См. ранее на Когита ру:

- А. Алексеев, А. Марасов. «Человек на все времена» (начало)

- А. Алексеев, А. Марасов. «Человек на все времена» (продолжение)

Анатолий Марасов

АЛЕКСАНДР ЛЮБИЩЕВ (ЭПИСТОЛЯРНЫЙ КОЛЛАЖ)

См. литературный журнал «Симбирск», 2015, № 5, с. 46-49. Электронная версия, с согласия автора, публикуется нами впервые.

Согласно смыслу природы

А.А. Любищев родился 5 апреля 1890 г. в Санкт-Петербурге в семье богатого лесопромышленника Александра Алексеевича Любищева, жившей в собственном 5-этажном доме на Греческом проспекте, 23; на фронтоне здания до сих пор отчётливо просматривается вензель А.А. Л.

В 1906 г закончил реальное училище с золотой медалью, в 1911 г естественное отделение физмата Петербургского университета с дипломом первой степени.

С 1912 г работает на Мурманской биостанции, с 1914 на Бестужевских курсах в Петербурге, с 1918 в Таврическом университете (Симферополь), с 1921 г в Пермском университете, с 1927 г в Самарском с/х институте, с 1938 г в Институте биологии АН УССР, с 1941 г в Пржевальском пединституте, с 1943 г в Киргизском филиале АН СССР (Фрунзе), наконец, с 1950 г по 1955 – в Ульяновском пединституте до вынужденного выхода на пенсию.

Умер 31 августа 1972 г в Тольятти, приехав читать лекции в Институт экологии АН СССР. Могила А.А.Любищева ныне находится на территории Ин-та экологии Волжского бассейна РАН. Кроме надгробной плиты из цельного куска гранита рядом с могилой установлен памятник с барельефом мыслителя и цитатой из его работы 1952 г «Основной постулат этики»: «Жить согласно истинному смыслу природы».

В Ульяновске Любищевы жили вначале по адресу ул. Труда, 28 и 27 (не сохранилось; ныне расположено новое здание пединститута), с 1955 г. – ул. Красноармейская 2, кв. 4 (не сохранилось; ныне выстроено здание Центрального Банка), наконец, с мая 1969 г – ул. Средний Венец, 23, кв. 12.

Письма – университет Любищева

Я думаю, что опубликовано в виде книг и статей около четверти всех работ А.А.; весь же Архив по объёму превышает 2 000 печатных листов (приблизительно 100 томов). Для нас важно отметить, что в силу того, что философские и политические взгляды Любищева, «мягко сказать», не совпадали с идеологически выдержанными, ученики Любищева (палеонтолог С.В. Мейен, философ Ю.А. Шрейдер, математик Р.Г. Баранцев и энтомолог Р.В. Наумов) с его гигантского архива вовремя сняли копии и один из экземпляров в 90-е годы переправили в Краеведческий музей г. Ульяновска.

28 томов составляет переписка (ок. 12 000 страниц, т.е. ок. 800 авторских листов), число адресатов превышает 700. Описание писем представлено в трудах Любищевской конференции (Ульяновск) за 2004-2010 гг. Многие письма опубликованы в центральных и местных научных и научно-популярных изданиях, возможно, также около четверти от их объёма. Это не удивительно, так как письма А.А. Любищева – по большей части являются развёрнутыми научными или философскими трактатами на десятках машинописных страниц.

Письма Любищева читать крайне интересно уже потому, что получаешь деидеологизированную информацию, и с какого-то времени начинаешь осознавать, что получаешь настоящее образование. Без ложной скромности я могу сказать, что лично я получил образование, учась в Любищевском университете.

На равных с Аристотелем

Просматривая письма А.А. Любищева, обратим внимание вначале на «глобальные» штрихи. Кто он, Любищев на фоне общемировых стандартов?

В письме генетику М.Д. Голубовскому от 12.10.65 он пишет, что «придерживается старой доктрины Сократа – Платона - Аристотеля, что единственной подлинной человеческой добродетелью является разум». По Любищеву «несомненно, из тупика вывело человечество не наука и не искусство, а религия…».

Ему же от 31.01.66: «В Москве у него был не один, а три доклада, один из выступавших в прениях сравнил меня с Иоанном Предтечей». Любищев отметил, что «более лестного сравнения не ожидал».

