «особого пути» России как компенсаторный. С хозяйством плохо, сами ничего всерьез изменить не можем, власти обкрадывают налево и направо — компенсация за эти вещи выражается в поддержке «особого пути», на котором Россия якобы всегда и становилась великой. На самом деле Россия становилась великой именно тогда, когда выходила на общий путь с большей частью мира, находила общие ориентиры. Но компенсаторика побеждает, и в итоге людям нравится, что Россия ухитрилась поставить на голову весь мир. О чем еще может мечтать хулиган во дворе? Чтобы все вокруг боялись».

За это предстоит расплачиваться. «Ситуация на сегодняшний день мне кажется очень гнилой в социальном смысле, потому что уровень единения большинства все-таки эйфорический и виртуальный. Не надо забывать, что это умственные и словесные игры безответственных людей. Эти 60%, 70%, сколько бы сейчас ни набралось этого сверхбольшинства, — это люди, которые никогда ничего не решали в жизни за пределами своего частного существования, да, кажется, и там мало что у них получалось. Поэтому эти заявления о поддержке, о доверии, одобрении и так далее — это все крики озлобления и эйфория особого момента. Скоро они заметят рост цен, обычно кивали на то, что начальство разворовывает, а теперь придется кивать на Крым". <...> Все эти решения, принятые наверху, принятые посередине и принятые абсолютным большинством населения, повлекут очень серьезные последствия — не только для нас, а для всех, для мира и, наконец, для наших детей, включая еще не рожденных».

Интервью целиком: http://www.colta.ru/articles/society/4319

***

Газета "Ведомости" 21 августа 2014 актуализировала статью Бориса Дубинаот 29 мая 2006 года "Союз телезрителей" под новым заголовком "Три стремления большинства россиян" со словами "Кажется, что она написана вчера." 

"Социологические исследования последних лет позволяют обобщить установки и стремления большинства. В нынешнем российском обществе господствует ощущение неизменности происходящего и стремление к покою. Но на этом фоне усиливаются чувства тревоги и незащищенности, а перспективные ориентации — позитивные образы будущего, ожидания повышения статуса — представлены крайне слабо.

Свыше двух третей россиян живут с комплексом утраты (63% — в 1993 г., 68% — в 2004 г. высказывали сожаление о распаде СССР), три четверти — с комплексом угрозы и врага, свыше четырех пятых — с комплексом собственной уязвимости и окружающей опасности («бесланский синдром»).

Две трети россиян сегодня признали, что не чувствуют уверенности в завтрашнем дне. От трех пятых до трех четвертей опрошенных считают, что в России за последние годы стало меньше радости и уверенности, меньше порядка, но больше страха. Таковы самые общие оценки текущей ситуации в ее опорных точках.

Наше «мы»

В плане коллективных представлений российских граждан о себе (о «нас») можно говорить о трех выраженных тенденциях последних лет:

нарастающий в массе изоляционизм и ксенофобия («у России свой путь», «у России всегда были враги, нам и сегодня никто не желает добра»);

отказ от изменений, примирение с собою такими, какие есть, и с советским прошлым как своим собственным («за годы советской власти наши люди стали другими, и это уже не изменить»);

принятие роли дистанцированных зрителей с сохранением позиции невключенности, самоустранения от ответственности за происходящее и будущее". <...>

Статья целиком

***

Журнал Esquire 21 августа 2014 републиковал статью Бориса Дубина "Выгребной канал" о российском телевидении, написанную для журнала в декабре 2006 года.

