А. Алексеев. Кому и зачем нужна социология в России?
В конце июля с. г. ко мне обратилась корреспондент газеты «Троицкмй вариант – Наука»» с предложением ответить на несколько вопросов касательно современного положения дел в отечественной социологии. Вопросы показались мне интересными и я охотно на них ответил. Ровно через неделю, 11 августа, вышел в свет номер «ТрВ» с интервью автора этих строк.
Мой текст был опубликован без каких-либо купюр или исправлений, что особенно ценно, поскольку, при всей его политкорректности, в нем были места, которые могли «не понравиться» ныне все более усиливающейся цензуре, Впрочем, от газеты мне идейно близкой я цензуры не ждал, и рад, что не ошибся.
Ниже воспроизвожу свои ответы на вопросы редакции. См. их также на страницах «Троицкого варианта № 185.
Редакция представила автора этих строк как "одного из тех, кто возрождал российскую социологию, независимого исследователя, колумниста портала «Когита.ру», консультанта научно-информационного центра «Мемориал» (Санкт-Петербург)". (Последние три определения соответствуют действительности, а первое – для меня лестно)
**
КОМУ И ЗАЧЕМ НУЖНА СОЦИОЛОГИЯ В РОССИИ
Отвечая на вопросы редакции газеты «Троицкий вариант. Наука».
1. Каково, на Ваш взгляд, состояние дел с социологией в России? Сохранились ли независимые от государства социологические центры? Возможно ли сохранить независимость социологии в современной России?
- Состояние социологии в современной России в принципе мало отличается от общего положения дел в российской науке. Это положение последнее десятилетие интенсивно ухудшается. Достаточно вспомнить пресловутую «реформу» Российской академии наук. Я при этом имею в виду состояние науки как социального института, а не как совокупности идей и сообщества людей, где могут быть свои достижения и озарения.
В частности, научная деятельность в сфере обществознания приобретает все более имитационный характер. Кроме того, все более возрастает зависимость от институтов управления обществом, растет и идеологизированность социальной науки. Не могу сказать, чтобы даже прикладная наука, не говоря уж о фундаментальной была сильно востребована – хоть властью, хоть обществом. Исключение составляет пожалуй, политическая, особенно электоральная социология, хотя и она используется больше в пропагандистских, чем в экспертных целях.
Можно указать на две относительно автономные друг от друга тенденции. Одна – все возрастающая ориентация на следование в фарватере мировой социологии, иногда – с утратой самостоятельности и с отрывом от реалий нашего общества. Другая тенденция – растущая бюрократизация, особенно академической и университетской науки. (Одни только формальные «показатели результативности научной деятельности» чего стоят).
Во все более затруднительном положении оказываются некоммерческие научные организации. Участились случаи их преследования как «иностранных агентов», если они пользуются поддержкой зарубежных фондов. Между тем, именно поддержка со стороны отечественных государственных и полугосударственных фондов чревата зависимостью от «пожеланий» заказчика, вплоть до полной сервильности.
Все сказанное относится не только к социологии, но к социологии в большой мере и ярких проявлениях.
2. Каковы на Ваш взгляд самые актуальные проблемы социологии в России? Насколько эти проблемы похожи на те, с которыми вы сталкивались во времена СССР?
- Пожалуй, актуальнейшей проблемой сегодня становится состояние массового сознания, которое, приходится признать, не лишено предрасположенности к агрессивности, ксенофобии, псевдопатриотизму, имперскости, своего рода «мессианству», в смысле особого пути России, призванной отстоять «традиционные» ценности «русского мира» и т. п. Эта предрасположенность усиленно эксплуатируется и гипертрофируется государственными и официозными средствами массовой информации, точнее - средствами массовой пропаганды, особенно - федеральными телевизионными каналами с их многомиллионной аудиторией.
Общество оказывается беззащитным перед напором и / или накалом этих средств «массового духовного поражения». Происходит тотальное «облучение» общественного сознания в духе известных антиутопий от замятинского «Мы» до «Обитаемого острова» бр. Стругацких.
Исследование социально-психологических механизмов этого оглупления (соответственно, «поглупения») общества в целом, с одной стороны, и возможности и перспектив сопротивления этим разрушительным процессам, с другой стороны, - является сегодня едва ли не первоочередной задачей общественной науки. Однако именно этот круг задач игнорируется отечественной социологией. Последняя как бы встраивается в систему идеологического воздействия, лишь на словах сохраняя свою автономию.