Ему же от 25.06.69 о том, что его выводы (в одной из общебиологических работ) совпадают с выводами таких умов, как Эйнштейн и Винер, «но эти их идеи пока ещё не развиты».

Но «сам» Любищев в письме зоологу А.А. Передельскому от 29.04.63 считает, что «гораздо уместнее меня сравнивать с деятелем католической церкви Игнатием Лойлой, и, если мне удастся выполнить более или менее план моей жизни, то я буду доволен, если меня сравнят с Н. Кузанским или недавно умершим Тейяр де Шарденом».

Впрочем, в письме от 2.12.53 будущему лауреату Нобелевской премии физику И.Е. Тамму Любищев в свойственной ему иногда раскованной манере сообщает, что он «бродяга в физической и умственной сферах».

14-страничная рукопись 1943 г. «Программа моей философской системы», как и предыдущие большие и глубокие письма также не публиковалась, но архив у нас под рукой: «моя философская система по замыслу должна дать синтез всех философских систем прежних времён и народов, выделив в каждой здоровое зерно, и, таким образом, совершить дело, подобное Аристотелю… его попытка будет отличаться от аналогичных попыток Спенсера и Канта, которые были только философами…Попытка же Аристотеля является незавершённой в силу хронологической отдалённости. Попытка Лейбница (далеко не завершённая) должна быть признана неудачной: reductio absurdum монады, нереальность внешнего мира, предустановленная гармония…»

Бродяга в умственных сферах

Какой это «бродяга в умственных сферах» не мне одному, естественно, судить, но многие заслуженные современники в разных областях знания ставили Любищева в один ряд с выдающимися людьми всех времён и народов.

А какой он «бродяга в физических сферах», отчасти мы уже можем судить по городам, где Любищев работал. Попробуем иллюстрировать «бродяжничество» только за ульяновский период жизни (до мая 1968 г, когда Любищев сломал шейку бедра; операцию 3,5 часа ему делал доктор А.П. Чулков). Без ссылок на письма укажем географию поездок, безотносительно цели поездки и рода деятельности, кроме Москвы и Ленинграда, куда каждую зиму ездил Любищев: Хвалынск, Киев, Минск, Гагры, Львов, Сурский район, Казахстан, Киргизия, Латвия, Новгород, Калужская область, Таруса, Борок, Белый Яр, Горький, Белое озеро, Новосибирск, Сосногорск, Курская область, Сурский район, Акшуат… Ежегодно Любищевых дома не было по 2 -3 месяца.

И вот Любищевы приезжают домой:

Из письма А.Ю. Давыдовой (вдове зоолога К.Н. Давыдова, в Париж) от 22.06.62: «После возвращения из Ленинграда, Москвы и Минска у меня необходимость написать около 60 писем». Физику Г.Б. Анфилову от 4.12.70  (т.е., в 80-летнем возрасте) пишет, что него сейчас около 30 писем, требующих ответа.

Эпистолярный цейтнот сопровождал его всю жизнь, но он успевал и работать, и отдыхать; замечательная книга Д. Гранина о Любищеве 1974 г. именно об этом: мудрый Даниил Александрович прекрасно знал, о чём можно было писать.

В защиту Теняева

О том, как жили Любищевы в Ульяновске в начале 50-х годов можно прочесть в «Воспоминаниях» Н.А. Кривошеиной, перепечатанных в «Симбирском курьере» в апреле и мае 1993 г. А есть ли эпистолярные свидетельства «самого» Любищева о том, как он «жил»? только ли работал в пединституте и уезжал в центральные библиотеки и экспедиции? Нет, он, например, вступился за коллег (Н.Я. Мандельштам и Э.Р. Геллера), которых попросили уволиться по «5-ому пункту», рассорился с директором-антисемитом УГПИ...

И в то время Любищев уже вёл беспощадную войну с «позорным пятном» отечественной науки – лысенковщиной. И «всё» это сейчас общеизвестно: опубликованы книги, статьи по этому поводу. «Неприлично молчание мне» – это цитата из одного из писем в защиту настоящей науки и образования, кстати, инструктору ЦК КПСС В.П. Орлову. В советские годы А.А.Любищев не боялся отстаивать истину на любом уровне. Известны его письма и Н.С.Хрущёву (опубликованы).

