См. ранее на Когита.ру:

часть 1; часть 2; часть 3; часть 4; часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11., часть 12, часть 13

Для рассказа о заседании коллегии по гражданским делам Новгородского областного суда 10 июя 2013 года, по апелляционной жалобе на решение Боровичского районного суда ль 5.04.2013 о помещении Желябужского О.Г. в стационарное учреждение социального обслуживания, без его согласия, воспользуюсь, с разрешения автора, дневником («Записями для памяти») доверенного лица Желябужского – Ольги Новиковской. А. Алексеев

Из «Записей для памяти» О. Новиковской:

«10.07.2013 среда. Дорога из деревни в Новгород

Утром мы с Димой (Дмитрий Иванов – односельчанин Желябужского и тоже его доверенное лицо. – А. А.) выехали из Стрелки (деревня, соседняя с той деревней Горбино, где ныне проживает Желябужский, в доме А.А. Кавицына. – А. А.) в 5.40 часов утра. До Новгорода расстояние 200 км; да еще подъезд к городу от трассы, плюс   проезд по незнакомым мне улицам самого Великого Новгорода до ул. Нехинской, дом 55, где расположен областной Новгородский суд, составляет около  20-30  километров.

С утра был сильный туман, да и наша проселочная дорога, идущая от Стрелки до Опочно не позволяла  ехать быстро. Так что путь в 40 км до Боровичей занял у нас целый час. Дальше ехать стало лучше.

Возникла и еще одна сложность – уже в Великом Новгороде. Мост, по которому мы должны были переехать реку Волхов (так вел нас навигатор), оказался закрыт. Пришлось уже вопреки советам  умного прибора, искать маршрут  по Новгороду самостоятельно. (Спасибо, новгородцам – подсказали.)

В итоге, дорога до областного суда заняла у меня, как я и предполагала 4 часа.

В Новгородском суде нас с Димой уже ждал Владимир Геннадьевич (В.Г. Беляков – адвокат Желябужского. – А. А.) , приехавший сюда из Тосно (его путь составил 150 км).

Я вручила адвокату на подпись заготовленные для этого судебного заседания ходатайства <…>

Судебное заседание  второй инстанции в Новгородском областном суде

Закончив с техническими делами, мы поднялись к залу суда на 2-й этаж.  Перед залом суда 2а, где должно было проходить наше судебное заседание, уже сидел мужчина. У него было дело с Госстрахом (так он сказал) и, что удивительно, назначенное так же, как у нас,  на 10 часов. Когда подошло время, пристав пригласил мужчину зайти в зал вместе с нами и он был невольным свидетелем дальнейших событий.

Начали с дела Желябужского. Опросили присутствущих, кто тут  по данном делу, взяли наши документы и доверенности. Отдельно спросили с адвоката его ордер. Затем сообщили нам фамилии судей: И.Ю. Васильева – судья-докладчик, Колокольников, Иванов, а также прокурор Степанова. (Фамилию секретаря я записать не успела)

В начале слушания адвокат Беляков, как мы раньше и договорились, информировал суд о том, что по просьбе О.Г.Желябужского он ведет аудиозапись судебного заседания .

Сначала адвокат зачитал ходатайство, которое судом было выслушано, удовлетворено и приобщено к делу. Вот его текст:

«В  Новгородский областной суд

по апелляционной жалобе  по делу № 2-579/2013

Боровичского районного суда

От адвоката Белякова В.Г. и

представителя О.Г. Желябужского -

Новиковской О.А., проживающей по адресу: <…>

Ходатайство

В этом году уже после суда 5.04.2013 А.А. Кавицын был назначен попечителем в форме патронажа над О.Г. Желябужским.  Это отражено  в распоряжении от 24.05.2013 председателя Комитета социальной защиты населения Администрации Боровичского муниципального района Г.Б. Бурдаковой (приложение 1), а также в удостоверении попечителя, выданного Комитетом социальной защиты населения  А.А. Кавицыну, в доме которого с 11.04.2013 проживает О.Г. Желябужский (приложение 2).

В силу времени возникновения,  вышеуказанные доказательства, лишающие смысла решение Боровичского районного суда 5.04.2013 по данному делу, ранее не могли быть представлены.

В соответствии со ст. 327.1  ГПК РФ,

Просим               

1.                  Вынести определение о принятии новых доказательств.