Люди с телевидения, с Первого канала, с «России», с НТВ, никогда не будут ради собственного удовольствия смотреть то, что сами производят. Режиссеры, операторы, сценаристы, корреспонденты — все в один голос это говорят. Телевизионные профессионалы, они потребляют исключительно принятую в их кругу хорошую литературу и смотрят только хорошее кино. То есть получается, что есть кто-то другой, для которого можно производить дрянь. А есть мы, которые совсем другое потребляем. У нас и одежда не с рынка, и поездки не в Хургаду. Вообще, отделение себя от других — это называется фашизоидностью. Такое восприятие провоцирует разделение общества на чистых и нечистых, где мы всегда остаемся чистыми, а они — нечистыми. Телевизионщики обычно на это отвечают: не нравится телевизор — выключи. Но как выключить, если в провинции телевизор — это едва ли не единственный доступный способ развлечения и единственный способ получить информацию из большого мира? Мы (аналитический центр Юрия Левады. — Esquire) ежемесячно делаем опросы. 90 процентов населения смотрят телевидение каждый день по 3–4 часа, а по выходным по 4–5 часов. То есть практически все свободное время. При этом совершенно не значит, что смотрят с восхищением, — напротив, смотрят скорее с неудовольствием, недоверием, и постоянно брюзжат по поводу увиденного. Кстати, этот модус очень интересен: не нравится — но смотрю, не доверяю выборам — но участвую в них (чтобы хуже не было), не нравится страна — но живу (и не позволяю другим ее критиковать). Это модус жизни людей, которые не до конца управляют собственной жизнью, а может, и вообще не управляют. При этом объединяет людей отрицание. Мой коллега Лев Гудков про это целую книжку написал — «Негативная идентичность». Как в России построено то, что социологи называют коллективной идентичностью? На противопоставлении тем, кто не мы, — по этническому признаку, политическому. Этими «они» могут быть люди успешные, евреи, китайцы, может быть человек, снимающий у тебя на лестничной клетке квартиру. Похожий механизм действует и среди телезрителей. Представьте ситуацию: он, она придет на работу, а там кто-то скажет: «Матвеевна, а ты вчера 23-ю серию смотрела?» Если скажет «нет», то сразу окажется чужой. При этом нужно понимать, что есть общества, где существует презумпция того, что другой человек — он не чужой. В парижском, лондонском метро тебя не расталкивают злобно локтями, а наоборот: помогут выйти или войти, если ты замешкался. У нас же в обществе изначальная установка: все чужие. И требуется очень большое время, чтобы стать своим. От одного редактора с канала «Россия» как-то услышал такую фразу. У них внутри редакции существует своя внутренняя шкала, извините, дерьма. «Петросян, — сказал он, — это допустимое для нас дерьмо, а программа „Максимум“ с НТВ — до такого мы уже не опустимся». В курилке у них все стоят и говорят: ну какое же мы сейчас дерьмо в новости поставили, какое — вчера. При этом он подтверждает, что все прекрасно понимают, что они делают, в том числе и Добродеев (Олег Добродеев, глава ВГТРК. — Esquire). Несмотря на это считается, что работа на телевидении — это успех. Работая на телевидении ты чувствуешь, что находишься в центре жизни. Как сказала одна девушка с ТНТ: «Телевидение для нас — уход от реальности. Телевидение — это по крайней мере живой организм. Мы и позволяем нами пользоваться». Вот это очень важно: насыщенность жизни как компенсация за то, чем ты вынужден заниматься". <...>

Статья целиком

***

Фонд Егора Гайдара 21 авугста 2014 опубликовал видеозапись с одним из последних выступлений Бориса Дубина на Летней дискуссионной школе GAIDPARK-2014. 21 июля 2014 года

Борис Дубин. Что такое будущее?

***

Сайт "Нового литературного обозрения" сделал страницу памяти Бориса Дубина. "Борис Владимирович был постоянным автором журналов «Новое Литературное Обозрение» (и членом редколлегии издания) и «Неприкосновенный Запас» – не говоря уже о том, что он был давним и надежным другом редакции. Вспомним его работы, публиковавшиеся в наших журналах в последние три года", - пишет издание.

***

Гефтер.ру 21 августа опубликовал видеозаписи четырёх интервью с Борисом Дубиным, сделанных для проекта в последний год его жизни этому интернет-журналу.

"Говорить о социологе Борисе Дубине – значит задумываться об одной из судеб эпохи. Можно утверждать, что он был человеком нескольких эпох, но в каждой из них его жизненный выбор определялся поиском свободы, не подпадающей под заведомое определение, независимости, не чуждой дружеского участия к оппонентам. Дубин много присматривался, прежде чем что-либо принимать. Но восхищаться он умел безраздельно, точно отмеряя привязанности длиной всей жизни. Не станем упоминать его заслуг — о них известно досконально. Отметим единственное, что редко или вовсе не проговаривалось при его жизни: он был одинаково нужен всем. Его нравственное чувство принималось за безошибочное, его научный труд был интересен до последнего дня, его стихи и переводные работы принимались как мерило вдумчивости любви к жизни, политическая позиция ни разу не увязывалась с выгодой, его дружба оставалась нерушимой, его обязательность и сегодня обсуждается как пример профессиональности и безжалостности к себе. Горько, что сегодняшний день начат без него" - сообщает редакция Гефтер.ру.  