28.01.62 он пишет письмо 1-му секретарю Ульяновского обкома КПСС А.А. Скочилову. Речь идёт о выдающемся враче Ульяновска А.В. Теняеве. Ему 74 года, но из-за маленькой пенсии он не может бросить работу. Положение могло быть исправлено, если бы он получил звание Заслуженного врача, дающего право получать персональную пенсию. В 30-е годы, однако, Теняев был репрессирован, и, хотя сейчас он полностью реабилитирован, это обстоятельство, видимо, мешает присвоению звания. Любищев просит исправить допущенную по отношению к Теняеву несправедливость.

Видимо, данное письмо осталось без ответа. 17.12.62 Любищев пишет письмо уже академику В.В. Парину с просьбой о содействии в деле ходатайства о предоставлении персональной пенсии А.В. Теняеву, врачу-оториноларингологу, совершившему 11 тысяч операций, но представление к званию заслуженного врача дважды отклонялось местными органами на том основании, что А.В. Теняев был в известные годы репрессирован и был в заключении около 7 лет.

Любищев и Гончаров

А вот переписка с М.П. Ганзен-Кожевниковой важна нам тем, что может заинтересовать биографов нашего выдающегося писателя И.А. Гончарова. Из письма от 18.09.61 мы узнаём, что отец М.П. переписывался с писателем Гончаровым (!).

О чём данное письмо? О прогнозе литературных критиков на примере И.А. Гончарова, об архиве Гончарова, который сам писатель не хотел предавать гласности, т.к. недооценивал некоторые собственные способности.

О родителях Г.-К., которые переводили на русский язык скандинавских авторов, являясь ярким примером уровня интеллигенции рубежа веков.

Пишет Любищев о качестве современных переводов, приводя примеры в разных изданиях, о том, что заинтересовался философом С. Кьеркегором.

Приводит мнение Тиммериха о Гончарове, о высокой оценке Гончаровым творчества А.К. Толстого, о пьесах Ибсена, об известности в России английских поэтов…

О своей статье «Лесков как гражданин».

Вновь о Гончарове, его взглядах и оценке его романов в центральной печати в «гончаровское» время. Пишет, что критики не щадили и Тургенева, и Лескова, и даже Толстого. На это указывал и отец Г.-К. – П. Г. Ганзен-Кожевников. В своё время, являясь Председателем оргкомитета Любищевских чтений в Ульяновске, я сожалею, что не опубликовал данное обстоятельное письмо…

Гражданская позиция

Краеведам, думаю, небезинтересна также будет и 3-х страничная рукопись Любищева «О реконструкции центральной части Ульяновска» (1965), находящаяся в фондах краеведческого музея по состоянию на 1993 г, т.е. ещё до того, как ученики Любищева переправили копию его гигантского архива в Ульяновск…

Я напомню, что Александр Любищев по профессии «был» биологом (энтомологом). Но в вышеприведённых отрывках из писем мы видим, что его интересы, даже переживания, охватывали совершенно далёкие друг от друга сферы. Это был не только мыслитель и энциклопедист, это был гражданин, настоящий гуманист, это был Великий человек, проживший страстную жизнь в отстаивании истины. Вот удивительно, что в такой жёсткой идеологической системе, каковой, безусловно, являлась все советские десятилетия наша страна, свободолюбивый Любищев не стал диссидентом! Ведь он открыто писал: «я к партии сыновних чувств не питаю»!

Примечательно, что спустя годы, в 1980 г ученик Любищева Р.В. Наумов, пытаясь организовать наконец-то конференцию памяти Любищева в Ульяновске (и это после известной книги Д. Гранина в 1974 г.), пошёл в обком партии за разрешением, секретарь по идеологии В.Н. Сверкалов сказал свою знаменитую фразу: «Как учёный А.А., может быть, и большой, но его гражданская позиция для нас неприемлема».

А я от себя сейчас добавляю: если бы была приемлемой позиция Любищева, то великая страна наша была целостной и богатой.

Полистаем ещё несколько десятков страниц из 28 томов его писем, уже не придерживаясь той или иной точки зрения на охват проблем.

Л.М. Глускиной от 27.11.58 напоминает, что афинская демократия погибла не в силу внешнего завоевания, а в силу внутреннего разложения, перерождения в охлократию. (Как актуально! – А.М.).

На своем месте

Л.В. Голованову от 21.02.72. Размышляя над идеями Чижевского, считает, что организм без внешней среды, поддерживающей его существование, невозможен. «Поэтому в научное определение организма должна входить и среда, влияющая на него».