2.                  Приобщить к материалам дела  копии  вышеуказанных документов  (приложения 1 и 2)

3.                  Приобщить настоящее ходатайство к материалам дела.

Приложения:

1. Копия распоряжения № 355 председателя Комитета социальной защиты населения Администрации Боровичского муниципального района Г.Б.Бурдаковой от 24.05.2013 о назначении А.А. Кавицына попечителем в форме патронажа над О.Г.Желябужским.

2.Копия удостоверения  попечителя № 126 над О.Г.Желябужским, выданного А.А. Кавицыну 24.05.2013  Комитетом социальной защиты населения Администрации Боровичского муниципального района.

Адвокат Беляков В. Г.

Новиковская О.А.   

10.07.2013»

Далее, судья-докладчик Васильева зачитала (кажется, в сокращении) исковое заявление Боровичского комитете СЗН и апелляционную жалобу адвоката Белякова.

Далее зачитывались возражения на апелляционную жалобу из Боровичского комитета СЗН и мои возражения на возражения (очень кратко в 3 фразы). Было сообщено о представленных по запросу суда документах из Боровичского комитета социальной защиты населения:

- акт обследования условий жизни гражданина, выразившего желание стать попечителем от 13.05.2013

-  заявление на попечительство от Кавицына,

-  заявление Желябужского на  назначение ему попечителя  - Кавицына

- распоряжение от 24.05.2013 Бурдаковой о назначении Кавицына попечителем в форме патронажа над Желябужским

- заключение территориального отдела федеральной службы по надзору в сфере зашиты прав потребителей от 16.05.2013,

- акт санэпидемиологической экспертизы от 13.05.2013;

- акт обследования условий жизни гражданина, в отношении которого назначается попечитель от 10.06.2013.

После этого судья Васильева сообщила, что Комитет СЗН  просит рассмотреть дело в их отсутствие, решение оставляет на усмотрение суда, условия проживания Желябужского в настоящее время признаны удовлетворительными и соответствующими санитарным нормам. .

Председательствующий судья (мужчина) спросил нас (адвоката Белякова, Новиковскую и Иванова), поддерживаем ли мы апелляционную жалобу. «Да», - ответили мы.

Далее,  дали слово адвокату  Белякову для его объяснений. Он начал читать «Объяснения», но через  2-3 фразы судья Васильева прервала его: «Не повторяйтесь – это было в апелляционной жалобе».

(Комментарий В. Белякова: Следует отметить, что судья Васильева в своем выступлении, в нарушение ст. 327  ГПК РФ, не привела никаких доводов и доказательств  апелляционной жалобы. Также, прервав адвоката Белякова, она  не дала ему высказать суду эти доводы. В. Б.)

Помню, адвокат  ссылался на ст. 12 ГПК РФ, успел сказать только о том, что Желябужскому не вручили копии искового заявления в суд, не сообщили время и место судебного заседания.

Беляков сказал: «Тогда изложу новые моменты по сравнению с апелляционной жалобой» и продолжил читать свои объяснения, но уже выборочно.

Адвокат обратил внимание суда на то, что Кавицыну выданы документы с ошибками:  неверно прописана фамилия Кавицин, вместо Кавицын; а в удостоверении № 126 на имя Кавицына  сказано, что оно о попечительстве, но не указано, что в форме патронажа, а это принципиально разные вещи. Во-вторых, в удостоверении указано о попечительстве над недееспособным гражданином, каковым Желябужский вовсе не является.

Прокурор и судья-докладчик почти в один голос  его опять прервали вопросом: «Вы не согласны с тем, что он назначен попечителем?»   В.Г. Беляков ответил, что с распоряжением он согласен, но  документ  этот неправильно оформлен.

Тогда прокурор спросила: «А это что, вопрос суда?»

На что адвокат ответил:     «В соответствии со ст. 226 ГПК РФ суд, обнаружив нарушение законности, выносит соответствующее частное определение, и об этом я буду говорить дальше». Судья Иванов уточнил: «Вправе выносить».

      Далее адвокат Беляков указал на то, что комитет СЗН подтвердил в своих возражениях довод апелляционной жалобы о том, что Желябужский на протяжении по меньшей мере одного года и 4-х месяцев получает пенсию более чем на 10 000 рублей в месяц меньше того, что ему полагается как инвалиду Великой отечественной войны, с инвалидностью первой группы. 

