С 6 по 12 февраля 2011 года мне пришлось совершить экспертную поездку по трем республикам Северного Кавказа – Республике Ингушетия, Чеченской Республике и Республике Дагестан. Слово «пришлось» не совсем точное – я, а еще точнее – мы с моим коллегой и другом А.Л.Нездюровым  сами ее спланировали в рамках реализации проекта «Развитие государственных правозащитных институтов», к реализации которого СПб гуманитарно-политологический центр "Стратегия" приступил в январе 2011 года.

Непосредственной целью проекта является содействие развитию упомянутых выше институтов, а точнее института Уполномоченного по правам человека, которые созданы теперь уже во всех субъектах РФ как Северо-Кавказского, так и  Южного федеральных округов. В рамках этого проекта были выбраны три фокусных региона, на которых планируется сосредоточить наше основное внимание – а именно республики Дагестан и Ингушетия и Ставропольский край, соответственно, маршрут моей поездки пролегал через два из них.

Вместе с тем важной целью этой поездки, которая, впрочем, не противоречила и е основной цели, была встреча с лидерами неправительственных организаций – партнером СПб центра СТРАТЕГИЯ по продвижению института Уполномоченного по правам человека на Северном Кавказе, а также по развитию диалога между гражданскими и властными структурами. Так, еще в сентябре 1998 в Цейском ущелье Северной Осетии состоялся первый семинар по развитию института Уполномоченного по правам человека, организованный совместно с Департаментом прав человека Совета Европы, в следующие годы подобные семинары состоялись в Ростове-на-Дону, в Краснодаре, Махачкале и Пятигорске, а в декабре 2003 года в ущелье Джейрах в Горной Ингушетии состоялся семинар по развитию межсекторного социального партнерства, организованный совместно с Московской Хельсинской группой. Встречи с участниками этих семинаров были важной задачей этой поездки. Особенно приятной для меня ее  особенностью был то, что один из многолетних участников наших семинаров и тренингов – Джамбулат Оздоев был избран в марте 2010 года Уполномоченным по правам человека в Республике Ингушетия.

Два дня и три ночи в Ингушетии

Поэтому именно с Ингушетии и началась моя экспертная поездка. И сразу первая и важная деталь обстановки – в воскресенье, 6 февраля, когда сразу после моего прилета и размещения в гостинце «Асса» в Назрани я беседовал с упомянутом выше Джамбулатом Оздоевым и руководителем его аппарата Русланом Албаковым-Мярши, на телефон последнего поступил тревожный звонок о том, что люди в камуфляже, по-видимому, сотрудники федеральной силовой структуры арестовали (точнее, увезли без предъявления каких-либо документов) брата звонившего. Тут же звонивший был приглашен в гостиницу «Асса», где он встретился с уполномоченным по правам человека, прервавшим доя этого беседу со мною, и было составлено официальное заявление и фактическом похищении человека. Эта деталь отражает как общую ситуацию в республике, так и степень открытости и доступности Уполномоченного по правам человека.

На следующий день, в понедельник, 7 февраля, состоялась моя беседа с сотрудниками аппарата Уполномоченного по правам человека, которая фактически стала первым вводным семинаров для повышения уровня их образования как сотрудников государственного правозащитного института. Она прошла в виде двух больших презентаций на темы «Мировой и российский опыт развития института омбудсмана – Уполномоченного по правам человека» и «Концепция прав человека перед вызовами XXI века», сотрудникам аппарата также были переданы  три комплекта из девяти брошюр «Библиотеки Уполномоченного по правам человека в субъекте РФ».

В этот же день состоялись ми встречи экспертные беседы о развитии института государственной правозащиты с вице-спикером Народного собрания Республики Ингушетия, председателем Конституционного суда республики и заместителем министра по межнациональным отношениям. Вечером мне удалось также хорошо пообщаться с также с многолетним участником наших семинаров, лидером местной НКО «Кавказский центр поддержки молодежных инициатив» Зелимханом Оздоевым.