Биологу И.С. Гребенщикову от 6.09.67. О том, что «прогресс в физике оказался связанным с колоссальными сдвигами в области философии, так с ещё более колоссальными сдвигами должен быть связан… прогресс... в биологии. Работа по перестройке философии биологии настолько грандиозна, что потребует многих великих умов, с меня довольно будет…быть Иоанном Предтечей».

Энтомологу Н.Д. Перловой от 31.08.51. Благодарит за приглашение участвовать в конкурсе на замещение зав. кафедрой зоологии б/п Горьковского ун-та и отказывается, т.к. он в Ульяновске всего год и принял моральное обязательство в течение определённого срока не покидать данное место (о директоре УГПИ А.В. Козыреве который принял его на работу у Любищева и спустя годы сохранились самые «светлые воспоминания»).

Ей же (без даты, прибл. сентябрь 1953 г.). Поскольку руководство УГПИ сменилось (пришёл антисемит В.С. Старцев), «моральное обязательство отпадает».

Ю.В. Петрову от 3.10.61. Любищев не видит перспектив создания международной Академии теоретической биологии. Считает, что академики-биологи (современные) чрезвычайно разношерстная группа: открытые лысенковцы, крайние дарвинисты и не интересующиеся теоретической биологией. На первом же заседании случился бы скандал.

В других письмах Петрову Любищев сообщает, что из академиков к нему хорошо относятся Скрябин, Энгельгардт, Ю. Орлов, Шмальгаузен. Сообщает о своих недоброжелателях: Паладине, Никольском, о том, что Опарин, Давиташвили и Сисикян – лысенковцы. Любищев решительно возражает против подобной академии, подчёркивая, что «сидеть за одним столом с подхалимами ему удовольствие не принесёт».

Биологу Ю.И. Полянскому от 15.05.61. Пишет, что с «моих работ табу пока не снято,… чувствую себя в положении юной невесты из одного анекдота, где жених ухаживал за одной красивой девушкой, но не делал предложения. Когда его спросили, почему он колеблется, он сказал, что опасается, нет ли у невесты какого-то скрытого недостатка. А когда позволили ему полюбоваться невестой в натуральном виде, он сказал, что ему не нравится форма её носа».

Посадить не успели

В.Н. Рекачу от 28.03.66. Своему старому другу Любищев пишет, «что у нас сходная судьба: нас не успели посадить. Видимо, некоторые из заведующих посадкой лиц об этом иногда сожалеют, но сейчас сажать стало труднее».

Ему же от 22.07.69.  «По-прежнему ковыляю на костылях, но радиус ковыляние понемногу увеличивается, возможно, к моему столетию дойдёт до 5 км».

Ему же от 29.11.69. «Сейчас у меня 2 интереса: общая биология и натурфилософия и голая систематика». Пишет, что с продовольствием у нас делается всё хуже и хуже и цены растут не так как в презренных капстранах на 5-6% в год, а сразу на 30-40%.

Считает лидерами свободомыслящих людей Солженицына и Сахарова (но «это такая крупная фигура, что наши сталинисты его тронуть не решатся»).

Ему же от 10.07.70. Считает недопустимыми выражения «собаке собачья смерть», «сукин сын». Соглашается с афоризмом «собака вывела человека в люди», но дополняет: «лошадь – в дворяне», «овца – в капиталисты», а свинья по проекту Хрущева должна привести к коммунизму.

Материя и дух

Энтомологу Т.Н. Рязанцевой от 5.12.48. По поводу похорон собственного сына пишет, что он «сходен с индусами: раз душа покинула тело, то сам по себе труп не будит никаких эмоций. Я про себя думаю завещать, чтобы мой труп был отдан в медицинский ин-т и полностью был использован для целей преподавания».

Цитологу И.И. Соколову от 28.03.65. Поскольку Соколов старше Любищева, то Любищев желает ему брать пример с недавно умершего математика в Киеве Буняковского, который заведовал кафедрой до 100 лет и умер на 103 году.

Ему же от 30.06.70. Поздравляет Соколова с 85-летием. Напоминает о профессоре Френкеле, работающего по проблемам долголетия; ему недавно исполнилось 100 лет.

Из письма мы узнаём, что в 1910 г. Любищев был во Франции.

Философу Т.Я. Сутт от 4.12.71. Любищев считает К. Бэра величайшим и умнейшим биологом всех времён, и три нации могут считать его своим: немцы, эстонцы и русские.