Другой важнейшей задачей российской социологии, на наш взгляд, является исследование современной социальной структуры, особенно – в ее поколенческих «разрезах». Это – едва ли не terra incognita современного отечественного обществознания. По счастью, достаточно распространены сегодня эмпирические исследования процессов всевозрастающего социального неравенства, далеко обгоняющего даже страны «третьего мира».
Наконец, к актуальнейшим проблемам социологии у нас относится взаимодействие (порой драматическое) личности и социальных институтов, от детского сада до пенсионного фонда, и особенно – институтов власти, будь то политической, экономической, правоохранительной и т. д.
Нельзя сказать, чтобы эти и другие ключевые проблемы социальной науки не вставали и не ставились в советские времена. Тогда крупицы истины об общественных реалиях высвечивались сквозь фильтр цензуры, туман идеологических заклинаний и максимы марксистско-ленинского учения. Социолог сегодня свободнее идейно, но более зависим экономически.
Из содержательных моментов укажу на современную потребность в исследованиях социальных изменений, каковые все более превращаются из прогрессивных в реверсивные, возвращающие общество к состоянию периода «развитого социализма», и даже сталинизма.
3. В прошлом году был проведен опрос по Крыму, который исследователи из ФОМа и ВЦИОМа назвали мега-опросом и очень гордятся тем, как умело он был проведен. Ваше отношение к этому опросу?
- Свое отношение к Крымскому мега-опросу (март 2014) мне приходилось высказывать не однажды, особенно подробно – в статье «Звездный час или позор российской опросной социологии?», опубликованной на питерском информационно-аналитическом портале Когита.ру (1) ), а также на сайте Санкт-Петербургской ассоциации социологов (2).
Этот опрос, небывалый по своим масштабам (около 50 тыс. опрошенных), является характерным примером того, как властные институты используют социологов-полстеров в своих целях и как охотно ведущие опросные фирмы клюют на эту «наживку». Названное «социологическое мероприятие», на мой взгляд, находится ниже всякой профессиональной критики, хоть и осуществлялось квалифицированными и, пожалуй, даже добросовестными исполнителями.
Некоторые сотрудники ВЦИОМа и ФОМа, похоже, и впрямь гордятся тем, что, получив от Кремля (через посреднический фонд) заказ за три дня до известной «крымской речи» первого должностного лица государства, сумели уложиться в эти три дня, чтобы: а) подготовить методический инструмент, б) рассчитать грамотную выборку, в) договориться с десятками колл-центров, мобилизовавших сотни интервьюеров, г) опросить по телефону, как уже указывалось, 50 тыс. граждан в разных регионах России, д) статистически обработать собранную информацию и е) положить на стол президенту сакраментальную цифру – 91 процент россиян, поддерживают отторжение Крыма от Украины в пользу России.
Эта и другие цифры из данного опроса вошли в историческую речь Путина 18 марта 2014 в качестве социологического обоснования (подкрепления) к тому времени уже состоявшейся «аннексии Крыма» или «восстановления исторической справедливости» (кому как угодно называть).
Благодаря московскому коллеге Д. Рогозину, еще год назад опубликовавшему во ВЦИОМовском «Мониторинге общественного мнения» (2014, № 2) статью под названием «Насколько корректен телефонный опрос о Крыме: апостериорный анализ ошибок измерения» (3), оказалось возможным детально ознакомиться и с инструментарием (гайдом телефонного разговора), и с обстоятельствами опроса, и с огрехами бесед интервьюеров с респондентами.
Статья Рогозина была методолого-методическая, якобы критическая, а по сути – апологетическая в отношении данной «социологической акции». В ней приводились примеры аудиозаписей телефонных интервью, проведенных как некорректно, так и корректно, с точки зрения автора. Однако из всех этих примеров явствовало, что характер вопросов, их последовательность, не говоря уж о настойчивости интервьюеров, являются «наводящими» на позитивный ответ.
Не следует думать, что интервьюеры и / или организаторы опроса «рисовали» эти результаты. Респонденты, действительно отвечали «как надо», вот только содержание вопросов и ситуация опроса их «слегка» подталкивали к этому. В итоге возникли данные, вполне отвечающие интересам заказчика.