Утром в гостинце «Асса» состоялась часовая беседа с одним из ветеранов общественно-политического движения Республике Ингушетия, бывшим депутатом Народного Собрания Республики и лидером регионального отделения партии «Яблоко», а ныне – советником Президента Республики Ингушетия по правам человека Азамат Нальгиевым. Эта беседа, в которой затрагивались и вопросы об общей ситуации в республике и вопросы начала деятельности нового Уполномоченного по правам человека была особенно важна, так как Азамат Нальгиев был участников еще первого семинара СПб центра «Стратегия» по развитию института Уполномоченного по правам человека на Северном Кавказе, состоявшемся в сентябре 1998 года в Цейском ущелье в Северной Осетии, а затем много сделал для развития этого института в республике.

Затем продолжились встречи и беседы с сотрудниками в аппарате Уполномоченного по правам человека, после чего мы вместе с Уполномоченным по правам человека Д.Оздоевым поехали в помещение республиканского телевидения, где состоялись записи радио- и телевизионных передач с нашим участием, в которых звучала как экспертная оценка ситуации в Республике Ингушетия, так и позиция Уполномоченного по правам человека.

Во второй половине дня в помещении аппарата Уполномоченного по правам человека состоялся Круглый стол «Возможности государства и гражданского общества в предупреждении коррупции», в котором приняли участие как представители всех ветвей власти республики, включая и республиканскую прокуратуру, так и лидеры неправительственных организаций республики. После презентации автора этих строк по теме круглого стола, включающей и освещение опыта СПб гуманитарно-политологического центра  СТРАТЕГИЯ по противодействию коррупции, состоялась заинтересованная и горячая дискуссия о возможности и конкретных путях предупреждения коррупции и борьбы с ней в Республике Ингушетия, а также о формах самоорганизации гражданских структур в республике.

Итак, каковы же итоговые впечатления от двух дней и трех ночей в республике Ингушетия в феврале 2011 года?

Прежде всего, это сохраняющаяся напряженность, связанная как с наличием здесь террористического подполья (в это время уже стало известным, что исполнителем террористического акта в Домодедово был именно уроженец Ингушетии), так и с методами борьбы с терроризмом, которые часто приводили и приводят к эскалации этого терроризма. Вторая проблема – это социально-экономические проблемы и безработица, которые и служат собственно питательной базой для усиления влияния радикальных направлений ислама и рост террористических групп.

С другой стороны, в республике существуют определенные надежды, связанные с личностью нынешнего Главы республики Юнус-Бека Евкурова, методы работы которого радикально отличаются от методов предыдущего президента – Мурата Зязикова. Я имею в виду прежде всего его открытость к диалогу с оппозицией и структурами гражданского общества. Точнее сказать, в республике еще сохраняются эти надежды, так как время идет, а каких-либо существенных изменений не происходит. Конечно, свою роль сыграло и покушение на Юнус-Бека Евкурова, и его достаточно долгое выздоровление. От себя также добавлю, что, на мой взгляд, многие подходы Юнус-Бека Евкурова, его открытость к диалогу с гражданскими структурами существенно отличны от методов работы управлений Администрации президента РФ, курирующих и наставляющих сотрудников республиканских администраций. Так, например, и в Республике Ингушетия пытались выполнить руководящие указания из Администрации Президента в июне 2010 года по шельмованию Уполномоченного по правам человека в РФ В.П.Лукина и подключению к подписанию «антилукинского»  письма только что избранного Уполномоченного по правам человека в Республике Ингушетия О.Э.Оздоева, который, естественно, от этого уклонился. Но в ежедневной работе чиновники выполняют вышестоящие указания, идущие как из Москвы, так теперь и из Пятигорска.

Примером желания бороться с явными подтасовками может служить увольнение двух ключевых сотрудников Минобразования после аномально высоких результатов ЕГЭ в республике  в 2009 году. В итоге в 2010 году результаты ЕГЭ были существенно более скромными.