Философу А.И. Сырцову от 21.03.30. Считает, что исторический материализм – новая методологическая метла, которая износится весьма скоро и в отношении к ней, следуя примеру Гегеля, можно процитировать слова апостола Петра: «Вот пришли люди, вынесшие твоего мужа, подожди немного – вынесут и тебя».

Ботанику, академику А.Л.Тахтаджяну от 30.08.64. Сообщает, что прочёл роман Верфеля «40 дней Муса Дага» по-немецки, который произвёл на него огромное впечатление. «А у нас этого писателя как будто совсем не знают».

Биологу Ф.А. Турдакову от 22.06.54. Старому другу Любищев пишет, что он подумает о переезде во Фрунзе, т.к. он «всё начальство здесь выдрессировал, а если я приеду во Фрунзе, то там дрессировку придется начать снова».

Энтомологу К.П. Трубецкой от 24.03.64. «Получил оригинальное поздравление с Новым годом на 12 языках (очевидно, от Трубецкой), но из 12 языков Любищев узнал только 10».

Генетику Ю.А. Филипченко от ноября 1930 г. По Любищеву, дух и материя реальности, такой дуализм развивался Бергсоном, и учение Бергсона есть великий ренессанс. Эклектиками Любищев считает Нэгели, Берга и др.; сумбурно эклектичен был Дарвин, который к своему основному учению пристроил целый ряд допущений и прямо противоположных суждений.

Экологу К.М. Хайлову от 17.10.71 г. Об экологии: «по-моему, экология и сейчас «недонаука».

Ему же от 3.12.71. Слово «недонаука» Любищев понимает «по аналогии со словами недовес, недовыручка, недозрелый, недоросль, недосев». Слово «наука» имеет много смыслов. Ненаука – это то, что никогда не может стать наукой, например, филателия; лженаука – проповедует вздор, например, астрология, или мичуринская биология; донаука – то, что уже отбирает факты, констатирует («научное» издание писателей); недонаука уже какие-то обобщения получает, но в чрезвычайно примитивном и рыхлом виде; наконец, наука – характеризуется полным отсутствием всяких догматов, жёстким, прежде всего математическим формулированием выводов. Поэтому «марксисткая наука» – в лучшем случае «недонаука», а в биологии только сравнительно небольшая часть перешла в область настоящей науки, но «даже там влияют недонаучные и ненаучные подходы».

Астроному В.П. Щеглову от 9.11.57 Любищев пишет, что Польша уже в 15-м веке обладала высокой культурой, что Коперник – порождение прежде всего польской культуры, он был философ, юрист, медик, астроном, художник, экономист, а его рукописи распространял сам папа Климент VII.

Литератору Б.М. Эйхенбауму от 9.02.52. По поводу издания Лескова, где дана несправедливая оценка Лескова как общественного деятеля. Любищева возмущает, что в качестве судьи выдвигают Зайцева – «омерзительную личность». Высылает статью «Лесков как гражданин» (которая увидит свет только в 1977 г. в журн. « Север»,№ 2).

***

Остановимся; мы не просмотрели и сотой доли эпистолярного наследия великого гуманиста. Закончим отрывком из письма писателю М.А. Поповскому от 24.11.66 г. Это письмо – соображения Любищева по поводу «превосходной повести» Поповского «Тысяча дней академика Вавилова». Вначале о том, что Вавилов ошибся в отношении культурной значимости Лысенко. Вавилов считал его талантливым и честным знахарем, но Лысенко оказался знахарем бесчестным. И Мичурин был знахарем, а не настоящим учёным, но он был честный человек. «Если бы Вавилов мог чуточки проникнуть в чёрную душу своих противников!»

«Мы живём в странном веке… с одной стороны – величайшее торжество человеческого разума…, с другой – потрясающий успех таких проходимцев, которым трудно найти прецедент во всей мировой истории – Распутин, Гитлер и Лысенко, который приобрёл колоссальное влияние при деспоте Сталине».

В странном веке мы живём

А. Марасов

**

Об авторе: Марасов Анатолий Николаевич. Биолог и философ. Кандидат биологических наук. Один из организаторов (до 2010 г.) ежегодных Любищевских чтений в г. Ульяновске. Член Союза писателей России. Автор многих книг философской прозы. Среди изданных в последние годы книг – «Этюды к описанию сознания», 2012; «Сочинения о природе», 2013; «Мир твой», 2014.