Следующий момент – факт переезда  Желябужского О.Г. к Кавицыну и факт признания в настоящее время  условий жизни Желябужского О.Г. удовлетворительными и  соответствующими государственным санитарно-эпидемиологическим нормам и правилам  подтвердила в своих возражениях  председатель комитета СЗН администрации Боровичского муниципального Г.Б.м Бурдакова - это лист дела 46-47.

Судья Васильева опять прервала адвоката: «Зачем Вы об этом говорите – всё это есть в представленных документах».

Адвокат ответил: «Но в апелляционной жалобе этого не было, я как раз привожу то, о чем мы в апелляционной жалобе  не говорили».

Судья Васильева опять перебила адвоката тем, что это уже известно, и тогда Беляков стал завершать своё выступление следующим:

«Подводя итоги: на суде 05.04.2013 были неправильное определены обстоятельства, имеющие значение для дела. Кроме того, новые, возникшие уже после суда обстоятельства (переселение Желябужского О.Г. в благоустроенное помещение, назначение ему попечителя в форме патронажа, одобрение им вновь  установившегося порядка социального обслуживания на дому) делают решение Боровичского районного суда на данный момент не соответствующим фактическим обстоятельствам и неадекватным. 

В связи с изложенным, на основании ст.ст. 226, 322, п.п.1, 3 п.1, п.п.2 п.4 ст. 330, ст. 327, п.2 ст.328   ГПК РФ,  прошу:

Отменить  решение судьи В.Л. Кондратьевой от 5.04.2013 по делу № 2-579/2013 и принять новое решение - оставить без удовлетворения исковое заявление Комитета социальной защиты населения администрации Боровичского муниципального район…».

Кроме того, высказывалась дополнительная просьба:

«…В связи с выявленными нарушениями законности вынести в адрес Комитета социальной защиты населения администрации Боровичского муниципального района частное определение с требованием выдать Кавицыну А.А. удостоверение о попечительстве в форме патронажа над Желябужским О.Г. в соответствии с законом и  «Распоряжением об установлении попечительства над Желябужским О.Г. в форме патронажа» от 24.05.2013».

Во время суда я старалась записывать то, что успевала. Когда же я подняла глаза, то увидела, что судьи-мужчины сидят степенно, а вот Васильева - судья-докладчик как-то напряжена. Она пристально посмотрела на меня, я столь же пристально посмотрела на нее. Дружелюбия в наших взглядах не было.

Васильева после прочтения адвокатом своих объяснений сказала: « Вот Вы пишете - нарушения процессуальные. Зачем Вы все это говорите?» спросила судья Васильева. Вы, что,  хотите, чтобы Желябужского поместили в стационарное учреждение? Он, что согласен с помещением в стационарное учреждение?» - «Нет, ни в коем случае!», отвечал адвокат. (Я тоже с места не выдержав, воскликнула: «Категорически нет!»)

Далее пишу по аудиозаписи дословно:

«Васильева: «Но это из Вашей апелляционной жалобы не ясно, ни в выступлении не просматривается»

Беляков: «Он всегда возражал против помещения…»

Васильева: «Почему Вы, как представитель (обращается к адвокату - явная оговорка –                 О.Н.) в соответствии с законом не написали письменный отказ на помещение в               стационарное учреждение.

Беляков: Когда я почитал возражения, я понял, что они (комитет социальной защиты населения. – А. А.) согласны по существу.

Васильева: Вы спор затеяли, а не попытались по существу.

Беляков: Я надеялся, что они, видя все обстоятельства, просто сами откажутся от иска.

Васильева: Что надеяться, если в законе, что в случае несогласия, отказа, пишется  письменное заявление именно в комитет. 

Беляков: Ясно. Они могли нам предложить это, то же самое, сделать сами. Так что это вина скорее их. Очень жаль, что их здесь нет, у меня очень много к ним вопросов. И                 поэтому…

Васильева: К Вам тоже есть вопросы. Например, почему Вы тогда не написали заявление 

об отказе от его имени, если он не был согласен?

Беляков: На этот вопрос очень простой ответ. Да, Вам известно, что он не согласен. И нам

он постоянно об этом говорит. Просто, это очевидно.

Семенова-прокурор: Но оформить надо было юридически этот отказ. У Вас столько

представителей.

Беляков: Я все понимаю. Но мы думали, что достаточно благоразумен будет комитет

соцзащиты. Видя все это, он бы сам отказ написал. <>

Новиковская (пытается  сказать с места): С одной стороны…

Судья Иванов стучит: В суде  говорит только один.

