Вглядываясь в мглу длинных предновогодних  ночей, задумался я об итогах года, разумеется , в нашей сфере культуры и образования, об энтузиастах-подвижниках, готовых, не жалея живота своего, это самое образование преобразовать в сторону  еще большего  совершенства, укрупняя его, уплотняя и модифицируя его структуры, так сказать, оптимизируя его во всех возможных направлениях.

 Ну, о славных деяниях высоких ответработников размышлять сейчас не будем — им по рангу и  положению положено бдительно следить за порядком в своем ведомстве. Подумаем о «среднем звене», об истовых исполнителях вышестоящей воли в окружающей нас  повседневности, от мудрости и умения которых в воплощении в жизнь руководящих указаний так зависит наше благополучие. А миссия эта ответственная: где-где, а в области культуры, воспитания и образования, как  еще и в здравоохранении особенно много разного рода знахарей, энтузиастов-советчиков – чего тут особенно мудрить, дело-то житейское, общепонятное и близкое каждому. На любой недуг, что физический, что нравственный , лекарство всегда найдется! Тут нам с вами, людям гуманитарно образованным, уместно совершить некий экскурс.

Вот, например, в «Горе от ума» -- как взволновалась графиня-бабушка слухами о судьбе Чацкого: она-то знает как ему помочь:

-- В тюрьму-та, князь, кто Чацкого схватил? // Тесак ему, да ранец! В солдаты!// Шутка ли – переменить закон. // Да! Пусурман он! Ах, окаянный вольтерянец!

Тревогу графини-бабушки, как мы помним, рассеял трезвомыслящий Фамусов, умело направив беседу в нужное русло: Да, конечно, перевозбужденный впечатлениями   Чацкий за столом немного перебрал: «Ну вот! Великая беда что выпьет лишнее мужчина!//Ученье – вот чума, ученость – вот причина».

Тут дурными голосами запричитали светские  дамы и – понеслось! «--- И впрямь с ума сойдешь от этих от одних // От пансионов, школ, лицеев, как бишь их // Да от панкарточных взаимных обучений», -- посетовала старуха Хлестова. Ее тут же поддержала Княгиня: -- Не, в Петербурге институт // Пе-да-го-гический, так кажется зовут: // Там упражняются в безверьи // Профессоры!!»

Княгине в осведомленности не откажешь. В 1821 году нескольких профессоров этого института начальство обвинило в свободомыслии и  уволило. В эмоциональную  беседу вклинился  с утешительной       тирадой полковник Скалозуб:: «-- Я вас обрадую: всеобщая молва, // Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий: // Там будут лишь учить по нашему: раз-два:// А книги сохранят так, для больших оказий…».Тему опять ловко подхватил Фамусов: «--.Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь: // Забрать все книги бы да сжечь»

Дальше цитировать не буду. И у нас с вами, и, надо полагать,  у министра образования и науки О.Ю. Васильевой грибоедовский текст  на памяти.

…Вообще в таком деликатном и сложном деле, как управление духовной и интеллектуальной  жизнью --  что в масштабах   страны, что в отдельно взятом институте, да даже и дома, в семье  -- очень важно соблюдать «баланс интересов» всех участников воспитательно-педагогического процесса – и профессоров, и студенчества, и административно-управленческого персонала, и «отцов» и «детей». . А то, как показывает опыт, не избежать опасных прецедентов. Вот в 1899 году полиция зачем-то  разогнала нагайками толпы студентов в Петербурге  и чего добилась? Тут же по многим губернским городам прокатились забастовки учащейся молодежи  и сочувствующих преподавателей. В ответ на такое самовольство студентов  стали пачками  «отдавать в солдаты»,--  ну, конечно,  не на 25 лет, как было при Николае 1, а всего лишь на один или два года. Гуманно, конечно, но, как свидетельствуют авторитетные историки, на пользу  это никому не пошло, социальный резонанс был велик, обозлил  многих,  накалил и без того напряженную обстановку… Тогда пришлось кого-то из «средних чинов» приструнить, заставить  отказаться от  скороспелых репрессивно-реформаторских намерений, а некоторых даже и уволить с должности… 

Что говорить --  история богата яркими назидательными   примерами, учит она, однако только тех, кто сам до историй большой охотник и не чуждается  житейского здравомыслия. А так случается далеко не всегда…

Вот популярный советский драматург Анатолий Софронов («литературным палачом» называл его Константин Симонов) тоже видел в казарменном бытии надежную защиту от разных моральных шатаний. Герой его пьесы «Дети мои, дети» (1966)  знавший толк военный чин, авторитетно  вещал со сцены:  «--Армия – воспитатель классический. Молодежь эту  я бы всю через армию пропустил…Очень даже полезно было бы. Всю дурь с них как рукой снимет…Анархизму в них много, старших не признают, грубости всякие производят».

А к чему это я  ударился в столь обстоятельный исторический экскурс? Да вот тут декабрьскими днями я оказался командирован в Петербургский Институте сценических искусств. Вхожу в знакомый двор на Моховой, -- студенты в масках и с плакатиками–рисунками Тянитолкая и подписью «Продювед»:  оказывается, они демонстрируют свою солидарность с москвичами, выступившими против намерения объединить  продюсерский и театроведческий факультеты. в  братском ГИТИСе  Мимо проходят преподаватели и сочувственно кивают.