***

Одно из последних публичных выступлений Бориса Дубина состоялось в клубе "Китайский лётчик Джао Да" 14 июля 2014 на закрытии литературного сезона 2013-2014 годов. Борис Дубин читает стихи Хосе Лесама Лима в своих переводах.

***

Из некрологов

Алексей Левинсон на сайте "Ежедневный журнал"

Когда умер Дубин

"Сердце и разум Дубина отказались быть с нами тогда, когда стало предаваться поношению и поруганию то, ради чего он жил и трудился. Объявлено ненужным то, что Дубин и люди его убеждений созидали всю жизнь — наша современная культура. Для этого дела он был приуготовлен лучше многих. Знаток мировой литературы и участник нашего литературного процесса, знаток мировой социологии и строитель социологии отечественной. В советской и российской жизни он разбирался и как заинтересованный гражданин, и как внимательный социолог.

Дубин переводил с французского и с английского. Но главные его переводы — с испанского. Это язык тех народов, судьба которых схожа с нашей. Они знавали славу, нищету, гражданскую войну и диктатуру. Такую долгую, что общество привыкало к ней. Как жить при этом людям с честью, как жить в стране, которую свои же власти превратили в глухую провинцию, — книги об этом переводил для нас Дубин.

В это время Россия еще стремилась избавиться от провинциализма учением и чтением. Дубин знал об этом как университетский преподаватель, как руководитель социологических исследований. Как социолог он стоял не только на переднем крае полевых исследований, но и на переднем крае развития социологической теории. Его статьи и выступления — пример превосходного анализа того и другого, а также и мастерского предъявления результатов исследований вниманию как широкой общественности, так и профессионалов. Общественность читала с благодарностью. Профессионалы откликались мало.

Как идет процесс развития отечественной культуры, Дубин знал и еще из одного источника. Он внимательно следил за тем, что пишут отечественные писатели. Он был членом жюри лучших литературных премий, знал лучшее из написанного. Но читал все. Разработанная им в соавторстве с Львом Гудковым социология литературы видит своим материалом все, что пишется и читается. О том, какие тенденции проступают в этой не лучшей литературе, какие силы начинают себя там выражать, Дубин сообщал с тревогой. Мы не вняли. Теперь они есть, а его нет".

*** 

Сергей Козлов. Три тезиса о Борисе Дубине (Colta.ru):

"Уход Бориса Дубина – потеря катастрофическая. Масштаб этой потери осознается многими – так что, надеюсь, в ближайшие дни о Дубине будет сказано много, причем с разных наблюдательных позиций. Я хотел бы отметить только три вещи.

Дубин принадлежал к крохотному числу людей, выполняющих в нашей стране редкую и вместе с тем чрезвычайно важную для России культурную функцию «человека-института». Это человек, деятельность которого разворачивается по столь разным направлениям, что современники говорят: «Казалось, это было несколько людей, носивших одну и ту же фамилию». Другая сторона этого редчайшего культурного типа – невероятная работоспособность и продуктивность <...>.

Вакансия «человека-института» появляется и востребуется в странах культурно отсталых: в первой половине ХХ века подобную роль брали на себя, например, Бенедетто Кроче в Италии или Хосе Ортега-и-Гассет в Испании. Италия и Испания того периода – типичные страны культурной периферии. И не случайно литературы именно периферийных стран всегда наиболее интересовали Бориса Дубина.