Еще одной проблемой является «тонкость слоя» экспертного и академического сообщества в республике. Большинство преподавателей недавно созданного Ингушского университета пережили стрессы сначала практического бегства из Владикавказского университета после осетино-ингушского конфликта в 1992 году, а затем и из Чечено-Ингушского университета в Грозном, куда они сначала перебрались как в город с определенными культурными и академическими традициями. В то же время в республике активно подрастает молодая поросль интеллектуальной элиты – так, все три члена созданного в прошлом году Конституционного суда республики достаточно молоды и энергичны, и не собираются оставаться только свадебными генералами. В республике получила хорошее развитие и Ассоциация юристов России, встречи которой стали своеобразным «английским клубом», где не только на равных встречаются юристы из различных федеральных и республиканских государственных структур и общественных организаций, но и рождаются важные инициативы и проекты, как, например, проект программы гражданского образования в республике. Достаточно развито в республике и сообщество правозащитных и других общественных некоммерческих организаций.

В целом можно сказать, что в республике, наряду с существованием очень серьезными проблемами сохраняются и определенные надежды на развитие настоящей публичной политики и гражданского диалога.

Ранним утром в среду, 9 февраля 2011, мы выехали в Грозный, на окраине которого машину Д.Э.Оздоева встретили мой друг и коллега, президент Центра стратегических исследований развития гражданского общества на Северном Кавказе (СК-Стратегя), советник председателя народного собрания Чеченской республики Ф.Л.Истамулов с двумя своими друзьями. После завтрака мы отправились в Чеченский государственный университет, где приняли участие в круглом столе.

Сразу после этой встречи там же, в университете состоялось отчетно-выборное собрание Чеченского отделения Российской ассоциации политической науки (РАПН), в ходе которого я смог реализовать еще одну свою функцию – члена Правления РАПН, ответственного за работу с региональными организациями.

Потом, пообедав, мы со спутниками поехали посмотреть город, а также съездили в Гудермес. Увидели в обоих городах не только полностью завершившиеся восстановительные работы, но и новые стройки, включая и многоэтажные деловые центры.   По пути мы заехали также в Правозащитный центр Чеченской республики и кратко пообщались там с его председателем Минкаилом Эжиевым.

Вечером мы приняли участие в заседании Ротари-клуба Грозного. Клуб еще не получил официальную хартию о своем при знании, но уже регулярно проводит встречи в одном из кафе города. Один из членов этого Ротари-клуба в 2008 был в Петербурге в составе чеченской делегации на заседании нашего Ротари-клуба Санкт-Петербурга. Тогда мы решили создать такой клуб и в Грозном. Теперь это и случилось.

Уже поздним вечером в гостинице, где я остановился, состоялась еще одна встреча с другом и коллегой А.Истамулова по работе в Правительстве Республики Ичкерия, который сейчас является энтузиастом возрождения в республике традиций виноделия.

Ранним утром 10 февраля мы вместе с моими спутниками выехали в сторону Дагестана, где  на  границе с Чечней на окраине Хасавьюрта меня уже поджидала Уполномоченный по правам человека в Республике Дагестан У.А.Омарова, и началась уже дагестанская часть моей кавказской поездки.

Некоторые наблюдения и сугубо предварительные выводы, которые я смог сделать за эти сутки, сравнивая свои впечатления с итогами моих предыдущих поездок в Грозный и Гудермес в 2004-2007 гг.

Прежде всего, ясно видно, что по крайней мере в крупных городах Чеченской республики восстановительные работы закончены и идет новое современное строительство, включая и многоэтажные деловые комплексы. Часть федеральной трассы реконструирована в современную скоростную трассу, по которой ездят все же в основном машины с чеченскими номерами.

По сравнению с 2007 годом на улицах резко снизилось число изображений обоих Кадыровых, причем в первую очередь – изображений нынешнего президента. 