Разумеется, россияне в большинстве своем согласились со «спецоперацией» по присоединению Крыма. Мало того, именно этот внешнеполитический шаг дал мощный импульс подъему патриотических чувств и небывалому (со времен российско-грузинской войны 2008 года) взлету рейтинга «национального лидера». Но ни тогда, ни даже теперь это большинство на самом деле не является таким подавляющим и абсолютным.
Кстати, и современный «заоблачный» рейтинг главы государства имеет ту же природу артефакта. 86 (а теперь уже и почти 90) процентов народной поддержки суть не что иное, как сумма позитивных ответов на вопрос: «Вы в целом одобряете или не одобряете деятельность Владимира Путина на посту президента РФ?» (формулировка Левада-центра). В условиях жестко авторитарного общества, дрейфующего в сторону тоталитаризма, массовый ответ и не мог бы быть иным.
А. Алексеев. 4.08.2015.
(3) http://old2.wciom.ru/fileadmin/Monitoring/2014/2/2014_120_2_D.M.%20Rogozin.pdf
Кроме того, редакция инициативно сопроводила настоящую публикацию приложением:
«КАК ПРОХОДИЛ «МЕГАОПРОС» ПО КРЫМУ
Свое представление о том, как проходил опрос по Крыму, вы можете получить из нескольких транскриптов — реальных примеров общения социологов ФОМа и ВЦИОМа с россиянами по поводу Крыма (оригинал и анализ этих бесед см. [1], [2]).
Женщина, 64 года, среднее специальное образование, станица Солдатская, Республика Кабардино-Балкария:
0:00 И: (Телефонный звонок.)
0:07 Р: Да?
0:08 И: Здравствуйте. Меня зовут Елена. Я представляю фонд «Общественное мнение». Мы проводим опрос, касающийся ситуации вокруг Крыма. Сможете принять участие? Ответить на несколько вопросов. Это займет всего одну минуту времени.
0:21 Р: (Молчание.)
0:26 И: Согласны?
0:27 Р: Ну, согласна.
0:28 И: Вы проживаете в Кабардино-Балкарской Республике?
0:30 Р: Да.
0:32 И: Как Вы считаете, Россия должна или не должна защищать интересы русских и представителей других национальностей, проживающих в Крыму?
0:38 Р: Думаю, да.
0:41 И: Даже если это осложнит отношения с другими странами?
0:44 Р: Боже упаси.
0:45 И: То есть нет?
0:46 Р: Боже упаси. Боже упаси. Нет. Я хочу, чтобы были хорошие отношения со всеми странами, в том числе…
0:55 И: А нет, если Россия будет защищать русских в Крыму и представителей других национальностей, ну то есть жителей Крыма, а осложнится отношение с другими странами, Россия должна все-таки защищать интересы Крыма или нет?
1:07 Р: (Пауза.) Господи, ну как сложно все-таки. Как мы можем их не защищать, если это наши люди?
1:16 И: Ну поняла я Вас, то есть поставим то, что да. А вы согласны или не согласны с мнением, что Крым — это Россия?
1:21 Р: Да, это Россия.
1:24 И: А Вы согласны или не согласны с присоединением Крыма <…> в качестве субъекта Российской Федерации?
1:30 Р: Обязательно. <…>
Женщина, 51 год, среднее техническое образование, Абакан, Республика Хакасия:
0:00 И: (Телефонный звонок.)
0:12 Р: Алло.
0:13 И: Здравствуйте.
0:14 Р: Здравствуйте.
0:15 И: Меня зовут Анна, я представляю фонд «Общественное мнение». Просим вас принять участие в небольшом опросе, который займет буквально минуту, про Крым. <…>
0:24 Р: (Вздыхает.) Спрашивайте.
0:28 И: <…> Вы живете в Республике Хакасия?
0:31 Р: Да.
0:32 И: А Россия должна или не должна защищать интересы русских и представителей других национальностей, проживающих сейчас в Крыму?
0:37 Р: (Пауза.) Я считаю, да.
0:40 И: Даже если это осложнит отношения с другими странами?
0:46 Р: (Пауза.) Да.
0:47 И: А вы согласны или не согласны с мнением, что Крым — это Россия?
0:49 Р: (вздыхает, пауза) Согласна, скорей всего.
0:54 И: А Вы согласны или не согласны с присоединением Крыма к нашей стране в качестве субъекта Федерации?
0:59 Р: Да. <…>
Мужчина, 40 лет, среднее образование, село Владимирской области:
0:00 И: (Телефонный звонок.)