Васильева: Нет вопросов.

Судья Иванов: У прокурора есть вопросы?

<...>

Судья- мужчина (то ли Иванов, то ли Колокольников): Представитель Новиковская.

Новиковская: Да.

Судья-мужчина: Не повторяясь, есть что дополнить?

Новиковская: Да».

Я начала произносить заранее подготовленную речь, волнуясь, и боясь, что меня сейчас прервут, поэтому первый абзаца своей речи несколько скомкала. Однако,  начиная со слов  речи: «Олег Георгиевич Желябужский – инвалид Великой отечественной войны, бОльшую часть жизни проживший…» я взяла себя в руки и стала читать речь с выражением и расстановкой. Правда, голос мой иногда дрожал, иногда становился  каким-то странным -  местами как-то угасал, становился слабым, но потом сила голоса ко мне возвращалась. Со стороны было понятно, что человек очень волнуется. (Это я комментирую уже, прослушав аудиозапись).

Меня даже не прервали, как адвоката.

(Напомню окончание речи О.А. Новиковской, текст которой публиковался нами ранее:

«…Как известно, в мае с.г. состоялось официальное оформление А.А. Кавицына попечителем пожилого инвалида в форме патронажа. <…>

Таким образом, проблема, которую решением Боровичского районного суда от 5.04.2013  предписывалось решать насильственными действиями, решена «мирным путем», ко всеобщему удовлетворению – не только самого Желябужского, но даже и выступившего по отношению к нему фактически в качестве «истца» (заявителя) Комитета социальной защиты населения. <…>

Еще раз подчеркну: речь идет о пожилом инвалиде, защитнике нашей родины, которому мы все должны в ноги поклониться, а не навязывать ему ведомственную «заботу», в которой он вовсе не нуждается и от которой отказывается. Задача обеспечения проживания и ухода за инвалидом Великой Отечественной войны О.Г. Желябужским не в «казенных», а в домашних условиях, ныне, слава Богу, решена. И Новгородскому областному суду остается лишь утвердить это положение дел своим решением». – А. А.)

Когда я благополучно закончила свой монолог, прокурор спросила.

Прокурор Семенова: Вы ему не родственница?

Новиковская: Нет.

Прокурор Семенова: Вы живете в одной деревне?

Новиковская: Нет, <…> в соседних деревнях. Я знаю его с 10-ти  лет, но не родственница. Наверное, поэтому он за помощью ко мне обратился. Он знает,  что я его в трудную минуту не оставлю.

Прокурор Семенова: Когда он к Вам обратился?

Новиковская: За помощью?

Прокурор Семенова: Да.

Новиковская: Когда узнал о суде – 2-го апреля.

Прокурор Семенова: Вы знали, в каких условиях он живет?

Новиковская: Да, знала.

Прокурор Семенова: Спасибо, больше нет вопросов.

Новиковская: Но он возражал против изменения этих условий. Я же насильственными                  способами не действую.

(Надо сказать, этот намек-обвинение прокурора, уже и прежде слышанное мною <…>,  меня, тем не менее,  ранило).

Затем  очень хорошо выступил Дима Иванов. Я была приятно удивлена. Ведь я  не ожидала, что  он не просто скажет, что поддерживает  адвоката, а начнет небольшое, но убедительное выступление перед судом в защиту старика и его попечителя. Привожу Димин монолог и диалог с судьями полностью.

Надо сказать, что к Диминым словам  судьи отнеслись с интересом, а к самому Диме даже  с уважением,  которого (уважения) я не почувствовала в суде ни к адвокату, ни к себе.  <…>

Судья-мужчина: Свидетель (так сказано! – О. Н.) Иванов, есть что дополнить?

Дима: Уважаемый суд, я что хочу сказать, чтобы Вы обратили внимание вот на что, что            инвалид Великой отечественной войны, участник, то бишь, пенсионер…  Оставить            его в спокойствии, чтобы он жил последние годы, доживая в домашних условиях            патронажа, куда он уже перевезен и живет теперь в благоустроенных условиях… Я            также его навещаю, что-то помочь или помыть… Всё. Он теперь… Соседи мы -            рядом живем в деревне Горбино. Кавицын живет - 39 дом, а я  дом -  41. Я прошу, чтобы оставили его в спокойствии.

Васильева: Поскольку Вы с ним общаетесь…

Дима: Да, да.