Круглый стол в университете  показал, что все женщины и девушки действительно ходят с покрытой головой, но в основном это – косынки, девушек в хиджабе не более 10-15%.

Что же качается уровня авторитарности политического режима, то честно говоря, по предыдущей информации у меня были более мрачные впечатления. Так, мой друг и спутник А.Л.Истамулов, который ранее открыто выражал критику в адрес главы республики, по прежнему является советников председателя ее Народного Собрания, весь день с нами провел и Руслан, руководитель одного из комитетов правительства республики. Минкаил Энжиев с его правозащитным центром, которого никто не может упрекнуть в полной лояльности руководству республики, продолжает свою непростую работу по защите прав конкретных людей. На круглый стол в Университете, где обсуждались непростые вопросы вхождения российских университетов в Болонский процесс, а также роль университетов в становлении гражданского общества, организованный совместно с центром А.Истамулова «СК-Стратегия» пришли видные представители парламента и правительства, и дискуссия там была достаточно открытой.

Но более всего меня поразила атмосфера Ротари-клуба, близкая к атмосфере аналогичных клубов в России, и сам факт его появления и активности. Одним словом, действительность оказалась не такой мрачной и гнетущей, как это виделось из Санкт-Петербурга.

Два дня в Махачкале

Итак, утром 10 февраля на границе Чечни и Дагестана меня встретила У.А.Омарова, Уполномоченный по правам человека в Республике Дагестан, вскоре мы добрались до Махачкалы и направились прямо в ее офис. В этот же день состоялась моя беседа с сотрудниками ее аппарата, некоторые из них уже были участниками учебных семинаров СПб центра СТРАТЕГИЯ. В ходе этой встречи я представил им девять брошюр Библиотеки Уполномоченного по правам человека  в субъектах РФ,  кратко рассказал о последних исследованиях развития института Омбудсмана, выполненных в СПб центре СТРАТЕГИЯ и ответил на вопросы сотрудников аппарата.

После обеда состоялась моя встреча с ректором Дагестанского института экономики и политики А.-Н.З.Дибировым, на которой мы обсудили как вопросы развития дагестанского отделения РАПН, так тему становления института Уполномоченного по правам человека.

Вечером состоялась еще одна встреча – с президентом Информационно-аналитического центра «Ракурс», главным редактором газеты «Дагестанский ракурс» Абдурахманом Юнусовым, который также был участником семинара по развитию института Уполномоченного по правам человека на Северном Кавказе в сентябре 1998 года.

Во второй день в Махачкале мне удалось встретиться с представителями различных властных структур, с которыми состоялись мои экспертные беседы о развитии в этой республике института Уполномоченного по правам человека. Моими респондентами были: Заместитель прокурора Республики Дагестан, Председатель одного из комитетов Народного Собрания Республики Дагестан  и судья Конституционного суда Республики Дагестан.

В этот же день по приглашению проректора ДагГУ М.М.Гасанова я принял участие в заседании Оргкомитета всероссийской научной конференции «Ислам и современный мир», которую планируется провести в Махачкале в октябре этого года. И уже в конце второго дня мы с У.А.Омаровой дали интервью для создаваемого в Дагестане Интернет-телевидения.

Сравнивая внешний облик Махачкалы и Грозного можно легко увидеть отсутствие в первом из этих городов каких-либо серьезных строек. Здесь не было ни массовых разрушений в ходе военных действий (собственно и самих военных действий также не было), ни массированного вливания денежных ресурсов после их окончания. Город у моря со своим неповторимым очарованием.