0:10 Р: Да.
0:11 И: Алло, здравствуйте.
0:12 Р: Здравствуйте.
0:13 И: Вас беспокоит фонд «Общественное мнение». Мы проводим социологический опрос по вопросу Крыма. Полминутки можете мне уделить?
0:19 Р: Да, пожалуйста.
0:20 И: <…> Скажите, Вы проживаете во Владимирской области?
0:24 Р: Да.
0:25 И: А как Вы считаете, Россия должна защищать русских, представителей других национальностей, проживающих в Крыму?
0:31 Р: (Пауза, 4 сек.) Да, должна бы. Да.
0:37 И: Даже если это осложнит отношение с другими странами?
0:40 Р: (Пауза.) Да, конечно, мы должны помогать всем. Такое мнение мое. Согласен.
0:48 И: Согласны ли Вы с мнением, что Крым — это Россия?
0:49 Р: Крым? Крым, Крым, Крым. (Задумчиво.) Да нет, это не Россия.
0:54 И: То есть Вы не согласны с присоединением Крыма к нашей стране в качестве субъекта Российской Федерации?
0:59 Р: (Пауза, 4 сек.) Нет.
1:04 И: Не согласны, да?
1:06 Р: Не согласен, конечно. <…>
Женщина, 32 года, высшее образование, поселок Вологодской области:
0:00 И: (Телефонный звонок.)
0:18 Р: Алло.
0:19 И: Алло, здравствуйте.
0:20 Р: Здравствуйте.
0:21 И: <…> Я интервьюер фонда «Общественное мнение». Мы просим Вас принять участие в экспресс-опросе. Ответить на несколько вопросов, касающихся ситуации вокруг Крыма. <…> Вы согласны?
0:31 Р: Угу, да.
0:32 И: <…> Вы проживаете в Вологодской области?
0:36 Р: Да.
0:37 И: Угу. А Россия должна или не должна защищать интересы русских и представителей других национальностей, проживающих в Крыму?
0:44 Р: Я думаю, что… должна.
0:46 И: Угу. А Россия должна или не должна защищать интересы русских и представителей других национальностей, проживающих в Крыму, даже если это осложнит отношения с другими странами?
0:53 Р: Я думаю, должна.
0:55 И: Угу. А Вы согласны или не согласны с мнением, что Крым — это Россия?
1:00 Р: Я — нет.
1:02 И: Угу. Скажите, пожалуйста, Вы согласны или не согласны с присоединением Крыма к нашей стране в качестве субъекта Российской Федерации?
1:10 Р: (Вздыхает.) Ну, если это будет воля крымчан, тогда, пожалуй, да.
1:13 И: <…> Есть варианты ответа «да, согласен», «нет, не согласна».
1:17 Р: (Вздыхает, пауза.) Ну да, согласна.
1:21 И: Скорее да, все-таки, да?
1:23 Р: Угу. <…>»
**
Интересно, что в этом же номере «ТрВ», на соседней странице, опубликовано интервью с московским социологом, заведующим лабораторией федеративных исследований Института социального анализа и прогнозирования Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации Дмитрием Рогозиным «Когда вскрываются факты того, как реально проходит опрос, у многих исследователей опускаются руки». В нем, в частности, автор дает высочайшую экспертную оценку Крымскому мегаопросу. Итак, то, что для Д. Рогозина представляется «звездным часом» российской опросной социологии, то для автора этих строк представляется ее позором.
А. Алексеев. 14.08.2015
**
См. ранее на Когита ру:
- А. Алексеев. Интервью разных лет (1). «Рыба ищет где глубже, а человек – где не так мелко…»
- А. Алексеев. Интервью разных лет (3). 1980-е гг. «Эксперимент социолога-рабочего». Перестройка
- А. Алексеев. Интервью разных лет (5). На разные темы. 1990 – 2010-е гг.
- А. Алексеев. Интервью разных лет (6). На семи ветрах. Часть 1
- А. Алексеев. Интервью разных лет (7). На семи ветрах. Часть 2
(Внимание! Если при клике мышкой на название материала Когита.ру Вы получите ответ: «К сожалению, по запрошенному адресу мы ничего не нашли», не смущайтесь и пойдите в конец открывшейся страницы, где сказано: «Возможно, Вы искали…» и соответствующее название. Кликните по нему и выйдете на искомый материал. А. А.)