Васильева: Живете в одной деревне?

Дима: Да, да.

Васильева: То есть Желябужский сейчас знает…

Дима: Да, да.

Васильева:… что сейчас  судебное заседание…

Дима: Да, да.

Васильева: Он не хочет, отказывается ехать…

Дима: Нет, нет, ни в коем случае. Полностью его теперь все устраивает.

Васильева: … в стационарное учреждение. Его все устраивает?

Дима: Да, да, полностью.

Васильева: В каком он сейчас состоянии, положении?

Дима: Он лежащий человек.

Васильева: Его условия жизни там лучше?

Дима: Да, да. Лучше. Он поправился за эти 2 месяца, что перевезен. И цвет кожи            поменялся. Питание совсем другое, не такое как было раньше.

Васильева: То есть он имеет намерение проживать там дальше у Кавицына?

Дима: Да, да. Пока он жив, и, слава Богу.

Васильева: Кавицын тоже хорошо к нему относится?

Дима: Да, без всяких замечаний. Я сосед, вот, хожу каждый день. Никаких замечаний,            нареканий к Кавицыну нет.

Прокурор Семенова: Он в отдельном помещении?

Дима: Отдельно. Сделана комната ему, всё.

Прокурор Семенова: Она теплая?

Дима: Теплая, печное отопление. Печка поставлена. На худой конец, вдруг будет ему           прохладно – есть обогреватель. Но дедушка любит, чтобы было прохладно. Печку             жарко мы,  он не топит – Кавицын. Поставлен электрообогреватель нового типа.

Судья- мужчина: Слушаем заключение.

Прокурор Семенова: О ситуации, в которой находится Желябужский последние годы          было известно многим, и представителям и знакомым. Однако, в общем изменить эту         ситуацию до того (выделено голосом - О. Н.), пока комитет социальной защиты           населения администрации Боровичского муниципального района не решился решать,         никто особо не стал  решать. И я полагаю, что все-таки свои требования в своем          заявлении комитет социальной защиты населения, принятые в отношении Желябужского, они законны и обоснованы и на момент вынесения решения были как раз те основания , которые  предполагали, и, считаю, давали основания принять решение от 5 апреля. 2013 года.

Ну, именно, наверное, это решение сподвигнуло  всех представителей, знакомых о        том чтобы как-то воздействовать. Не воздействовать, но  помочь Желябужскому Олегу Георгиевичу, который очень не хотел, значит, ехать в учреждение социального обслуживания. И он дал согласие переехать к Кавицыну.

О том, что условия, в которых он находится, значит, сейчас вполне приемлемые,         допустимые, хорошие, нет угрозы для его жизни, здоровья, это подтверждено        документально, это сейчас подтвердил один из представителей. Учитывая все эти обстоятельства, я полагаю, что на сегодняшний момент оснований для, значит,

направления его принудительно в социальное учреждение нет.  Поэтому принятое   решение,  …(сказано какое-то одно слово,  сказано неразборчиво – О. Н.) отменить».

Затем все три  судьи удалились в совещательную комнату.

Диктофон работал и записал произошедший  в перерыве диалог между адвокатом Беляковым и прокурором Семеновой (время записи 33:53). Адвокат подошел к прокурору и сказал следующее: «Уважаемый прокурор, при аналогичном помещении стариков в дом престарелых они  погибли через 2 месяца. Вы бы разобрались. Я не знаю, как это всё  проходит мимо глаз прокуратуры».

Прокурор Семенова ответила: «Пишите заявление в Боровичскую прокуратуру».

Беляков: «Вы, наверное, читали возражения Боровичской прокуратуры. Вам не кажется, что они не соответствуют занимаемой должности?»

Семенова: «Я ещё раз Вам говорю, что должно быть заявление».

Беляков: «Они там вообще пишут о том…»

Семенова (прерывает Белякова): «Тогда пишите в прокуратуру области».

Беляков: «Это безобразие – такое отношение к людям».  

Минут через 10 судьи вернулись и зачитали свое решение, как я поняла, точно соответствующее по формулировкам просьбе адвоката. То есть без повторной  пересылки дела Желябужского в Боровичский районный суд. (К сожалению, мы от радости несколько расслабились и эти слова не записали на диктофон).

Всего судебное заседание длилось около 50 - 40 минут. Как позже сказал Андрей Николаевич -  «уникальный случай», чтобы в суде второй инстанции так долго занимались  одним делом.