Но в многостаночности Дубина было кое-что, выделявшее его из ряда других «людей-институтов». Дистанция между разными сферами занятий Дубина была столь велика, что приводила к включенности в существенно разные социальные сети. <...> как совершенно точно заметил его ближайший друг и соратник Лев Гудков, «был связным самых разных сред: литературных, научных, общественных, культурных, где представлял разные значения разных сторон». Я хотел бы чуть подробнее сказать лишь об одном из многих аспектов этой толмаческой роли Дубина. Он сделал исключительно много для преодоления разрыва между русскими филологами и языком социологии. <...> то, что казалось раньше тарабарщиной, стало для тех же филологов понятными текстами, насыщенными мыслью. Метаморфоза эта случилась в первую очередь благодаря постоянному диалогу Дубина с филологической средой, происходившему c 1992 года в стенах издательства «НЛО» и на страницах журнала «НЛО». Огромную роль сыграл также семинар по социологии литературы и культуры, который вели Дубин и Гудков в РГГУ с середины 90-х годов. В результате молодое поколение филологов-русистов впитало язык социологии еще на студенческой скамье.

В случае Дубина перед нами – неутомимая работа на благо России и русского языка, основанная на чувстве безнадежности. <...> Перед нами безнадежность как побудительный мотив конструктивного социального действия. Возможно ли такое? Да. Здесь можно вспомнить донесенное до нас мемуаристами знаменитое изречение Пунина: «Главное – не теряйте отчаяния». Можно вспомнить Киркегора и Камю. А можно вспомнить формулу Дубина: «Жить невозможным». Так Дубин озаглавил свой некролог Вадиму Козовому. Сегодня мне слышится в этой формуле девиз всей жизни самого Бориса Дубина".

Текст целиком, а также некролог Михаила Ямпольского, читать здесь. 

***

Глеб Морев в facebook.com

"О Дубине напишут многие и многие, умеющие профессионально оценить его поразительно разносторонние компетенции - переводчика, социолога, толмача мировой культуры. Я хочу сказать о другом, не менее важном опыте, вынесенном из моего почти 15-летнего редакторского с ним сотрудничества. Борис Владимирович как мало кто не только понимал, но реализовывал миссию интеллектуала, как общественный долг. Высказывание, текст были для него не только авторской, но и социальной работой, где, в отличие от зоны "авторского", нет места капризу вдохновения, настроению и т.п. индивидуальным частностям. Позвонив ему с просьбой высказаться по близкой ему теме, ты всегда мог быть уверен в результате: текст будет написан, и написан в срок. Я помню случаи - их было немного - когда те или иные просьбы были для Б.В. нелегки. Они были бы нелегки для любого. Но когда другие отказывались, Б.В. - брался и делал. Делал, излишне говорить, блестяще.
Пафосные слова про "ответственность интеллектуала" затерты уже до дыр. Но других я не подберу - ведь Дубин, еще раз повторю - как мало кто - постоянно давал почувствовать их подлинный, небанальный смысл. 
Его уход это настоящая катастрофа. Для всех нас".

***

Из записи Александра Архангельского на facebbook.com:

"† Борис Дубин. Он был не социолог. И даже не переводчик поэзии. Он был скептический поэт - во всем, и в социологии тоже; его труды похожи на трагические поэмы в прозе. Борис! как жаль".

***

Татьяна Косинова (Когита!ру) на своей странице в facebook.com разместила ссылку на интервью с Борисом Владимировичем Дубиным, записанное 4 сентября 2006 года и опубликованное в журнале "Новая Польша" в мае 2007 года. Борис Дубин называл Польшу "Местом, которое внушает надежду". "Когда он говорил, руки тянулись к диктофону или хотя бы ручке, его хотелось записывать - пишет Т.Косинова. - В ноябре 2007 года замечала это желание не только в себе, но и у других, к примеру, на конференции "Между памятью и амнезией" - у А. Б.Рогинского и А.Ю.Даниэля. Мы сидели втроём и лихорадочно конспектировали выступление Бориса Дубина. <...> Его интервью о Польше, вернее это был фактически монолог, о польских влияниях прерывать вопросами было лишним, оно одно из лучших в моей коллекции. Он его почти не правил при авторизации и просил так и оставить - устным рассказом, что для меня тоже было важно и ценно".

Ранее на Когита.ру:

Горестная весть о кончине Бориса Дубина

Польша скорбит о кончине Бориса Дубина

Памяти Бориса Владимировича Дубина