В Дагестане имеют место все те же проблемы, что и других республиках Северного Кавказа – безработица, низкий уровень жизни и т.д. Все собеседники отмечали также растущую исламизацию республики, при этом нормы шариата постепенно входят и в светские учреждения. Нет, в ДагГУ нет таких строгих дресс-кодов, как в Чеченском университете, но я слышал от нескольких собеседников печальную историю школьной учительницы в одном из городов республики, которая не разрешала своим ученицам приходить на занятие в хиджабе. В итоге к ней в дом пришли люди в масках, удостоверились, что она – та самая учительница и застрелили ее…

Одна из моих собеседниц так объяснила мне желание многих девушек носить хиджаб и соблюдать нормы шариата в общении с юношами: «Они просто считают, что они имеют существенно больше шансов выйти замуж, чем более раскрепощенные девушки. Большинство юношей сегодня женятся именно на строго придерживающихся норм шариата  девушках». Иначе говоря, здесь хорошо работает теория рационального выбора.

Вместе с тем в республике существует и достаточно развитое экспертное сообщество, и хорошие традиции университетских образования и исследований, то есть при желании руководство республики могло бы получить качественные рекомендации по решению острых проблем республики. Однако такого запроса пока, к сожалению, не было.

Проблемы социально-экономического развития в сочетании с ростом влияния радикальных форм ислама привели к появлению и обширного террористического подполья. Сегодня и ряд представителей власти признают, что попытки бороться с радикальны исламом силовыми методами была ошибкой, и выражают готовность к диалогу, но, по мнению ряда моих собеседников,  время для такого диалога уже упущено. С другой стороны, оснований для перехода от вялотекущей ситуации периодических отдельных терактов к каким-то массовым выступлениям мои собеседники также не видят.

Недавно назначенный, относительно молодой президент республики Магомедсалам Магомедов, проявил желание к диалогу с общественными организациями Дагестана, однако пока каких-либо серьезных шагов на этом пути не получилось. Большие надежды возлагались на Съезд народов Дагестана, однако по мнению моего собеседника, этот Съезд прошел в лучших традициях съездов КПСС брежневской поры…

В марте 2011 годы состоятся выборы в Народное собрание республики, которые, как ожидается, не принесут серьезных изменений в общественно-политическую жизнь республики. Основные результаты уже распланированы, равно как и распределение мест между региональными отделениями парламентских партий.

***

Подводя итоги всем пяти дням экспертной поездки можно констатировать определенный спектр политических режимов в трех республиках – от наиболее авторитарного в Чечне до относительно либерального в Ингушетии. Острота социально-экономической ситуации велика во всех трех республиках, равно как и рост влияния ислама, включая и процессы исламизации отдельных сторон общественной жизни. С другой стороны, во всех трех республиках существуют и даже развиваются гражданские структуры, организации гражданского общества. У академического сообщества наиболее глубокие корни, конечно же, в Махачкале, а в Ингушетии академическое и экспертное сообщества еще только начинают складываться.

Все вышесказанное позволяет сделать вывод о необходимости активного развития сотрудничества гражданских организаций и академического сообщества крупных российских мегаполисов с аналогичными организациями и структурами в Республиках Северного Кавказа, что, наряду с мерами по развитию экономики Северного , поможет избежать самых негативных сценариев развития этого региона.

Об авторе: Александр Сунгуров, президент СПб гуманитарно-политологического центра СТРАТЕГИЯ
www.strategy-spb.ru, т.р.; зав. отделением и кафедрой прикладной политологии СПб филиала ГУ-ВШЭ
www.politpriklad.net.ru

См. также на Когита!ру:

Александр Сунгуров. Динамика российского политического режима: можно ли заглянуть в будущее?

Александр Сунгуров. Развитие публичной политики на Северо-Западе РФ

Александр Сунгуров: Институт омбудсмена на Северо-Западе РФ

В Стокгольме состоялся конгресс исследователей постсоветских стран

"Фабрики мысли" - центры публичной политики и их предшественники на Северо-Западе России: советский опыт

Александр Сунгуров: "Фабрики мысли" и центры публичной политики на Северо-Западе России в девяностые годы ХХ века

XXI Всемирный конгресс политических наук: Отчет Александра Сунгурова