(Напомню просьбу из «Объяснений» адвоката В.Г. Белякова:

«1. Отменить  решение судьи В.Л. Кондратьевой от 5.04.2013 по делу № 2-579/2013 и принять новое решение - оставить без удовлетворения исковое заявление Комитета социальной защиты населения администрации Боровичского муниципального района».

По свидетельству всех участников судебного процесса со стороны Желябужского, решение коллегии по гражданским делам Новгородского областного суда дословно совпадает с этой просьбой.

Что касается второй просьбы – о частном определении в адрес Комитета социальной защиты населения администрации Боровичского муниципального - то она удовлетворена не была. Но на фоне пункта 1 это, пожалуй, уже и не принципиально. – А. А.)

Уважение к неприятелю, или встреча с судьей Васильевой вне зала суда

После судебного заседания, я пошла  в гражданскую канцелярию предупредить о том, чтобы решение Новгородского суда участникам дела выслали почтой. (Чтобы мне снова не ездить в Новгородский суд). Тут я встретила судью-докладчика Васильеву в неформальной обстановке – она шла по коридору 3-го этажа Новгородского суда. Я ее поначалу не узнала, так как судья  была в обычной одежде, а не в черной мантии.

Я, пробегая мимо (внизу меня ждали Владимир Геннадьевич и Дима), спросила у встречной женщины (ею и оказалась судья Васильева), в той ли стороне коридора находится гражданская канцелярия. Женщина  в ответ спросила о том, что мне там нужно. Тут уже я ее узнала и ответила.

Судья-докладчик  сказала, что предупреждать в канцелярии о почтовой отправке решения суда нет необходимости, это обычная практика -  решение суда Желябужскому и Кавицыну  вышлют  почтой.

Затем судья Васильева сменила тему. В этот раз она, в отличие от судебного заседания, говорила человеческим, а не официальным тоном. Судья Васильева сказала мне, что  надо бы понаблюдать за попечителем Кавицыным - насколько хорошо он будет выполнять свои обязанности по уходу за стариком.  (Складывалось впечатление, что Кавицыну не доверяют в Новгородском суде).

Так как мне показалось, что судья говорит со мною  не равнодушно, а даже с симпатией, то  я посетовала ей, что на суде нас «клевали напрасно».  Я неоднократно пыталась наводить в доме старика порядок, но он никому не разрешал этого делать». Ведь, добавила я, «слепой человек боялся, что после уборки он может не найти наощупь  какие-то свои вещи». И еще я сказала судье Васильевой, что ни Комитету социальной защиты, ни местной администрации, мы защитники Желябужского не могли ни в чем доверять, ведь они во всем чинили нам препятствия: отказали  в машине скорой помощи для перевозки инвалида, не дали даже носилок.

И тут я второй раз в жизни поймала себя на мысли, что сквозь профессиональную неприятие, вызываю у некоторых судей  (с остатками человеческой совести), чувство уважения к «противнику». (Примерно такое ощущение было у меня иногда  и в отношении судьи Анискиной, с которой мне приходилось сталкиваться в коридорах Красносельского районного суда в промежутках между судебными заседаниями по делу Егора Новиковского. Анискина ведь тоже  поняла со временем, что судит невиновного инвалида). Впрочем, не исключено, что  я  и сама  в некоторых отношениях так же доверчива, как старик Желябужский.

«Что привело Вас в это богоугодное (гм!) заведение?»

Мы вышли из зала суда почти счастливые. Владимир Геннадьевич «перебросил» аудиозапись с судебного заседания  на мой компьютер. Угостил нас с Димой клубникой со своего огорода. Мы ели и оживленно разговаривали.

В  фойе суда сидели пожилые  женщины, в ожидании начала слушания своих  дел. Владимир Геннадьевич спросил их с улыбкой: «Что привело Вас в это богоугодное заведение?», а я добавила «Не богоугодное!» Мы вместе поулыбались и женщины сказали, что  пришли сюда не от хорошей жизни.

В ответ женщины  спросили и у нас, а вы дело выиграли? Мы с радостью сообщили, что наше дело было «местные чиновники – против старика-инвалида Великой отечественной войны». Чиновники хотели упечь  пожилого инвалида в дом престарелых, а утаенные от него деньги  (от его недоплаченной в течение 1,5 лет  пенсии), спрашивается, кому? А мы старика отстояли - он останется дома. Женщины обрадовались: «И деньги ему все вернут?» «Да», - ответила я. (Но уже без прежней  радости. Эта тема была отдельная, и рассказывать об этих проклятых  деньгах было слишком долго). Мы пожелали удачи женщинам, и вышли на улицу.