…А в Москве-то оказывается, было всё серьезней! Тот же дворовый перформанс, однако, вызывают стражей порядка, студентам угрожают отчислением и отправкой в казармы.  Тут невольно призадумаешься

У нас конечно, сегодня в приоритете рыночная экономика, торгуем как можем и чем можем: услуга, выгода, продажная стоимость, продукт, спрос-предложение и многие другие экономические понятия  прочно вошли в лексику человека искусства. Но не надо впадать в крайности: Торговать высокими духовными ценностями, как мне представляется, несколько безнравственно, непедагогично и даже непатриотично. Аккуратней, тщательнЕй надо, как сказал бы Михаил Жванецкий. А то что же получается -- вы мне тотальное послушание и  покладистость,  а я вас за эту услугу от армии освобождаю? Рискованный товарообмен даже в условиях свободного  рынка. Явно смещены эквиваленты, так можно и  проторговаться.

Я, все-таки, верю в нашу молодежь, справедливо полагающую, что служба в Вооруженных силах . – это священный долг каждого гражданина России и на призыв Родины встать на ее защиту она, молодежь, в случае опасности, откликнется единодушно. Какие тут могут быть сомнения! Так стоит ли это высокое патриотическое чувство подменять угрозой, дисциплинарной принудительной санкцией? Получается, что студентов уже изначально подозревают в злостном дезертирстве, а учебу в институте лишь его приобретенным за личные или бюджетные деньги прикрытием. Не странно ли это?

Некогда М.Е.Салтыков-Щедрин заметил: «В глазах легковесности вся литература, за исключением тех ее органов, которые добровольно взяли на себя роль вместителей уличного праха, есть вертеп,,… в котором накопляются всякого рода противообщественные коварства и измышляются всевозможные ковы против основных начал цивилизации… Ей (легковесности. – В. Д.)  не надобно ни доказывать, ни обусловливать свои суждения; ей достаточно испустить хищный крик, самодовольно перечесть по пальцам бессодержательную номенклатуру того "прочного, живого и верного", которое составляет содержание уличной мудрости, чтоб улица всплеснула руками от умиления и все соседи до единого согласились: стоять твердо против набегов мысли».  

Ну это тогда, полтора века назад. А  сегодня –то чего бояться? Студенческого перформанса? Ну, высвистнули полицию для устрашения, специалисты  приехали  и  ничего крамольного не обнаружили – профессионалы же!

А как же итоги года, с которых мы начали? Да, в общем-то, есть что вспомнить и хорошего. Сейте, ребята, хорошее, доброе, вечное, радуйте  публику, совершенствуйтесь в своей славной  профессии и берегите свою репутацию!

 С Новым годом!

 (27.12.2016)

 **

См. ранее на Когита.ру (цикл «На ночь глядя»):

- Из новогоднего дневника социолога-театроведа. На ночь глядя (1)

- Про Тигра Амура и козла Тимура. На ночь глядя (2)

- Без библиотек, зато с бюстами. На ночь глядя (3)

- Культурная политика или политика культуры? На ночь глядя (4)

- О животных, драматургах и мошенниках. На ночь глядя (5)

- Можно и надорваться, если все высокие предписания исполнять… На ночь глядя (6)

- Отмеченный свыше. На ночь глядя (7)

- «Главное все-таки в том заключается, чтобы не размышлять…» (М.Е. Салтыков-Щедрин). На ночь глядя (8)

- Оборотная сторона бдительности. На ночь глядя (9)

- Всероссийские масштабы борьбы за нравственное здоровье. На ночь глядя (10)

- В. Дмитриевский: «Спокойной ночи!». На ночь глядя (11)

- О памятниках. На ночь глядя (12)

- «…Если бы мне изменила женщина, я бы всегда сказал, что виноват я, а не она…» (Ив. Пущин) . На ночь глядя (13)

- Кинорежиссер Всея Руси. На ночь глядя (14)

- День Театра в День внутренних войск МВД, или наоборот. На ночь глядя (15)

- «Поэзия находит отклик в душах миллионов людей и помогает в сложную минуту…» (В. Мединский). На ночь глядя (16)

- Растут ряды оскорбленных. На ночь глядя (17)

- Кому повезло, кому не повезло… На ночь глядя (18)

- «Веселится и ликует весь народ!». На ночь глядя (19)

- «Это даже хорошо, что пока нам плохо!». На ночь глядя (20)

- Во сколько обойдется замолить грехи? На ночь глядя (21)

- Памятник при жизни. Из цикла "На ночь глядя" (22)

- «…предлагали проекты о введении единомыслия и спешили указать на вред, который от разномыслия происходить может…» (На ночь глядя - 23, 24)

- «Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!». На ночь глядя (25). Улыбка Медведева

- Улыбка Яровой. На ночь глядя (26)

- Улыбка Кехмана. Рано поутру и на ночь глядя (27)

- Улыбка Жириновского, ГКЧП и «Философский пароход»    (На ночь глядя - 28)

- Непроизвольная улыбка Чулпан – улыбка года (На ночь глядя – 29)

- Архиодаренные (На ночь глядя – 30)

- «У нас благопристойность своя, особливая…». На ночь глядя – 31

- «Я люблю тебя, жизнь!» (На ночь глядя – 32)

- Красная площадь, оборудованная как для скорби, так и для веселия (На ночь глядя – 33)

 - «Инженеры человеческих душ» (На ночь глядя – 34)

- Уже и некоторые верующие оскорбились государственной защитой их чувств (На ночь глядя – 35)

- Спасибо буржуям, они – наша социально-экономическая скрепа!  (На ночь глядя – 36)