Праздник перед Новгородским судом

Перед зданием Новгородского областного суда была беседка, и мы, достав из машины свои сьестные припасы, сели праздновать свою победу прямо под объявлением о том, что курить и распивать спиртные напитки запрещено. (Объявление мы заметили позже).  Впрочем, мы распивали компот из красной смородины и «закусывали» печеньем.    

У запасливого  Димы даже нашлись  стеклянные стаканчики и мы подняли бокалы

за победу в нашем казалось бы безнадежном деле.

Затем Владимир Геннадьевич рассказал нам с Димой о замечательном священники отце Михаиле в их городе Тосно. О том, как о. Михаила  обижают старшие по церковному званию,  о том, что и в той церковно-чиновничьей системе царят те же порядки – люди неравнодушные и честно выполняющие свои обязанности всем остальным мешают.

Затем адвокат стал хвалить меня за стойкость и мужество и  даже прочитал стихи Пушкина о женщине и «Если жизнь тебя обманет, не печалься не сердись …». После этого Владимир Геннадьевич поцеловал мне руку в знак уважения. Я с улыбкой подумала, что сегодня видеокамеры, просматривающие пространство перед зданием Новгородского суда, засняли, прямо скажем, необычную  для этого места сцену.

Адвокату же я ответила, что мужественной себя не считаю, просто, говоря словами все того же Олега Георгиевича, «раздразнить можно и воробья, а воробей в гневе страшен». Вот я и есть тот самый воробей.

<…>

После нашего «праздничного застолья» во дворе Новгородского областного суда мы стали собираться в путь.  Адвокат Беляков – в Санкт-Петербург, а мы с Димой - в Боровичи.

Адвокат уехал, а мы с  Димой еще какое-то время  посвятили Диминым  медицинским делам в городе Новгороде.  Кроме того у Димы разболелся зуб – пришлось заехать еще и в аптеку.

Звонок в Санкт-Петербург

Пока Дима занимался медицинскими делами, я позвонила в Санкт-Петербург., Первое, что я сказала нашему «тренеру-наставнику», было: «Мы полностью победили!» я имела в виду, что возвращения дела на повторное слушание в Боровичский дом «кривосудия» уже не будет (!!). Окончательное решение по делу № 20-579/2013 принято здесь – в Новгороде.

Центральная библиотека г. Боровичи

Приехав в Боровичи, мы с Димой отправились со списком по магазинам. Делали нужные покупки. Покупали трубу для печки, электропровод, краску, продукты.  Мне как-то хотелось отблагодарить  и Диму за те хлопоты, которые у него возникли в связи с его новым соседом Олегом Георгиевичем, со всеми этими судебными делами. Я сделала Диме много, но небольших подарков в местном магазинчике. <…>

Важной нашей задачей при посещение Боровичей было посещение библиотеки <...>, где мы воспользовавшись Интернетом, отправили по электронной почте две аудиозаписи – суда 10.07.2013 и моего разговора с хамоватым Кавицыным накануне этого суда. Кроме того, я получила электронную почту  от отца, в том числе и Часть 11 Деревенской истории, опубликованной накануне  на Когита.ру.

Когда, мы с библиотекарем, по живой ссылки из письма отца вышли на Когита.ру и стали копировать ее на мою флешку,  я посоветовала сотруднице библиотеки потом почитать этот  материал. Интересно, сказала я, там написано о вашем новгородском инвалиде Великой отечественной  войны, которого мы сегодня отстояли в Новгородском суде. Старого, но дееспособного человека, насильственно хотели поместить в дом престарелых.

«Молодцы!» - сказала библиотекарь.  Мне показалось, что она уже  знала об этой истории. Если не читала, мне думается,  она все-таки почитает «Деревенскую историю» на портале Когита.ру».

На сей раз обойдусь без комментариев, хоть поведение любого из участников этого судебного процесса того заслуживает.

Некое общее резюме «Деревенской истории» отложу до следующей и, вероятно, уже последней публикации в рамках нашего «кейса». Там же, возможно, затрону некоторые «нюансы» этой истории, до сих пор, остававшиеся в тени.

А. Алексеев. 25-28.07.2013.